Татьяна Веденская - Сюрприз для любимого
– Чудесно, – в задумчивости пробормотал Николай. – Лучшее предложение дня. И все-таки, согласитесь, это странно. Что в этом может устраивать вас, нормальную женщину, с виду не полную идиотку? Ведь вы совершенно бесплатно пропашете целый месяц. Господи, да даже если бы и за деньги, это же самая дурацкая работа в мире! Мыть полы и готовить – кошмар!
– Вы так считаете? – тихо спросила я. – И мой муж, кажется, с вами бы согласился. Впрочем, не думаю. Он вообще не считает это за работу.
– Ну, тут он не прав, – мотнул головой Николай.
– Но он так считает. А между тем это и есть то, что я умею и люблю делать. Как вот этот стейк. Или лебедей из салфеток. А вот на компьютере я стучу очень плохо, так что вряд ли меня взяли бы в офис. Разве только за то, что я могу сварить кофе пятью разными способами.
– Пятью? – вытаращился Николай.
– Да, если не больше. Черный кофе в турке, с перцем и солью. Имбирный кофе, кофе с молоком, кофе с коньяком, я уж не говорю о классических капучино, латте, эспрессо…
– И ваш муж вас отпустил? Он что, дурак? – в шутку изумился Николай.
Я широко улыбнулась.
– И все это я бы по вашему первому требованию подавала вам на завтрак. Если бы вы только решились и…
– А знаете что, я вас возьму. И даже жить пущу, – махнул он рукой. – Но с условиями.
– Какими?
– Не волнуйтесь, с приличными. Или не радуйтесь, это уж как хотите. Скажу честно, все это как-то странно для меня, но… если вы действительно будете готовить и все такое… А когда я скажу, посидите со мной, если мне понадобится компания, и, кстати, заодно будете отвечать на звонки… Тогда оставайтесь.
– Правда?! – Ну надо же, а я уже почти смирилась, что мне придется с позором убираться отсюда и всю жизнь корить себя за этот глупый (очень глупый) порыв.
– Только уговор – потом не обижаться, – едко улыбнулся Николай.
– На что? – не поняла я.
– Если я через месяц вас выкину и не дам вам ни копейки, – заявил он самоуверенно, но этим-то как раз меня было не сбить.
– Не вопрос! – ухмыльнулась я. – Только если вы действительно захотите, чтобы я ушла.
– А вы настолько уверены, что не захочу? – скептически скривился он.
– А вы настолько уверены, что захотите? – ответила я вопросом на вопрос.
– Что ж… если вас это устраивает…
– Очень, – кивнула я.
– Интересно-интересно. – Он внимательно на меня посмотрел. – Ну-с, тогда располагайтесь. Занимайте, к примеру… м-м-м… вон ту комнату.
Тут он легонько махнул рукой в сторону длинного коридора, а потом выяснилось, что он имел в виду маленькую гостевую комнатку в самом его конце. Там была очень милая обстановка: диван, стол, тумбочка, небольшой встроенный шкаф с прекрасной металлической фурнитурой внутри и даже маленький телевизор. И, кажется, всем этим тоже никто никогда не пользовался. Вообще в квартире Николая было три гостевых комнаты, еще одна рядом с моей и одна наверху, там, где располагалась спальня самого Николая. Квартира была просто огромная, но я бы не сказала, что в ней когда-то бывали гости. Кажется, в этих комнатах никогда никто не ночевал, в эти шкафы никто никогда не складывал вещи, а в стиральных машинах никогда ничего так и не было постирано. Только грязная посуда свидетельствовала о том, что тут все же бывают люди. Какое-то заколдованное царство с королем, который тоже не выглядел вполне нормальным. Может, я попала к Синей Бороде? Синяя Борода, который любит выпить, – что может быть нелепее?
Поздним вечером того же дня Николай ушел к себе наверх, нетвердо держась на ногах и придерживаясь за стены.
– Значит, завтра меня ждет завтрак? – пьяно пошатнулся он, оглянувшись на меня.
– Осторожнее, – дернулась я, не желая потерять работодателя в первый же рабочий вечер – упадет, не дай бог, с лестницы и сломает шею!
