Зачем нам любовь. Том 1 (СИ) - Дюжева Маргарита
Он привез меня к дому, пожелал хорошего вечера и укатил, а я еще долго стояла у подъезда и смотрела на тот угол, за которым скрылась его машина.
Как же горько, как больно делать вид, что все в порядке и провожать его к другой. И нет смысла в обидах или ревнивых истериках – условия оговорены заранее.
Все, что я могу сделать – это попытаться их сломать. Незаметно, потихоньку, шаг за шагом отвоевывая свое право на счастье. Главное не свихнуться.
Глава 11
Муж вернулся домой около полуночи. Я не спрашивала, где он был, что делал – в нашем браке такие вопросы не уместны — просто встретила его, спросила все ли в порядке, пожелала спокойной ночи и ушла спать, чтобы не смотреть на него, не чувствовать едва заметный запах чужих духов, не видеть того особенного выражения лица, которое появляется после встречи с тем, о ком отчаянно мечтаешь.
Это больно. От этого печет глаза и разламывает за ребрами.
И казалось бы, события вчерашнего дня – знакомство с Алей, поздний приход Марата от его неземной любви – должны были демотивировать и заставить в очередной раз осознать свою ущербность, однако вместо я этого я неожиданно ощутила прилив сил и острое желание побороться. С ней, с обстоятельствами, с целым миром.
И начать решила с малого.
Утром я снова встала раньше Ремизова и, к тому моменту как муж проснулся, уже была полностью собрана – в спортивной форме, с высоким хвостом на макушке и легким макияжем.
— Долго спишь, — улыбнулась, наблюдая за тем, как удивленно он моргал, рассматривая мой неожиданно спортивный вид, — шаги сами себя не набегают.
— Ты же после прошлой пробежки, сказала, что больше таким заниматься не станешь, еще и отравить меня грозилась.
— Я передумала.
Уверена, Аля никогда не побежала бы вместе с ним. Это ниже ее достоинства, и вообще девочкам-принцессам не положено потеть, накручивая круги по стадиону. А значит, я стану для него партнером в этой области. Займу нишу, в которую не проникла вездесущая Альбина и ее коварные щупальца.
Марату мой поступок зашел. Удивление в его взгляде сменилось одобрением и азартом.
— Дай мне две минуты! — бодро сказал он, а я, подтянув рукав, демонстративно посмотрела на часы и сказала:
— Засекаю.
На что только не пойдешь ради любви…
Даже на ненавистный бег в шесть утра, когда все нормальные люди еще нежатся в теплых кроватках, под мягкими одеялками.
Еще в прошлый раз выяснилось, что бегунья из меня, мягко говоря, отвратительная. Сегодня я убедилась в этом еще раз.
У меня кололо в боку, хрустело в коленях, и подозрительно булькало где-то в груди.
Но я бежала…
Бежала и думала о том, что еще немного и все. Помру. Вот просто рухну поперек дорожки, лапки по сторонам разметаю и все.
Двигалась вперед только на силе воли и желании чего-то доказать Ремизову.
Чего именно? Я уже не помнила. Меня хватало только на то, чтобы передвигать ноющими конечностями и удерживать задыхающееся тельце в вертикальном положении.
А Марат, как ни в чем не бывало наматывал круги. Пока я, прихрамывая и кляня себя за глупость и неспособность придумать более простой способ покорить сердце мужа, пробегала один раз вокруг стадиона, Ремизов не слишком напрягаясь – делал два. А иногда, значительно прибавив скорости, и три!
И хоть бы запыхался зараза! Хоть бы вспотел!
Нет, все такой же бодрый и довольный, как кот.
Он как будто даже веселее становился каждым кругом, в то время как я, растекалась вялой тряпочкой и считала секунды до того сладкого мгновения, когда эти пытки бегом закончатся.
И вот наконец прозвучало заветное:
— Есь, пора закругляться.
Да. Да. Да! Ура! Не сдохла!
А вслух:
— Уже? Я только во вкус начала входить… — я старательно улыбалась и делала вид, что ничего в мире нет прекраснее утреннего забега.
Ремизов обвел меня подозрительным, оценивающим взглядом и сказал:
— Можно, выйти завтра на полчасика пораньше.
Да ни за что!!!
