Развод. Испеку себе любовь (СИ) - Марс Яна

Аля замерла, сжимая телефон. «Мелкие отгрузки». Раньше почему-то их все устраивало.

— Но мы же договорились! У нас контракт... — попыталась она возразить.

— Хотел бы вам помочь, — поставщик засуетился. — Но форс-мажор, сами понимаете. Ничего не поделаешь. Может, осенью возобновим... Как-нибудь...

Он быстро попрощался и положил трубку. Аля стояла посреди цеха, смотря в пустоту. Отказ был таким внезапным и надуманным, что в воздухе повис немой вопрос: «Почему?»

Вечером, когда Артём заглянул за отчётами, она поделилась с ним странной новостью.

— Отказались? — переспросил он, его брови чуть сдвинулись. — Без объяснений?

— Ссылался на реконструкцию, — пожала плечами Аля. — Но звучало это... неубедительно.

Артём ничего не сказал, но его взгляд стал собранным, острым. Он достал телефон, пролистал местный городской паблик в соцсетях — место, где обычно кипела вся жизнь Сосновска. И среди объявлений о продаже картошки и поиске пропавшей кошки его взгляд зацепился за пост без подписи.

« Покупали вчера хлеб в новой пекарне на заводе. Дома разрезали — а там! Мякиш сырой, липкий, будто не допекли. И запах какой-то странный. Детям даже есть не стали, выбросили. Деньги на ветер. Больше ни ногой! »

Комментарии под постом уже начинали разогреваться: «Я тоже сомневалась, там цены высокие!», «Надо проверять таких кустарей!»

Артём молча повернул экран к Але. Та прочитала, и по её лицу пробежала тень.

— Это... бред, — выдохнула она. — Мы каждую партию проверяем. У нас не могло быть сырого хлеба.

— Знаю, — спокойно сказал Артём. — Но кто-то очень хочет, чтобы все думали иначе.

Они стояли друг напротив друга, и в тишине цеха их мысли работали в унисон. Слишком удобно и слишком вовремя. Сначала поставщик, теперь анонимный отзыв.

— Илья, — тихо произнесла Аля, не как вопрос, а как констатацию леденящего душу факта.

— Скорее всего, — кивнул Артём. — Но доказательств нет. Нигде. Всё чисто и анонимно. Он действует через третьих лиц, намеками и шёпотом.

Он подошёл к окну, глядя на темнеющий город.

— Это только начало, Аля. Он не станет ломать тебя в лоб. Он будет медленно травить. Подрывать репутацию, перекрывать поставки, создавать ощущение, что всё вокруг рушится. Чтобы ты в конце концов сама сдалась, почувствовав себя загнанной в угол.

Аля смотрела на его спину, и по телу пробежал холодок. Это была не война, а осада. И враг был невидим, призрачен, а значит, страшнее вдвойне. Она сжала кулаки. Страх отступал, уступая место холодной, ясной решимости. Если он хочет тихой войны, он её получит. И сдаваться она не собиралась.

Артём повернулся к Але. Его лицо, секунду назад задумчивое, вновь выражало холодную собранность.

— Муку найдём. Это решаемо, — сказал он, возвращаясь к столу и открывая ноутбук. — У «Нивы» не один кооператив в области. Созвонимся, поедем, посмотрим сырьё. Дороже, возможно, но это временно.

Он посмотрел на Алю, и в его глазах вспыхнула знакомая искра расчёта.

— А вот второе... У Галины Ивановны сын, Сергей, в том самом кооперативе работает, верно? Не главный, но свой человек. Думаю, стоит с ним поговорить. Узнать, каким ветром их «реконструкцию» надуло. Возможно, найдём и рычаги, и нового поставщика в одном лице, да ещё и с местной, проверенной мукой.

Мысль была гениальной в своей простоте. Использовать их реальные связи против безликой атаки Ильи.

— Только осторожно, — предупредила Аля. — Галина Ивановна... она может не так понять.

— Она поймёт, что мы боремся за общее дело, — парировал Артём. — И что её сыну здесь тоже есть перспектива.

Артём отправился на поиски Галины Ивановны и в присутствии Али изложил ей свой план. Женщина нахмурилась, услышав про «Ниву».

— Отказали? — фыркнула она. — Небось, кто-то пошустрее деньги подсунул. У них там небось уже новый председатель... — Но потом её взгляд стал внимательным, когда Артём заговорил о Сергее.