И вот я сидела в своей новой комнате, тоже чуть выпившая, но слишком потрясенная всем произошедшим, чтобы на самом деле опьянеть. Я смотрела из окна на шикарную панораму родного города и еле сдерживалась от странного желания ущипнуть себя за щеку. Неужели все это правда и я не сплю? Неужели у меня получилось? Разрази меня гром, если я сама хоть на секунду поверила в успех этого идиотизма! Я – домработница какого-то важного богача, о котором почти ничего не знаю. Чем он занимается, непонятно. Имеет какие-то корочки, которые уважают гибэдэдэшники, но от этого мне только еще больше не по себе. Однако со мной он ничего плохого не сделал, хотя мы… Да о чем я? В прошлый мой визит он довел меня практически до полного бесчувствия. И что? И ничего. Так что теперь я имею работу и буду спокойно жить в элитном аквариуме с видом на Москву! Впрочем, через месяц я, возможно, все это потеряю, да и сейчас я собралась работать забесплатно. Хотя, кто об этом знает, кроме меня и Николая? Никто. А я уж точно ничего никому не скажу. Даже девчонкам, если на то пошло. Да и какое все это имеет значение? Даже если предположить (чисто теоретически, потому что я все сделаю, чтобы этого избежать), что Николаю надоедят мои пироги и прочие радости и он выкинет меня отсюда ровно через месяц – все равно это ничего не изменит. Почему? Да потому что завтра, да-да, завтра прямо с утра я позвоню своему дорогому мужу и скажу эту фразу, которую я уже отрепетировала. Скажу между делом, между другими важными словами, которые нам все равно надо будет сказать друг другу. Скажу, что мы расстаемся, и он может быть свободен и любить кого угодно. Весь наш разговор будет деловым и чисто практическим, потому что у нас есть общие дети и они не должны страдать. У меня дома все мои вещи, документы, мне надо все это забрать. Нам все это надо обсудить. Но когда разговор будет подходить к концу, я найду подходящий момент и спокойно так ему сообщу:
– Видишь, Леша, я все-таки нашла работу. Кому-то я оказалась нужна, хоть ты и думал, что это невозможно. Но получается, что я на самом деле могу обойтись без тебя. А ты? Сможешь ли без меня ты? – И мне было бы очень интересно узнать, что он скажет в ответ, если он, конечно, вообще сможет хоть что-то сказать.
Глава 9,
в которой моя служба и опасна, и трудна…
2 августа, четверг
Погладить занавески
Заказать тыкву
Акварель перевесить
Цветы
Позвонить Дашке
Знаете ли, как ни странно, но абсолютно все люди без исключения считают, что все на этой небольшой коммунальной планете вертится вокруг них. Никого не смущает, что нас на самом деле много миллиардов, а если брать в расчет то, что мы вообще-то не единственные живые существа, греющиеся под солнцем, то эта эгоистическая уверенность и вовсе разлетается в пух и прах. И все же большинство из нас в этом убеждены. Мир существует только для того, чтобы они наслаждались им. И если что-то вдруг начинает выходить за рамки их понимания, они моментально находят этому явлению какое-то объяснение. Именно к таким людям и относился мой вероломный супруг. Я позвонила ему через два дня после моего странного переселения в мертвые чертоги Николая. Почему через два дня, а не на следующее же утро, как я и собиралась? Если честно, первые два дня я сидела как на иголках и все ждала, что Николай прекратит все это, что он зайдет ко мне в комнату или в кухню и скажет, что вообще-то он пошутил и что ему на фиг не нужна женщина, которая будет путаться с пылесосом у него под ногами. Каждый раз, когда он натыкался на меня в коридоре или приходил в кухню и обнаруживал там меня, в его взгляде было столько искреннего удивления, что я вполне допускаю, что он просто честно забывал о моем существовании, когда покидал стены квартиры. Поэтому я все-таки выждала пару дней, только позвонила родителям и сказала, что со мной все в порядке и что я не вернусь. Поэтому, когда я набирала номер мужа, я уже сотни раз прокрутила в голове все возможные варианты нашего с ним диалога. Я допускала, что он будет насмехаться надо мной, что он просто не поверит, что разозлится и потребует, чтобы немедленно уволилась и вернулась к нему, потому что он меня любит, жить без меня не может и эти дни были самыми мучительными днями в его жизни. Последний вариант был больше фантастическим, но мне он так нравился, что я довела его мысленно до точки, когда Алексей стоит передо мной на коленях, целуя мне руки, и клянется никогда больше вообще не сводить с меня глаз. А я, почему-то в старинном дамском платье и в длинных шелковых перчатках, говорю ему, что я другому отдана и буду век ему верна. Просто так было очень душещипательно, вот я так и намечтала. Но реальность, как всегда, сильно отличалась от моего вымысла. А жаль, не правда ли?
