Оружие в его руках 2 (СИ) - "Osolio"

— Нам надо принять душ, — обняв его со спины, я провела ладонью по его спине и бедрам. Он был таким восхитительным, что хотелось касаться его везде.

— Нам надо поесть, потому что я чувствую, что из квартиры мы выйдем не раньше, чем завтра.

— Завтра вечером, — я поцеловала его между лопаток. Луи бросил на столешницу все, что держал в руках и развернулся ко мне уже явно чувствующий возбуждение. — Голод не тетка.

В ответ он просто впился своими губами в мои, усаживая меня на обеденный стол. Мои ноги радушно раздвинулись, и мужчина встал между ними. Мы словно спички, вспыхивающие от одного касания. Он оставлял на моем теле красные отметины, а я выгибала свою спину к нему навстречу, касаясь своей грудью его грудь. Кухня наполнилась похотью, желанием и любовью, потому что такие ощущения могут испытывать лишь по-настоящему влюбленные люди.

— Тебе снова будет больно, — виновато прошептал Луи, нехотя отрываясь от моих губ.

— Тогда, — я сползла со стола и опустилась на колени перед мужчиной. Его глаза округлились, и он протестующе замотал головой, но его член был рад такому повороту событий.

Я провела ладонью от основания до головки, целуя и облизывая его плоть, словно это был самое вкусное лакомство. Луи ухватился ладонью за стол, а второй рукой придерживал мои волосы. Я взяла в рот его член, водя вверх-вниз, насаживаясь на него, посасывая, водя своим языком по головке.

— Ты удивительно хороша для девственницы, — простонал Луиджи, откинув голову назад. — Проведу проф…ах, — он шикнул, когда я слегка коснулась зубами его головки, озоруя, — беседу потом.

Я, издеваясь, долго смаковала своим лакомством, пока терпение мужчины не кончилось, и он не стал сам насаживать мою голову на свой член. Я не отступала.

— Да, детка. Так. — Пыхтел мужчина, его торс напрягся. — Господи!

Его жидкость излилась. Она казалась горьковатой на вкус, но это не было противным. Даже то, что раньше вызвало бы во мне волну отвращения, сейчас вызывало во мне лишь новую волну желания.

— Ты в одно мгновение испортил меня, — вытирая губы, вынесла я свой вердикт. Луи рассмеялся. Он поднял меня на руки и отнес в душ, где медленно и осторожно вымыл мое тело. Особенно осторожен он был с ногами. На внутренней стороне бедра у меня были небольшие синяки — последствия нашей безумной страсти. Приятное напоминание. Горячие капли воды стекали по нашим, с Луи, телам. Рукой он нашел мою точку G, и стал играть с ней, возвращая свой должок. Его губы были везде. Ключицы, грудь, живот, промежность. Стоило ему только поцеловать меня там, где я так безумно хотела, из моего горла вырвался стон. Он закинул одну мою ногу себе на плечо, а после, прижав меня к стеклянному ограждению душевой, закинул и вторую. Я была в его власти. Я чувствовала его язык внутри себя и была уже готова вот-вот взорваться.

— Войди в меня, — хныкала я. Было плевать, если снова будет больно. Я хотела испытать это чувство снова. Словно кто-то открыл клапан, и вся моя несдержанная нимфоманская натура вырвалась наружу. Я хотела его везде и всегда. Я горела, видя его потрясающе сложенное тело напротив себя.

Он поднялся с колен, продолжая держать меня в своих руках, и медленным движением вошел в меня. Боль ощущалась, но она была такой скупой по сравнению с нарастающим удовольствием. Я стонала в его руках, цеплялась за его плечи, как за якорь, чтобы остаться на плаву. Он был нежен. Шептал мне ласковые слова, говорил, что любит меня. Я хотела большего, просила его быть быстрее, и Луиджи подчинялся. Наши тела снова сплелись в бешеном темпе, сопровождаясь яростными поцелуями, сбивчивым дыханием и признаниями в любви. Я была счастлива. Так счастлива, что готова была взрываться вот так всегда. Оргазм настиг меня раньше, я вцепилась в его плечи и застонала так громко, что нас слышали, наверное, все соседи. Было плевать.

Секундами позже и Луи изверг в меня свое удовольствие. Мы еще несколько минут простояли так в душе, оставаясь полноценными, и целовались. Просто целовали друг и друга, шептали страстные и пошлые словечки, наслаждались нашим уединением и совместным минутным счастьем.

