Сынок моего мужа. Семья по ошибке (СИ) - Келлер Николь

- Ты обнимал ее.…

- Даже в мыслях не было, - качает головой. - Напомню, что на руках был ребёнок, а Ксюша начала неожиданно артачиться и давать заднюю. Типа передумала, не хочет разговора и просто просит отпустить их, и они больше не побеспокоят нас…Я хотел всё же выяснить все про ребёнка, поставить точку в этом вопросе, взять биоматериал на анализ наконец, поэтому пришлось применить силу. Ту, которая была возможна на тот момент одной рукой: обхватить ее талию, сжать и толкать в сторону ресторана, не оставив шансов на побег.

Все кажется так просто. Как дважды два. И часть меня, та, которая беззаветно и безусловно любит бывшего мужа, верит ему безоговорочно.

А другая…

Смотрит цинично и насмешливо, скрестив руки на груди. Обзывает дурой. И упрямо напоминает про факты.

Про вранье в лицо о том, что «не знает никакую Ксюшу Реутову» и при этом откуда-то получившиеся 99,99%, перевернувшие жизнь. И если я, как врач, не верю в непорочное зачатие, то Демьян в таком случае мог получиться только одним-единственным способом…

- И что ты предлагаешь?

Глава 38

Вероника

Рома пронзительно смотрит исподлобья. И в нем впервые столько мольбы и отчаяния…

Пробирает до мурашек.

- Дать мне шанс всё исправить. Поверить.

Сердце колотится в горле, в ушах барабанит пульс. От волнения и эмоций начинает подташнивать. Аппетит пропадает окончательно, и я отодвигаю в сторону десерт и тарелку с недоеденной пастой.

- Хреново совсем без тебя, - между тем продолжает Доронин. - Ночами особенно кроет.

Во все глаза смотрю на мужа.

Впервые за столько лет слышу от него подобные признания. И даются они Роме очень непросто.

Его любовь всегда проявлялась в поступках. А эмоции постоянно держались под контролем. Профдеформация. Единственное место, где он раскрывался полностью, отпускал себя, - наша постель. Нет, с годами Рома стал мягче, но я никогда не слышала от него подобных признаний.

И говорит ведь Доронин так искренне, от души…

- Почему тогда раньше не приходил?! Почему ждал полгода?

Выдыхает, запрокидывая голову вверх и зарываясь пальцами в волосы.

- Я не мог, Ник. Хотел, подыхал, но не мог. Нельзя…

- А сейчас вдруг стало можно? - выплевываю со злостью. С претензией. Обидой. Имею право, в конце концов.

Медленно, обреченно качает головой. И продолжает молчать.

- И в чем же причина? Или тоже пока не хочешь говорить? - мой голос просто насквозь пропитан сарказмом и ядом.

- Не могу. Да и если бы мог, то не сказал бы. Доверься, Ника…О большем не прошу.

Вздыхаю. Обхватываю руками кружку с кофе и с силой сжимаю, обжигаясь.

Доверие…

Самая хрупкая вещь на свете. То, что практически нельзя склеить, вернуть и жить дальше без откатов. В нашем случае оно вообще уничтожено в пыль и пущено по ветру.

Кручу кружку между ладоней, разглядывая, как плещется капучино. Глаза печет, но слез нет. Только сердце, которое, я думала, разбито вдребезги, почему-то ноет.

Если бы было все так просто.…

Да, прослушав разговор Ромы с сыном, я верю, что у него не было второй семьи.

Но это не исключает, что у него была разовая интрижка с бывшей. Даже если и по пьяни, если она его опоила - это самая настоящая измена. Результатом которой стал Демьян. Рома виделся с Ксенией за моей спиной, но самое ужасное, что это произошло в тот момент, когда я была наиболее уязвима.

Всё же слёзы набегают, и я запрокидываю голову, некрасиво хлюпая носом.

Рома мгновенно обхватывает мои ладони, согревая их.

- Ник…

- Мы не сможем быть вместе и начать все сначала. Даже если бы я забыла про твои недомолвки, про всю эту грязную историю, это невозможно.

Рома напрягается. С силой сжимает челюсть, ведет подбородком. В глазах зажигаются знакомые стальные блики. Я узнаю этот взгляд: сейчас муж будет бороться с моими возражениями.

- Почему?

А меня взрывает от того, что он не понимает очевидных вещей!