Вслух:
— Почему бы и нет.
Главное не начать рыдать прямо здесь и сейчас. Конечно же, от восторга и восхищения.
— Договорились.
Пожалуйста, сделайте так, чтобы он забыл об этом договоре. Умоляю. Я еще слишком молода, чтобы помереть от бега.
Марат шел впереди, я хромала следом за ним. Кряхтела и охала, пока он смотрел в другую сторону, и старательно втягивала живот, когда оборачивался ко мне.
Так глупо и смешно, что в конце концов я не выдержала и рассмеялась.
— Что? — не понял он
— Если бы ты только знал, как сильно мне хочется прилечь на травоньку и не шевелиться…неделю.
— А я все думал, когда же ты, наконец, признаешься, что бег – это не твое, — бессовестно усмехнулся он.
— Так заметно? — простонала я и, прекратив притворяться, прижала руку к ноющему боку.
— Очень. У тебя такая мука в глазах, что только обнять и плакать.
Плакать не обязательно, а вот против объятий я ничего не имела против.
— И ты, жестокий человек, вместо того чтобы посадить жену на лавочку и купить пирожок, бессовестно ее подгонял?
— Кто я такой, чтобы мешать самоистязанию? — он философски развел руками, и мы как-то неожиданно дружно рассмеялись.
Идти рядом с ним, иногда соприкасаясь плечами, и вот так беззаботно смеяться было настолько офигенно, что у меня неистово полыхали щеки, а сердце так и вовсе норовило выпрыгнуть из груди.
— Так зачем тебе это, Есь? Ты же ни разу не бегун.
Что бы быть к тебе ближе…
— Ну…спорт и все дела, — расплывчато ответила я, пытаясь не выдать саму себя и свои чувства.
— И все дела — это как?
Да что ж ты въедливый-то какой?
— Давно хотела заставить себя чем-то заниматься, но одной вечно лень и не хватает самодисциплины. А с тобой как-то проще.
— Раз есть такое желание, то могу пригласить тебя на тренировку в зал, или в бассейн. Я думаю, это понравится тебе больше, чем бег.
— С удовольствием! — выпалила я, не особо задумываясь о последствиях, а Ремизов коварно пошевелил бровями
— Ну все, Есения. Готовься. Сама напросилась.
Знаю, но что поделать.
Я и бегать готова, чтобы быть рядом с тобой. И прыгать. И заниматься греблей на байдарках.
Все, что угодно, товарищ Ремизов. Все, что угодно…
***
Душ, завтрак, сборы…
Все это прошло в полнейшем тумане. Я более-менее отдышалась и пришла в себя, только когда мы уже заехали на парковку между двух офисных зданий.
Дальше – мне налево, Марату направо, а мне жуть как не хотелось его отпускать.
После насыщенного «спортивного» утра, проведенного в компании мужа, я чувствовала так, словно от меня пытаются оторвать кусок. Неприятно, возмутительно и вообще не честно.
Хотелось пойти с ним, весь день мешаться под ногами и требовать к себе внимания.
Такой вот мелочный, детский эгоизм, с которым мне никак не удавалось совладать.
Правильно говорят, что от чувств люди дуреют! Правильно!
Вот раньше бегала с работы на работу, потом приходила домой, падала замертво и, перехватив несколько часов тревожного сна, вскакивала, чтобы все начать заново. Зато никаких любовных страданий.
Единственная моя ревность была к тетеньке на рекламе матрасов для сна, которая сладко обнимала мягкую подушку, а не вот это вот все. Когда в душе разброд, в сердце то стынет. То кипит, а в голове вообще не понятно, что творится, провоцируя на опрометчивые слова и действия.
Вот как сейчас, когда я даже хорошенько не успела переварить внезапно пришедшую мысль, а просто взяла и выпалила:
— Может, пообедаем вместе?
Спросила и тут же смутилась. Ну что за бестолочь! Нельзя же так бездарно и навязчиво! Нельзя!
Мне жуть как не хотелось быть навязчивой, но не было никаких сил и возможностей совладать с той глупой девочкой, которая проснулась внутри меня и жаждала внимания Ремизова.
Он пожал плечами:
— Почему бы и нет. Если отец не организует очередное внеплановое собрание, то можно встретиться.