Поесть нам удалось только тогда, когда солнце уже давно ушло восвояси. Мы сидели под светом лампочки, исходящей от вытяжки, и с таким удовольствием уплетали, приготовленные экономкой блюда, будто бы неделю питались одной спаржей. Я наблюдала за Луи, не в силах оторвать от него взгляда.

— Ты снова созерцаешь? — Посмеялся надо мной мужчина, ловя мою ладонь и оставляя на ней невесомый поцелуй.

— Откуда у тебя шрам на лице? — Я обратила внимание на бровь мужчины. — Никакого криминала, — Он оставил еще один поцелуй на моей ладони и улыбнулся.

— Никогда не играй с собакой.

Как мы были с ним похожи!

Я рассмеялась собственным мыслям. Мы были отражением друг друга. Наша жизнь не была сладкой, как вишеневое варенье. Но мы оба переживали насилие, оба любили одни и те же вещи и оба желали одного и того же.

Если бы встретились при других обстоятельствах, я бы никогда от тебя не отказалась.

Наше счастье было скоротечным. Но мне было плевать, что через считаные часы мы расстанемся раз и навсегда. Завтра — единственное, что осталось у нас с Луи. И я хочу взять от этого момента как можно больше.

Была глубокая ночь. Измотанный Луи крепко спал в моей постели, полностью обнаженный и довольный нашей очередной игрой. Я и сама безумно хотела спать, но все же продолжала стоять на кухне, наблюдая за ночными огнями НьюЙорка.

Заметив на столешнице сигареты Луи, я вытащила одну из его пачки и затянулась. Привкус смолы и табака был крепким, но я не чувствовала отвращения. Я находила успокоение в этом дымном облаке. Затянувшись, я набрала номер Моники. Девушка взяла трубку не сразу.

— Привет, — тихо отозвалась я. — Можешь говорить?

— Лео в порту. Работа идет полным ходом. — Вздохнула девушка. — Так что вываливай все, крошка.

— Помнишь подарок Хосе?

— Ну. — Девушка напряглась. Было слышно по её нервному ответу.

— От чего он?

— Что произошло?

— Просто ответь мне на вопрос.

— Помнишь, мы отдыхали семьями в Турции?

— Да. Это одно из самых приятных воспоминаний. — Я улыбнулась, вспоминая, как мы с Моникой хвостиком ходили за своенравным и раздраженным от нашего общества Хосе. Парню хотелось гулять и знакомится с девушками, а мы, две маленькие девчонки, не давали ему прохода.

Однажды, мы были в Стамбуле на берегу Босфора и увидели там один очень красивый, весь украшенный цветами дом. Он был занят одной пожилой супружеской парой. Я тогда всем уверенно сказала, что, когда вырасту куплю себе такой же дом и буду жить на берегу моря.

Внутри меня кольнуло. Неужели это ключ от дома тех пожилых людей?

— Хосе тогда украл этот ключ, помнишь? — Подала голос Мон-Мон.

— Помню, потому что он сказал, что я купить его не успею, потому что он купит его раньше меня.

— Он купил его раньше тебя. Для тебя.

Я почувствовала укол вины. Я была так несправедлива к другу, обижаясь на него из-за того, что парень просто запутался в своих чувствах. И из-за этого я лишилась лучшего друга и лучшего брата на свете.

— Он давно хотел тебе его подарить на день рождение. Говорил, что сделает тебе лучший подарок на свете. Я тогда тоже вложилась в это дело, вместе с ним и твоими родителями. Поэтому, крошка, это наш общий тебе подарок. Удивительно, что ты только сейчас об этом спросила.

— Все хорошо, — утешила я подругу. — Спасибо тебе. Кстати, мы с Луи…ну…

— Да ладно? Розочка раскрылась? — Рассмеялась в трубку подруга. — Ну поздравляю!

— А как же: «О, ужас, Андреа, ты же замужем!»

— О, ужас, Андреа, ты замужем! Но я тебя поздравляю!

Мы рассмеялись. Попрощавшись с подругой, я зашла в спальню. Нашла в шкатулке тот самый ключ, положила его в сумку и легла под бочок к любимому мужчине. Часы тикали, предупреждая меня, что дни мои уже сочтены. Я бросаю свою семью, своих друзей и свою любовь из-за мести мужчины, который был для меня мужем на бумаге и другом в жизни, унося за собой не только боль, но и его нераскрытый секрет.