- А как ты себе представляешь наше будущее? - рычу, сбрасывая его ладони. Отодвигаю от себя чашку, расплескивая кофе на скатерть. - Я, ты и твой ребёнок от бывшей, нагулянный на стороне? Я не смогу так! Мне больно, понимаешь? Это унизительно! Да, Демьян ни в чем не виноват… Но он всегда будет живым напоминанием того, что случилось.

- С*ка, как сложно…

- На самом деле все просто, Ром, - улыбаюсь, с грустью смотря на мужа. - Ты нужен сыну. Не предавай его, - хочется добавить, как меня, но сдерживаюсь. Пора перешагнуть через эту историю и прекратить постоянно оглядываться. Пусть сегодняшний разговор с бывшим мужем станет окончательной точкой во всем этом. И толчком к новому, счастливому витку жизни.

- Как хорошо ты за меня решила, Ника, - мрачно ухмыляется, хлопая ладонью по столу так, что приборы звенят.

Вздрагиваю. Сегодня передо мной совершенно новый Рома. Я его таким ни разу не видела, даже когда у него были в свое время большие проблемы на работе. Открытый, не сдерживающий свои эмоции. Как никогда уязвимый.

- А у тебя есть варианты? Позволишь ребёнку оказаться в детском доме?

С диким скрипом Рома отодвигает стул и отходит к окну. Становится ко мне спиной, уперевшись ладонями в подоконник. Прерывисто дышит, на спине перекатываются напряженные мышцы. Я знаю, что тема детского дома - триггер для Доронина. И он вряд ли позволит сыну там оказаться. Для этого он очень совестливый человек. Но промолчать не могла.

- Демьян рассказывал про бабушку. Плюс, я пробиваю других его родственников.

- На последний прием он приходил с крестной…- зачем-то вырывается у меня.

- Вот и отлично. Мальчик не одинок, он будет жить с близкими ему людьми. Это гораздо лучше, чем с незнакомым дядей. Пусть и которого он считает своим папой.

- А ты думаешь это правильно?

- Чёрт, Ника! - Рома до хруста впечатывает кулак в подоконник. Разворачивается и обжигает меня горящим взглядом. От злости ноздри раздуваются, желваки ходят ходуном. - Это чужой для меня ребёнок! Чу-жой! Даже если это ребёнок моей бывшей, я не обязан о нем заботиться. Да, я могу взять на себя организацию похорон Ксюши, пока ее мать будет решать вопросы с опекой или будет не в состоянии. И будем считать, что я почистил карму и искупил свою вину перед бывшей. Но пацан…

Рома не договаривает, с рыком трет лицо ладонями. Шумно выдыхает и достает мобильный из кармана. Замерев и затаив дыхание, наблюдаю за мужем. Внутреннее чутье подсказывает, что разговор затронет нашу «проблему».

- Есть новости? - отрывисто бросает в трубку, зажав переносицу пальцами. Слушает внимательно, а у меня потеют ладошки. Зажимаю их между коленей и стараюсь вообще не дышать. Все тело охватывает странное волнение.

Вот только разговор идет не так. Не по плану Доронина.

- Понял, спасибо. Млять! - ревет Рома, падая обратно на стул. Залпом выпивает воду и запрокидывает голову, бормоча ругательства.

- Что случилось?

- Бабушка Демьяна умерла два года назад. Больше родственников у него нет. Есть крестная, но сейчас она с мужем в отпуске за границей. Вернется через две недели.

Пошатываясь, поднимаюсь на ноги. Делаю шаг к выходу, но Рома в один шаг оказывается рядом. Вцепляется в запястье и разворачивает к себе.

- Я не отпускал! - рычит. Но не со злости, а от безысходности.

- Дальнейший разговор не имеет смысла. Как говорится, что и требовалось доказать. У тебя есть сын, который нуждается в тебе куда сильнее, чем раньше, - с такой же обреченностью отвечаю, задыхаясь. От чувств, эмоций и боли, что разносится по венам и парализует все тело. - Думаю, тут все очевидно. Нет никакого иного выхода, Ром. Нас больше не будет. Просто ничего не получится.

Дурная идея была согласиться на разговор. Только снова душу пропустила через мясорубку…

Осторожно выпутываюсь из хватки Доронина. Отступаю к выходу.

- Я все равно тебя верну. Нас верну, Ника. И докопаюсь до правды. Докажу, что в моей жизни не было никакой другой женщины, кроме тебя.