— Мой Сережа там зря не пропадает, — с гордостью в голосе сказала она, когда Артём закончил. — Он всё про их дела знает. Я ему скажу. Пусть разузнает. Чтобы наше дело не страдало.

И тут Артём, глядя на её суровое, но преданное лицо, добавил:

— Галина Ивановна, если всё получится, и мы сможем наладить поставки через Сергея, я готов рассмотреть вопрос о его официальном трудоустройстве у нас. С полным соцпакетом. Заместителем по закупкам сырья. Чтобы всё было прозрачно и под контролем.

Глаза Галины Ивановны расширились. Она смотрела то на Артёма, то на Алю, и её обычная суровость на мгновение растаяла, сменяясь нескрываемым волнением. Устроить сына на стабильную, хорошую работу в городе, да ещё и в деле, которое она уже считала своим, — это было больше, чем она могла ожидать.

— Вот это дело, — выдохнула она, и в её голосе впервые прозвучали нотки настоящей, тёплой надежды. — Вот это по-хозяйски. Я ему сегодня же всё скажу. Уж он-то разузнает, где там у них «реконструкция» случилась.

Она развернулась и уверенной походкой направилась к выходу, чтобы позвонить сыну, и по её спине было видно — теперь это была не просто их борьба. Это была и её война тоже. И её семья была в ней замешана по самую горловину мешка с мукой.

Неприятные новости подтолкнули Алю к действию. После обеда она, собрав вокруг себя Дениса, Галину Ивановну и Вику по видеосвязи, чувствовала непривычную тяжесть ответственности на своих плечах. Это была её первая настоящая планерка.

— Итак, команда, — начала она, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Врага мы знаем в лицо, даже если он прячется в тени. Значит, нам нужно быть умнее и сплочённее.

Она перевела взгляд на Дениса.

— Денис, с сегодняшнего дня ты полностью отвечаешь за тестовые замесы и ведение дневника закваски. Все данные, все наблюдения — твоя зона ответственности. Доверяю тебе найти тот самый баланс между душой и стабильностью.

Молодой пекарь выпрямился, и в его глазах вспыхнул огонёк решимости. Ему впервые доверяли не просто выполнять приказы, а вести собственный проект.

— Вик, — Аля посмотрела на экран телефона. — Нам нужна не просто популярность, а репутация. Хватит реагировать на чужие выпады. Дай мне аналитику: какие посты собирают больше всего откликов, какой контент вызывает доверие, а какой — лишь пустой хайп. И... — Аля сделала паузу, — нам, возможно, нужно временное затишье. Уйти из поля зрения, чтобы нас перестали трогать.

Вика на другом конце провода задумчиво кивнула. Как профессионал, она прекрасно понимала эту необходимость.

— Согласна. Яркие сторис с конвейера заменим на «тихие» сторис-опросы о вкусовых предпочтениях, на личные истории о локальных производителях, о Галине Ивановне. Создадим ощущение семейного производства, в которое не пускают посторонних. Это вызовет ещё больший интерес и симпатию, чем яркая реклама. Переведём стрелки с обороны на мягкую осаду.

Когда все разошлись по своим местам, она осталась одна за столом. Руки чуть дрожали. Она только что делегировала ответственность, изменила пиар-стратегию и уволила нерадивого партнёра. Это было страшно. Но впервые за долгое время она чувствовала себя не пешкой в чужой игре, а настоящим руководителем. Её рост был болезненным, но он шёл. И с каждым таким решением она не просто приближалась к своему дому — она отстраивала себя заново.

30. Бабочка-дочка

Выступление для родителей было ярким пятном в серой череде дней. Аля вырвалась на два часа, купила и примчалась в зал, украшенный бумажными гирляндами.

Соня, увидев её, просияла и побежала к ней, обнимая её за колени в пышном пачке.

— Мама, ты пришла!

Аля присела, чтобы обнять её крепче, вдыхая знакомый запах детских волос. В этот момент она почувствовала себя просто мамой. Не директором, не должником, не бойцом. Счастье было настолько всепоглощающим, что аля была готова расплакаться.

Оно длилось ровно до того момента, пока она не увидела Илью. Он стоял в другом конце зала, с видеокамерой в руках, снимая выступление дочери. Его взгляд скользнул по Але, и он едва заметно кивнул — холодно, без эмоций. Рядом с ним стояла та самая Марина Станиславовна из опеки. Они о чём-то тихо беседовали, и женщина что-то записывала в свой блокнот.