Маргарита Южина - уДачный отпуск
– Трепач!
– А кто ж еще. Но, знаешь… если б не он, я бы сама сказала… я тебя тогда убить была готова, – честно призналась Лена. – А потом… потом день рождения у Никитина. Ну ты ж Вовку знаешь, он же всех собирает. И Даньку просто силой приволок. А уж сколько выпито было! Короче… ночью слышим вопль – Никитин пошел за водкой в спальню, а там Сонечка и Даня! Картина маслом. Сонечка, конечно же, в истерику: ах, какой стыд! Какой позор! Да я не переживу! И кто ж меня бедную теперь замуж возьмет?! А я, представляешь, тогда Ромчика кормила и не пила совсем. Забежала первой. И чего орать? Данька спит одетый, а та… Ой, Анька, ты не представляешь. Сонька наверняка месяц к этому дню готовилась: на ней такое дорогущее белье, какого она никогда не носила. Раньше она на него даже смотреть боялась, такие цены. А тут, значит, вся в этих кружевах, кудри красиво по подушке разложены, лежит и верещит. И нет, чтобы вскочить, покрывало на себя натянуть! Данька проснулся, глазами хлопает, ничего сообразить не может. Ну типичная подстава. А та – знай орет. Ну… Савушкин тогда как рявкнет: «Заткнись! Чего прилипла? Чего тебе вообще от меня надо?» И тут уж Сонечка не оплошала! Прямиком ему: «Теперь ты, как честный человек, да чего там – как законопослушный гражданин – просто обязан жениться». А тот махнул рукой: «Хрен с тобой, женюсь на тебе, какая разница». Санька потом рассказывал, что тетя Вера, мать Данькина, тоже парню всю плешь проела: женись да женись. Ну и… женился. А свадьбу и не праздновали. Сонька хотела, но… Данька сказал: «Если фату нацепишь, вообще в ЗАГС не приду». Испугалась.
– Ну хоть бы на ком другом… – вздохнула Аня. – Чего ж ему, нормальная женщина не попалась?
– А ему все равно было. И потом: за нормальной ведь ухаживать надо, чего ж нормальная без любви-то кинется, а Сонька… И еще, мне кажется, он назло тебе с Сонькой-то…
– С ума сойти… – отрешенно проговорила Аня. – Это как же мы собственные судьбы калечим. Сами! А потом говорим: не везет…
– Ну да, есть такое… хорошо хоть с годами мудреем. Не знаю, как ты, – Лена быстро взглянула на Аню, – а вот я… Теперь я не дружу с Соней.
– Тоже из-за Даньки?
– Нет, теперь уже из-за Саньки, – вздохнула подруга. – Сонечка думала, что выскочит за Савушкина, и станет он ее на руках таскать! Ха! Не тут-то было. Он ее просто не замечал. У них тети-Верин кот жил, так Данька ему раз в двадцать больше внимания уделял. А Соньке-то что делать? И поперло из нее все это дамское желание! Кривляние всякое! На одном из праздников, у нас тогда отмечали, забегаю я на кухню, вся гостями замотанная, а там… сидит моя подруженька Сонечка у Сашеньки на коленках, ручками его головушку обвила и что-то на ушко шепчет.
– Стерва! – не выдержала Аня.
– Ты тоже так думаешь? – искренне обрадовалась Лена. – И я так решила! Ее за волосы и вон из дома, а своему тарелкой по счастливой роже. Видела у него на лбу шрам? Обрати внимание. А Сонька-то еще назад рвется, орет: «Это я специально, чтобы Савушкин меня приревновал!» Ну чего ей сказать? Объяснила, что я – не картина Рафаэля «Мадонна», не только могу дитя нянчить, могу и… А ты говоришь!
Аня сидела, боясь шевельнуться: казалось, только шелохнешься, и внутри начнет ворочаться черная муть.
– Лен, вы же часто встречались… покажи мне ваши фотографии.
Ленка Ефимова быстро притащила кучу альбомов, и перед Аней развернулась чужая, незнакомая жизнь таких близких для нее людей.
– А здесь, смотри, какая Сонька счастливая, – тыкала она пальцем в фотографию.
– Она всегда такая, – отмахнулась Лена. – Зато вот, взгляни, Савушкин, как побитая собака.
