Художник моего тела (ЛП) - Винтерс Пэппер

Но я также знала, когда сражаться, а когда бежать.

Я побежала.

Гравий рассыпался под моими каблуками, когда я повернулась и побежала.

Сумочка болталась у меня на боку. Я потеряла свой телефон.

Я вложила в ноги как можно больше энергии и скорости и преодолела расстояние.

— Гил!

За мной послышались шаги.

Скользящие руки обхватили меня сзади, крепко сжимая.

— Отпусти меня!

Его дыхание хлестало мне в ухо, когда он тащил меня назад, несмотря на мое сопротивление. Его руки были когтями, его объятия — оковами, его сила намного превосходила мою.

— Нет! — Я извивалась и наступала ему на ногу. — Гил! — мой визг эхом разнесся по складам, вернувшись ко мне без ответа.

Его ворчание было громким, когда он прижал меня ближе, выбивая мои ноги из-под меня и таща меня назад. Его ладонь ощупала мой рот, пытаясь заставить меня замолчать.

Я подняла голову к небу и закричала во всю глотку.

— Помогите!

— Тихо, — прошипел он мне на ухо, волоча меня еще на фут.

Я боролась и царапалась, царапалась и царапалась, но, несмотря на его возраст и худощавое телосложение, его жилистая сила впивалась в меня, как болезненная колючая проволока.

Склад Гила становился все дальше по мере того, как приближалась тень фургона.

Если он затащит меня в фургон, все будет кончено.

Моя сумочка бесполезно болталась по руке, тяжело ударяясь о папки с резюме, ключи и большую алюминиевую бутылку с водой.

Брось ее.

Команда исходила из принципа выживания. У меня не было оружия. Никакой надежды. У меня был только один шанс.

Глядя на дверь на роликах, я поймала ремень сумки, когда она упала с моего плеча.

Я не целилась в нападавшего.

А нацелилась на склад Гила.

Он попытался остановить меня — его рука ударила по моей, и он снова пнул меня по ногам.

Но было уже слишком поздно.

Я выпустила сумку. Она полетела вперед.

Мое сердце упало, когда мешок выгнулся дугой и упал на землю, не касаясь двери. Его разлитое содержимое разлетелось в разные стороны, тяжелая бутылка с водой была моей спасительной благодатью.

Она с грохотом ударилась о дверь.

Громкий звон, когда он отскочил от металла, эхом разнесся вокруг нас.

Надежда вспыхнула.

Триумф разгорелся.

Но нападавший лишь сильнее потянул меня.

— Ты заплатишь за это. — Глубоко вздохнув, я резко повернулась в его руках. Он прищурился, когда наши носы почти соприкоснулись.

— Я никуда с тобой не пойду. — Приготовившись к боли, я выгнула спину и ударила его по голове своей.

Агония ослепила меня грибовидным облаком мучений. Красная дымка распространилась на все чувства.

Он отшатнулся, все еще держа меня. Я споткнулась вместе с ним, оглохший и сопротивляющийся давлению, которым я его наградила.

Я попыталась ударить его коленом между ног.

Но была слишком слаба и пропустила жизненно важные органы.

Позади меня раздался шум.

Из берлоги донесся шум дикого зверя.

Что-то ударило в нас обоих. Громкий рык прорвался сквозь кровь, стучащую в ушах, когда Гил бросился на мужчину, схватив меня в процессе.

Мы все повалились на болезненный гравий, ноги скрючены, легкие пусты, руки хватают все, что могут.

Пара сильных рук оторвала меня от нападавшего, отбросив в сторону, когда драка усилилась.

Перекатившись на колени, жадно втягивая воздух, я ахнула, когда Гилу удалось уложить парня на спину за считанные секунды. Сердито фыркнув, он прижал его плечи к полу так легко, как будто парень был просто вредителем, а не угрозой моей жизни.

Гил всегда был сильным.

Но это — то, как его ноздри раздувались, а зубы сжимались от агрессии, — он был полубогом с неограниченной властью. Он мог убить его одним ударом.

В голове стучало, а ладони сжимались в кулаки от желания ударить мужчину самой. Почему Гил не делает ему больно? Почему он так сдержан?

Прошло самое долгое мгновение, прежде чем Гил внезапно ударил кулаком по гравию рядом с головой незнакомца, а затем вскочил на ноги.

Какого черта? Он отпускает его?

