Оружие в его руках 2 (СИ) - "Osolio"

Он ввел в меня один палец и шикнул. Я выгнулась ему навстречу, впиваясь ногтями в его плечи. Наши стоны смешались в оглушающей тишине.

— Какая же ты, — он сглотнул, а его возбуждение стало еще более заметным.

Моя рука уже по-собственнически проникла под его нижнее белье, исследуя длину мужчины. Вверх-вниз, слегла играя с его головкой. Он застонал. — Ты меня мучаешь, Андреа. Ты всегда меня мучаешь. — Он поцеловал меня снова. За одним пальцев последовал и второй. Я почувствовала острую боль и чуть пискнула. Луиджи тут же отстранился. — Все в порядке?

— Да, — я не могла отдышаться. Эти аттракционы были святилищем для меня. Мы были в раю, и я не могла дать себе упустить эту возможность, сказав, что я до сих пор девственница. — Просто… — Я снова его поцеловала, в перерывах, не умолкая от стонов, — так хорошо. — Я упала на кровать, уводя за собой Луиджи. — Я хочу тебя, глава парижской мафии.

Луи усмехнулся, услышав свое звание из моих уст, которое я так часто ему говорила с самый первых дней нашего знакомства. Он раздвинул мои ноги и погладил головкой мою плоть. Я захныкала, виляя бедрами, призывая мужчину не издеваться надо мной.

— Это ты меня мучаешь, — отозвалась я, чувствуя у входа его разгоряченную плоть.

Его тело накрыло меня. Его член, который уже и так был готов исполнить свой долг, слегка дернулся, задевая мой клитор. Я ахнула и опрокинула голову. Смесь поцелуев и тяжелое дыхание окунули нас в омут любви с головой. Луиджи, словно специально вынуждал меня мучится, как он мучился все эти годы при виде меня. Мои губы болели от столь яростных поцелуев, кожа пылала, а внизу все ныло, чувствуя, что должно вот-вот произойти, но не происходило.

— Скажи, — нависая надо мной, глядя прямо мне в глаза, сказал Луи. — Скажи мне, Андреа.

Я знала, что он просил сказать. Он хотел услышать слова, которые я так яростно пыталась скрыть внутри себя. Те чувства, которые я отрицала на протяжении всех этих лет, заставляя себя и остальных думать, что мои отношения со Стефано не фикция. Он просил признания.

— Я люблю тебя, глава парижской мафии. — Широко улыбнулась я, увидев такую же открытую улыбку мужчины. И в этот момент он вошел в меня. Резким грубым толчком он взорвал мое тело. Я вскрикнула, зажмурившись от острой боли. Я не смогла скрыть того факта, что я девственница. И почему я вообще была уверена, что, совершив с ним это деяние, я смогу не выдать себя?

Стоило моему голосу взорвать тишину комнаты, Луи все понял. Он медленно отстранился, поднимая на меня свои полные ужаса глаза. В них был очевидный вопрос, на который я ответила лишь кивком.

— Господи, — шикнул он, продолжая оставаться во мне. — Почему ты ничего не сказала?

— Потому что это не важно, — я слегка пошевелилась и шикнула в унисон с Луиджи. — Потому что я всегда хотела этого только с тобой. Достаточное объяснение?

— Я заглажу перед тобой вину, любимая. — Он поцеловал меня нежно, словно боясь разрушить облако счастья. — Но если бы ты сказала, то не было бы так больно.

— Может закончим с разговорами? — Я укусила его за плечо, возмущаясь.

Его движения были медленными, но не менее болезненными. Он успокаивал и одновременно разжигал во мне с новой силой желание, играя с моим клитором, целуя мою шею, кусая мои губы и соски, которые оказались такими чувствительными и твердыми, что я удивилась реакцией собственного тела.

С каждым его медленными толчком, боль уходила, и на её место приходило наслаждение. Луи, слыша мое сбивчивое дыхание и сладкие стоны, ускорился и стал двигаться чуть жестче. Вены на его руках стали отчетливо видны. Он опустил голову мне на плечо, оставляя на нем и шее влажные следы от поцелуев.

— Все хорошо? — Тяжело дыша, спрашивал меня мужчина.

— Все, — я ахнула, когда он коснулся какой-то новой точки, — прекрасно. Еще!

