Развод. Испеку себе любовь (СИ) - Марс Яна

Развод. Испеку себе любовь

Яна Марс

1. День, когда всё кончилось

08:17. Москва, зал № 14 МФЦ "Северное Тушино".

Алёна Молчанова стояла у окошка "Регистрация актов гражданского состояния" и смотрела, как клерк штампует страницы. Каждый удар круглой печати звучал как выстрел.

— Расторгнуто, — произнесла женщина и протянула два синих свидетельства.

— Спасибо, — выдохнул Илья, не глядя на неё. Он сразу спрятал документ в папку, будто боялся, что бумага загорится в его руках.

Аля не ответила. Она ждала, что сердце разорвётся, но в груди было только пусто. Как будто уже вытащили все, что только можно было, а вместо всех чувств оставили на прощание опилки. Грудная клетка целая, а сердца в ней будто бы нет, руки и ноги будто ватные.

“ Конец. 12 лет брака. 4 года совместной ипотеки. 1 ребёнок. 0 совместных планов”, — Аля подумала, что не может озвучить новую реальность — пока о ней было страшно даже думать. Впрочем, с таким самочувствием возможно уже пора задумываться о госпитализации.

Замечательно! До декрета — глава отдела стратегического брендинга: были и запуски продуктов, и крупные сделки, международные конференции. После рождения Сонечки "гибридный" формат — 3 дня в офисе, 2 — из дома — это если на бумажке. А в жизни — коллеги уходят в стартапы, подписывают контракты, строят карьеру, а она застряла между стиральной машинкой и созвонами в Zoom-е. Илья настаивал: "Сиди полностью удалённо, семья важнее". И ведь она согласилась! Муж обещал ей тепло и поддержку, а подарил болото. Около двух месяцев назад HR-директор дала понять: "Если ты не вернёшься в офис на полный день, мы будем вынуждены перевести тебя на позицию младшего менеджера". И это после стольких лет работы в компании!

Аля ушла по “собственному” — с мизерным выходным пособием и ощущением, что “взросление” прошло мимо. У нее просто не было выбора — она не сможет никуда устроиться с таким карьерным ростом. А Илья не дал забыть ей про утерю ежемесячного оклада, и что теперь и в быту, и по вкладу в семью ему она не ровня.

Тем временем женщина уже приглашала следующую пару. Молодые, смеющиеся, в белых кроссовках. Они подавали заявление на регистрацию. Алёна вдруг вспомнила себя двенадцать лет назад — тоже в белых кедах, только в ЗАГСе на Краснопресненской. Илья тогда держал её за руку так крепко, что побелели костяшки. Она улыбалась ему самой шикорой, почти наивной, улыбкой. Тогда все было так легко!

— Пошли, — сказал он сейчас же, как будто боялся, что она застрянет у стола навсегда.

— Подожди, — пробормотала Аля и направилась к туалету. Не потому что хотела плакать. Просто нужно побыть одной, без ощущения недовольного дыхания над ухом и прожигающего взгляда. Почему-то сейчас рядом с Ильей Аля чувтсвовала себя маленькой, но и этого будто было мало — ей хотелось сжаться еще сильнее и сесть где-то в укромном уголке, обхватив коленки руками.

В зеркало смотреть было не нужно — знала, что увидит там отнюдь не Мерлин Монро.

“ Черт, нужно не забыть записаться на окрашивание. И записать Сонечку к стоматологу…”, - Аля плеснула себе в лицо ледяной воды, несколько капель побежало под закатанные рукава голубой рубашки и девушка поморщилась. Она сделала глубокий вдох и направилась к лифту.

В лифте Аня оказалась с Ильей наедине. Кнопка "9" горела злобным оранжевым. Аля взглянула на часы — 08:29. Двери захлопнулись, и лифт тронулся, но через пару секунд кабину резко дернуло. Лампочка заморгала, но свет не отключился.

Илья нажал "Открыть дверь". Ничего.

— Видимо, завис, — мужчина нажал на кнопку вызова диспетчера, но ответили ему лишь на третий раз. — Диспетчер уже в курсе. 20–30 минут и нас с тобой вызволят.

Аля опустилась на пол, спиной к стене. Коробка с кухонными весами лежала рядом — практически единственное, что она забрала из квартиры, кроме пары шмоток, документов и детских вещей. Всё остальное продано, подарено или брошено.

