Шипы в сердце. Том первый (СИ) - Субботина Айя

Но даже не это кроет меня больше всего.

А предательская реакция собственного тела. В отличие от Авдеева, для которого я снова перестала существовать, все мои нервные окончания буквально за секунду на него настроились. Как будто ему просто достаточно появиться я поле зрения моей маленькой голодной внутренней самки — и вуаля, она готова простить ему любой игнор за одну мимолетную улыбку.

Я отворачиваюсь. Натыкаюсь на улыбчивую рожу Мельника, натянуто улыбаюсь в ответ.

Снова разворачиваюсь.

Вадим поднимается на сцену, спокойно берет микрофон и проходит взглядом над головами собравшихся. Его голос звучит четко, уверенно:

— Дамы и господа, рад видеть вас сегодня здесь. Поздравляю с Наступающим всех вас! И благодарю за проделанную работу в этом году. Каждый из вас вносит свою лепту в развитие компании, и это то, что делает нас сильнее. Пусть следующий год принесет нам новые возможности и большие успехи. За вас!

Аплодисменты. Кто-то выкрикивает тост. Авдеев еле заметно кивает, небрежно поднимая бокал, пригубливает шампанское и, не задерживаясь, спускается со сцены.

Я ненавижу себя за то, что в эту минуту моя память предательски подбрасывает образы того, что у него под рубашкой. Того, что я видела на более чем откровенном фото из горячего источника, которое прислал мне Авдеев. Вода размывала контуры его тела, но не скрывала ничего. Горячая, загорелая кожа. Рельефные мышцы, тяжело очерченные, без грамма лишнего. Тёмные волоски, аккуратно покрывающие грудь — не слишком много, но достаточно, чтобы подчеркивать мужественность.

Вершина сексуальности.

Я сжимаю пальцы на бокале шампанского и заставляю себя моргнуть, чтобы стереть образ из памяти. Бесполезно. Теперь, когда я знаю, что у Его Грёбаного величества под одеждой, каждый раз, когда я буду видеть его в идеально сидящем костюме, я обречена думать о том, что под ним.

Вадим вступает в непринужденную беседу с кем-то из топ-менеджеров, внимательно слушает, улыбается в нужные моменты, кивает, отвечая. Абсолютно расслабленный и вовлеченный.

А я для него как будто просто не существую.

Это просто смешно!

Я украдкой проверяю телефон, хотя ни разу не видела, чтобы Авдеев брал в руки свой.

Выдохни, Крис. Возьми себя в руки и попытайся насладиться хотя бы чем-то. например — Мельником. Он, в конце концов, симпатичный парень. Даже если на фоне Авдеева выглядит примерно, как карлик из рассказов про Гулливера.

Смеюсь с коллегами.

Рассказываю парочку своих самых любимых американских историй — они всегда заходят.

Беру еще один бокал, допиваю и хвалю себя за то, что прошло уже примерно полчаса, а я ни разу не попыталась найти взглядом Его Императорство.

Молодец, Кристина! Ты заслуживаешь аплодисменты, даже если не толкала корпоративно заряженную речь!

Но когда я прихожу к выводу, что готова дать Авдееву еще один шанс меня заметить, и поворачиваюсь в зал, единственное, что я вижу — его чертову спину, мелькнувшую в дверях.

Вот ублюдок!

Я настолько зла, что только в последний момент запрещаю своим пальцам слишком сильно сжиматься вокруг бокала. Мне этими пальцами после второго еще отчет писать длиной как рапорт в НАСА.

— Может, потанцуем? — предлагает Сергей, видимо решив брать быка за рога, раз уж сегодня моего внимания ему досталось больше всех.

Я безразлично дергаю плечом, даю увлечь себя на танцплощадку, где и без нас уже яблоку негде упасть.

Бросаю руку ему на плечо.

Не вовлекаюсь.

Он даже пахнет как-то пресно, хотя я абсолютно уверена, что в рамках своего бюджета у Мельника отличный одеколон и далеко не самый дешевый костюм.

А потом я чувствую вибрацию в клатче, извиняюсь и отхожу в сторону, чтобы проверить сообщения.

Хентай: Давай подвезу тебя домой?