– А молодые-то все какие!
– Можно подумать, сейчас глубокие старики!.. Ой, а здесь я еще беременная!
И снова Данькины глаза! Господи, боли-то в них сколько… а вот здесь уже веселее… а вот здесь…
– Лена! Но ведь… мы же не глубокие старики, ты же правильно сказала, – вдруг зачастила Аня. – Я, конечно, дрянь, все переломала, и сама… но ведь все же можно исправить! Я же… я сегодня же поговорю с Данькой! Я скажу ему, что у меня никогда никого не было! Что он… Ленка, я ему…
– Нет, Аня, – вдруг вздохнула Лена и отвела глаза. – Теперь нельзя. Пока нельзя. Потерпи немного, а уж потом… если все нормально будет…
– Ты про что? – не поняла Аня. – Почему нет?
– Ну потому что! – вспыхнула подруга. – Потому что парень оказался не железный! Потому что у него тяжкая болезнь, чтоб ты знала! И… и черт знает, как его лечить.
Плечи сразу опустились.
– Лен, ну почему Сонька может ему нервы трепать, а я…
– А ты не можешь, да? – поддела Лена. Потом опять закурила, поморщилась от дыма и произнесла: – Знаешь, Анька, к Соньке он уже привык. Он никогда ее не любил и все ее фортеля переносит спокойно, ему все равно. А вот ты… ты можешь серьезно задеть его сердце. И не выдержит он. Даже хороших новостей может не перенести. А уж если тебе взбредет в голову ему в любви признаться…
– А когда будет можно?
– Кто знает… Санька говорит, что должна какая-то кардиолог приехать, на семинаре она. Очень тетка хорошая, Ольга…
– …Васильевна, – хмуро подсказала Аня. – Лена, я смотрю, вы все про болезнь знаете, и что он – не догадывается?
– Нет, – качнула головой Лена. – Это я узнала. Встретилась случайно в кардиологии с Сонькой, я тетку приехала навещать, а там – подружка. Сама ко мне подошла, ну и… Я потом все Саньке рассказала. А он… что он сделает? Он Даньку как ребенка охраняет, даже сегодня меня предупредил: «Скажите Ане, пусть не вздумает к Савушкину сунуться! Погубит мужика». Он же всех знакомых врачей на уши поставил, ему вот эту Ольгу Васильевну нахвалили, но она постоянно в разъездах, а к другим страшно, дело-то серьезное.
– Вот черт… а приедет она только через месяц.
– А ты откуда знаешь? – удивленно моргнула Лена.
– Это… это теперь моя сестра. Сводная. Моя маменька за ее батюшку замуж выскочила.
– Обалдеть! – охнула подруга. – Ну давай за это выпьем, что ли?
– Нет, Леночка, я пойду. На улице уже светло, у тебя скоро мужики проснутся, а ты и глаз не сомкнула.
– Ничего… – тепло улыбнулась Лена. – Они меня знаешь как берегут!
– Знаю… – улыбнулась Аня и на удивленный взгляд подруги пояснила: – То есть знаю, как мужчина должен беречь женщину. Меня тоже… берегли…
Глава 4
Неожиданное рядом
Когда Аня вернулась домой, ей было противно даже в зеркало на себя смотреть. Но все равно пришлось умыться, почистить зубы, а заодно и высказать все, что думала собственному отражению:
– Ну и что? Чего молчишь? Жалуйся давай, что жизнь не сложилась, что все тебя обманывали, что ты сбежала от несчастной любви, что всю судьбу тебе перековеркали злые мальчишки! А сама-то?! До сердечного приступа мужика довела. И какого мужика! Нет, можно, конечно, все свалить на Соньку! Ах она, какая кака! А ты-то!!! Вон как Ленка своего Саньку отвоевала: тарелкой по морде – и снова любовь. А у тебя не хватило сердечности, чтобы выслушать любимого человека! У нас же гордость! А это, чтоб ты знала, вовсе не гордость, а гордыня! И кто в результате стал счастлив? Данька, которому осталось жить считаные дни? Или, может быть, ты сама? Мотаешься, как цветок в проруби… Или Сонька, которая не знает, на кого повеситься? Никто! А все ты! Дрянь! Э-э! – И Аня показала себе язык, испачканный зубной пастой.