— Ты всё равно вернёшься, — негромко сказал Илья.

— Не надо. — Аля достала телефон. Нет сети. Ну разумеется!

— Я купил дом. В Сосновске. Ваш, родительский. — Он произнёс это таким тоном, будто сообщил о покупке нового чайника. Алю затрясло.

— Какого чёрта? —впервые за день она подняла голос. — Что за бред ты несешь? Мама никогда не продала бы тебе наш дом, зачем ей это?

— Чтобы ты вернулась. Там всё как раньше. Мама тебя ждёт. И Соня будет рада, она обожает играть в саду, где выросла ее мама.

Аля закрыла глаза. Дом. Её дом. Где она училась кататься на велосипеде, где мама варила варенье из вишни, где папа сажал деревья. Где она поцеловалась с Ильей впервые — на крыльце, под дождём, в 18 лет.

— Ты не имеешь права.

— У меня есть документы. Торги были открытые. Ты же не хотела возвращаться — я решил за нас.

— За нас? — она усмехнулась. — Ты 12 лет решал все за нас. Все, поезд ушел. А теперь ты хочешь указать, где мне жить?

Он опустился напротив. Лицо было тем же, что и двенадцать лет назад, только без улыбки.

— Я не умею быть один. Ты же знаешь.

— И поэтому ты купил моё детство?

— Я купил нам второй шанс. Три месяца. Ты выкупаешь дом — и мы...

— Мы что? — Аля подняла бровь. — Снова семья?

— Снова что-то. Я не знаю. Но не это, — он кивнул на свидетельство о разводе, лежащее у неё на коленях.

Лифт дрогнул и тронулся. Аля поднялась, отряхнула колени. Часы показывали 09:01.

— Три месяца, — сказала она. — Потом я выкупаю дом. И ты исчезнешь из моей жизни навсегда.

— Договорились, — кивнул он. Но в голосе был подвох: он всё ещё верил, что она передумает.

______

Холодный апрельский ветер. Аля включила телефон. Появилась сеть — и сразу звонок:

— Молчанова Алёна Игоревна? Меня зовут Никольский Геннадий Ильич, я из нотариальной конторы города Сосновска. Вам нужно подписать документы о переоформлении наследства. К сожалению, ваш дом был продан с торгов...

Она перебила:

— Мужчина, кто вы такой?

— Нотариус вашей матери. Сорокина Маргарита Вениаминовна не успела вовремя подать декларацию о кадастровой стоимости и уплатить земельный налог за три года на дом, доставшийся ей в наследство от Сорокина Игоря Александровича. Пеня выросла, потом долг продали коллекторам, те подали в суд, суд арестовал участок и дом и выставил на торги. Ваш муж, по всей видимости, узнал о задолженности первым.

— Бывший муж, мы в разводе, — прохрипела Аля, до боли сжимая смартфон.

— Алена Игоревна, ваш бывший муж был указан контактным номером по кредитной карте вашей матери. Он выиграл торги, выкупил и оформил дом на себя. Но есть нюанс: земельный участок арестован за долги. Чтобы снять арест, нужно погасить задолженность в размере около двух миллионов рублей, точную сумму смогу сообщить вам позже. Задолженность необходимо погасить до конца июля, иначе дом уйдёт с молотка повторно.

Аля закрыла глаза. Ветер дул прямо в лицо, но она не чувствовала холода.

— Хорошо, спасибо, я вам перезвоню.

Она положила трубку и посмотрела на Илью, который ждал у машины.

— Подвезти?

Аля не удостоила бывшего даже взглядом, хотя и очень хотелось послать его куда подальше. Но нельзя тратить энергию на идиотов. Нужно думать, где заработать денег.

“Почти два миллиона — это не шутка! — подумала Аля. — Единственный шанс заработать огромные деньги за три месяца — открыть свой бизнес! У меня 90 дней, чтобы стать боссом и сделать своего бывшего. И мне нельзя проиграть.”

Аля немного замерзла в ожидании автобуса. Наконец, зайдя в салон, она села на свободное место и положила коробку на себе на колени. Достав телефон, первым делом написала Вике: "Мне срочно нужны деньги."