Я выгнула спину, требуя большего. Он увеличил темп, резкими толчками врываясь в мое тело, наполняя меня, делая целостной, полноценной. Наши сплетенные тела, наше одно на двоих дыхание, наши голоса, смешавшиеся в один поток звуков, — все это настоящий рай. Вот оно — райское наслаждение. Я почувствовала, что взрываюсь. Мое тело пробила дрожь, и я вскрикнула, но не от боли, а от нахлынувшего удовольствия. В моих глазах появились звезды, все было расплывчатым, но настолько прекрасным, что я счастливо улыбалась, чувствуя резкие и слегка грубые движения партнера. Грубый рык Луи прозвучал у моего уха, и он упал на мое обмякшее тело. Наши губы продолжали лениво исследовать друг друга. Он все еще был во мне и не хотелось, чтобы это мгновение заканчивалось.

Но все когда-либо заканчивается. Луи перекатился на правую сторону кровати, хватая меня в объятия. Он прижал меня к себе так крепко, словно боялся, что сейчас я вскочу с кровати и убегу от него. Отдышавшись, он осмотрел мою «милую» комнату и понял, что в ней нет ни одной вещи Стефано.

— Ты здесь спишь одна?

Тик-Так.

— Да. У Стефано своя комната. — Я спрятала свое лицо у него на груди. Черные завитки на его груди щекотали мой нос. — Ты же знал, что наш брак фиктивный. Как и у тебя с Лиз.

— Но я с Лиз спал, — произнес Луи, и его слова больно ранили меня. Он был не обязан хранить целомудрие. — А ты, живя с моим братом, так и не позволила ему коснутся себя. — Он поднял мое голову, глядя мне в глаза. В них было столько нежности, что я таяла, как мороженое на солнце. — Почему?

— Потому что я не хотела, чтобы он прикасался ко мне?

— Вы казались слишком идеальными, — настаивал мужчина, водя большим пальцем по моей скуле. — Ваши нежные поцелуи, объятия…

— Мы — друзья, Луи. — Это было так убедительно. Я сейчас только поняла, что для меня Стефано был настоящим другом. Он был со мной, когда мне было понастоящему плохо. Да, он был отвратительным человеком, не умел утешать, но умел наделять людей уверенностью в завтрашнем дне. — Мы с самого начала друг для друга были друзьями.

— Тогда зачем?

— А как бы твой отец отнесся к тому, что муж с женой не могут спать в одной кровати?

— Вы обвели всех вокруг пальца, — пробормотал Луи, а у меня внутри все сжалось от правдивости его высказывания. Мы и вправду со Стефано обвели вокруг пальца его семью. И если бы все заканчивалось на наших с ним отношениях. Все куда глубже. — Ты поэтому противилась мне?

— А почему еще?

— Глупая. — Он поцеловал меня, вдыхая аромат моих волос. — Неужели ты думаешь, что я смог бы подставить своего брата и тебя под удар отца?

— Хочешь сказать, что мы стали бы любовниками?

— Теперь, зная, что ты была бы только моей… Черт, нет. — Он крепче схватил меня за шею, притягивая к себе. — Даже крошечный поцелуй, после того, что сейчас произошло, я бы не смог стерпеть. Ты — моя. И всегда была моей. — Тогда… — я сглотнула.

— Тогда к чему весь этот разговор о Стефано? Я все сделала правильно.

— Тебе нравится розовый? — Сменил тему Луи.

— Вообще-то мне нравится синий и черный. Но жить в черной комнате, это тоже самое, что в склепе.

Я приподнялась на локтях, совершенно не стесняясь своего обнаженного тела. Что-то волшебное произошло между нами с Луи. И я была настолько счастлива, что совсем не хотела обращать внимание на смущение и чувство вины.

Опустив глаза на наши сплетенные ноги, я заметила кровь на простыни. Со стоном я снова упала в руки мужчины.

— Там кровь.

Луи усмехнулся и навис надо мной, целуя меня в губы.

— Её бы не было, если бы кто-то смог сказать мне два слова. «Я девственница», — он улыбнулся. — Понимаешь?

Я хотела ему ответить, но мой желудок ответил за меня.

— Я хочу есть. — Вместо ответа произнесла я. — Может, поедим?

Луи рассмеялся и вскочил с кровати. Продолжая оставаться обнаженным, он побрел в сторону выхода. Я встала вслед за ним.

— Голые и смешные, — крикнула я, шагая по лестнице. Я испытывала ноющую боль в промежности, но старалась не обращать на нее внимание.

— Голые и сексуальные, — отозвался уже из кухни Луи. — Даже очень сексуальные.