Гил с гримасой пожал ему руку, его гнев был горячим и изменчивым, но он не обрушил свой гнев на мужчину, который этого заслуживал.

Я с трудом поднялась на ноги, стряхивая с себя остатки звезд.

— Гил... ч-что ты делаешь?

Он поднял руку, заставляя меня замолчать рычанием.

— Заткнись, Олин. Просто заткнись. Это тебя не касается.

Ярость, направленная на покушавшегося похитителя, нашла новую цель. Я дрожала от огня и льда.

— Что ты только что сказал? Меня это не касается? — Я вскинула руки, кровь сочилась из моих ладоней от схватки на гравии. — Он только что пытался меня похитить!

Мужчина ухмыльнулся, медленно поднимаясь на ноги. Он хихикнул себе под нос, не сводя глаз с Гила.

— Ты не сказал мне, что был с кем-то, Гилберт.

Гил на секунду зажмурился, его челюсти двигались так, словно он жевал жесткое мясо.

— Я не был. Она — никто. Просто неудобство.

Я хотела свернуться вокруг взрыва, который он вызвал в моей груди.

— Она сказала оставить нас в покое. — Глаза мужчины сузились. — Нас — подразумевается вместе.

— Нас нет. — Горячий, мертвенно-бледный взгляд Гила нашел мой. — Она просто модель, которая не подчиняется простому приказу держаться от меня подальше.

Я отшатнулась.

Что?

— Ты же знаешь, я не терплю лжецов, — пробормотал мужчина. — А я думаю, что ты лжешь.

Руки Гила скрючились по бокам, став белоснежными, он так сильно сжал их.

— Нет никаких «нас». Я обещаю тебе.

Что, черт возьми, происходит?

— Я также не терплю засранцев, которые не выполняют свою часть сделки. — Мужчина хрустнул костяшками пальцев. — Ты ведь знаешь это, Гилберт.

Гил прожевал еще немного, его горло сжалось, когда он проглотил слова, которые душили его. В его глазах вспыхнула глубокая ненависть, но он смотрел в землю, склонив голову в знак покорности.

— Я знаю.

Что это?

— Знаешь ли? — Мужчина потер подбородок. — Я не уверен, что ты так думаешь.

— Поверь мне, я знаю. Вы убедились, что я знаю все в точности.

— Докажи. — Мужчина с вызовом поднял подбородок.

Гил повернулся ко мне, ярость капала с его дрожащего тела, а агония светилась на его лице.

— Уходи, Олин. Я же сказал, что меня это не интересует. Я заплатил тебе за твое время. Чего еще ты, блядь, хочешь от меня, а?

— Уйти? Ты хочешь, чтобы я ушла? — Я покачала головой, указывая на свои вещи, разбросанные по земле. — Я не оставлю тебя, Гил. Я возьму свой телефон. Мы вызовем полицию и арестуем этого ублюдка.

— Нет никаких «мы»! — Гил зарычал, как волк.

Я вздрогнула, отступая, когда его ярость превратилась в физическую пощечину.

— Иди. Я закону с этим. — Оторвав свой взгляд от моего, он переключил свое внимание на мужчину. Гил был в два раза лучше, чем этот подражатель-похититель. Его руки были в два раза больше; его талия была выточена из гранита по сравнению с ним.

С этими двумя так близко, было смешно думать, что Гил не мог убить своего противника одним, хорошо поставленным ударом.

Но все угрозы и предупреждения исчезли из тела Гила. Он больше не гудел от силы. Он сгорбился в смирении.

То, как он стоял с таким удушьем и покорностью, вызвало слезы на моих глазах.

С широкой улыбкой, размазывая кровь по белым зубам, похититель отдернул руку и изо всех сил ударил Гила кулаком в живот.

Гил застонал, но не упал на колени. Он не обхватил себя руками. Он просто стоял и принимал эту пытку.

Я не могла остановить себя.

Бросившись к Гилу, я оттолкнула мужчину.

— Не трогай его! Просто иди. Уходи! — Я взглянула на его фургон, быстро запоминая номер.

Как только он уйдет, я позвоню в полицию. Его выследят и посадят в тюрьму, так что никому больше не придется иметь дело с его уровнем безумия.

Гил отшвырнул меня в сторону, с силой снимая защиту.

— Черт возьми, Олин. — Его глаза вспыхнули, снова напомнив мне о той гадости, на которую он был способен. — Я же сказал тебе идти! Не заставляй меня причинять тебе боль.