Мне нужно примерно несколько минут, чтобы справиться со вспышкой слишком острой радости. Приходится пустить в ход все токсичные эмоции, которые я, по его милости, сегодня испытала — игнор, еще раз игнор, ноль внимания, ни единого комплимента платью, хотя я, блядь, старалась для него!

Я кручу телефон в руке, позволяя яду полностью утопить радость от этой подачки.

Я: Ваши «эйчары» умеют организовывать праздники, Вадим Александрович, так что я, пожалуй, не воспользуюсь предложением и останусь!

Я: С Наступающим Новым годом! Всех благ!

Он читает сообщения почти сразу — даже минуты не проходит.

Воображаю, как Его Императорство перекосило от моего отказа. Наверняка, он даже мысли допустить не мог, что после того, как вдруг швырнет мне подачку с барского плеча, я посмею не прибежать к нему на полусогнутых как послушная собачонка.

Хентай: Хорошего Нового Года, Барби.

Я держу улыбку приклеенной к губам.

Примерно около минуты, а потом к горлу подступает горечь разочарования, которую даже вкусное шампанское перебить не в силах.

Я героически выдерживаю полчаса, даже еще раз даю Сергею меня «потанцевать».

А потом пишу Авдееву, что он может подбросить меня домой.

Он отвечает коротким фирменным «ок».

Через пятнадцать минут вдогонку прилетает сообщение: «Выходи».

Я набрасываю пальто и выбегаю на крыльцо ресторана.

На парковке нет «Бентли», но там есть «Рэндж Ровер» и водитель при виде меня, вежливого открывает заднюю пассажирскую дверь. Я знаю, что Авдеева там нет, но все равно испытываю разочарование, когда оказываюсь совершенно одна внутри пустого салона.

Машина мягко трогается с места.

На часах почти десять вечера и время, чтобы звонить Авдееву, самое не подходящее. Не говоря уже о других неблагоприятных обстоятельствах. Но мне так отчаянно этого хочется, что я почти сбрасываю со счетов даже собственный голос разума.

Но вовремя торможу и ограничиваюсь коротким, холодно-вежливым: «Спасибо, что спасли меня от метро, Вадим Александрович».

Но это мое сообщение он уже не читает.

Глава тринадцатая: Барби

Статус «прочитано» появляется только на следующий день в районе полудня.

Тридцать, мать его, первого декабря.

И мое настроение валяется ниже отметки «ноль».

Я захожу в переписку с девочками из студии pole dance. На втором занятии мы немного пообщались, на третьем меня добавили в общую болталку, стоило заикнуться, что я только недавно вернулась из Штатов и у меня нет ни одной подруги. Вот так у меня появилось сразу три — молчаливая и не очень симпатичная Оля, эффектная, похожая на Жасмин из мультика «Алладин», Полина и пухленькая, но очень милая Илона.

Весь вчерашний день они обсуждали последние приготовления к Новому году.

Я, секунду взвесив все «за» и «против», пишу, что, если у них остался одно свободное место — я буду рада его занять. Обещаю, что не приду с пустыми руками. Насколько я знаю, они собираются ехать к кому-то за город. С парнями, как же без этого — мы все примерно одного возраста, но замужних и обремененных детьми среди нас нет. В общем, как раз идеальная компания, чтобы встретить НГ и не думать об Авдееве.

Наверное, мачеха нашла убедительные слова, почему уж Новый год они точно должны отпраздновать вместе.

Девочки меня встречают с распростертыми объятиями.

Набрасывают список, что нужно докупить — в основном, закуски и еще пару бутылок шампанского.

За мной заезжают в пять вечера — на двух машинах.

За рулем одной сидит симпатичный смуглый парень, судя по обилию схожих с Полиной черт лица — ее брат. Они двойнята и она любит рассказывать, что у Артема от девушек отбоя нет. Хвастается, как будто его мамочка.

— Привет, — широко, как Казанова, улыбается он, нахально разглядывая мое лицо. А потом прикладывает ладонь к груди и трагически добавляет: — Все, пиздец, я влюбился.

Это обезоруживает.

И дает возможность занять место рядом с водителем, пока Оля и еще один парень с девушкой, жмутся на заднем сиденье старенького «БМВ».