Неверный муж моей подруги (СИ) - Хаан Ашира

Не получилось укрыться в чужом тепле, передохнуть от бесконечных бурь своей жизни.

Мне было слишком хорошо в компании Германа, чтобы это продлилось долго.

Я рада, что все закончилось вот так — одной унизительной сценой, а не чем-то похуже.

Не предательством по отношению к моему мужу и его жене.

«А вместе нам не справиться».

Зато я справлюсь. Сама.

Возвращаясь в гулкий, плохо освещенный коридор торгового центра, я провела пальцами по лицу, стирая влагу, и выругалась. Увы — хваленая водостойкая тушь не выдержала атаки сразу с двух направлений — и ледяного дождя, и соленых слез.

Надо было заскочить в туалет — смыть разводы и привести себя в порядок, но я не успела. На выходе из административного крыла я нос к носу столкнулась с Германом

— Черт! — брякнула я вместо приветствия.

— И тебе здравствуй… — сказал он, внимательно меня разглядывая.

Разумеется, потекшая тушь не прошла мимо его внимания.

— Не спрашивай, — попросила я.

— А я знаю, — сказал он.

— Что знаешь?

— Не спрашивай.

Едва заметная усмешка тронула уголок его губ.

Герман полез в карман своего костюма и протянул мне белоснежный платок.

Мелодрама какая-то…

Хорошо, что на нем еще вензеля не были вышиты. Но отказываться я не стала и поспешно вытерла разводы туши с лица.

— Постираю и верну, — сказала я, глядя на черные пятна на платке.

— Не говори ерунды, — Герман отобрал его у меня и спрятал обратно в карман.

Тайный план обзавестись фетишем, который я могла бы положить на домашний алтарь, провалился.

Шучу.

Или не шучу — платок пах его парфюмом, и я с трудом удержалась от того, чтобы не прижать его к носу, чтобы вдохнуть будоражащий запах розмарина и холодных камней.

— Я сегодня допоздна, — сказал он в тот момент, когда я уже устала переминаться с ноги на ногу и собиралась поблагодарить его и сбежать, пока не поздно. — Подвезти тебя?

Нужно было отказаться.

— Хорошо. У меня есть для тебя подарок.

Но я не смогла устоять.

— Подарок? — изумился Герман. — Какой?

— Тебе понравится, — пообещала я. — Гарантирую.

Тогда. Это все мне?

В нашу переписку Герман по-прежнему не заходил, зато я проверяла ее каждые пять минут. Причем, пять минут — это был максимум моей силы воли. Если бы я не держала себя в руках, проверяла бы чаще.

Даже понимая, что делаю что-то не то, остановиться не могла.

Заверяла себя, что мне просто важно узнать, как он отреагирует на мой подарок. Надо его как следует подготовить. Почему он не пишет? Как я узнаю, что уже пора собираться?

Герман появился ближе к десяти вечера, когда я уже отпустила Тину, да и сама успокоилась и последний час работала, не отвлекаясь на телефон.

Он просто зашел в агентство и сел на диван для посетителей, закинув ногу за ногу и сплетя пальцы на колене.

Пока я хлопала глазами, он махнул рукой:

— Привет. Не обращай на меня внимания, работай, я тебя подожду.

И уткнулся в телефон.

Не, ну какое теперь «работай»…

Я выбралась из-за стола и достала давно приготовленный подарок. Кое-что я добавила уже сегодня с утра — это был последний заказ, и он успел как раз в срок.

Герман с легким удивлением наблюдал, как я тащу к нему немаленьких размеров коробку.

— Что это?.. — он встал, чтобы взять ее из моих рук и пару раз осторожно тряхнул. Внутри зашуршало. — Оно живое?

— И кусается! — засмеялась я. — Будешь здесь разворачивать? Предупреждаю — потом собрать будет нелегко.

Нахмуренные брови и серьезное выражение лица рассмешили меня еще сильнее.

— Нет, давай в машине, — решил он. — Ты уже все? Идем?

Мне еще было чем заняться, но я колебалась всего одно мгновение.

— Конечно!

Выключила комп, подхватила пальто и вымелась следом за Германом.

В машине он быстро перекинул плед и какие-то пакеты на заднее сиденье, освобождая мне место, а я невольно отметила — с ним давно никто вместе не ездил. Хотя, конечно, есть еще водитель на «мерседесе»…

Герман поставил коробку между нашими сиденьями и с некоторой опаской ее приоткрыл. Я чуть не повизгивала от предвкушения, с трудом держа себя в руках. В том, что ему понравится, сомнений не было, но мне хотелось увидеть, насколько понравится!

Первой он безошибочно ухватил за горлышко тяжелую бутылку, завернутую в несколько слоев шуршащей бумаги.

— Это у нас что… ликер? — Герман посмотрел на меня, словно хотел свериться, что мы видим одно и то же. — Любопытно. Спасибо.

Главную фишку он еще не понял, поэтому реагировал спокойно.

— Это… — он развернул упаковку следующего подарка. — Шоколад.

— С лакрицей! — не удержалась я.

— О, любопытно! — голос его повеселел. — А это…

Герман вытащил целый ворох пакетиков с мармеладом. Завернутые спиралью двухметровые лакричные конфеты, черные лакричные мишки, шарики из лакрицы…

— Ого!

Он вынимал пакетик за пакетиком, разворачивал шуршащие обертки и доставал шоколад с лакрицей, варенье с лакрицей, лакричный соус, спагетти с лакрицей. И бесконечное количество конфет в разных видах.

Были там и финские — из салмиакки, хотя, как я выяснила, это совершенно разные виды извращенных сладостей. Но решила добавить и их — если Герману нравится именно солено-пряный вкус, он оценит и такие редкости.

— С ума сойти…

Машина была завалена лакрицей во всех видах, известных человечеству, а Герман все разворачивал и разворачивал упаковки — он уже не улыбался, нет… Его улыбка словно переплавилась во внутреннее свечение.

На обычно суровом и маловыразительном его лице было написано абсолютное детское счастье.

— Это все мне? — спросил он с такой трогательной наивной надеждой, словно не мог поверить, что действительно — ему.

— С новым годом, — сказала я.

Его радость была такой яркой, что я щурилась от ее сияния и украдкой вытирала выступавшие слезы.

— Откуда это все?

— Попросила своих туристов привозить из тех стран, куда они летали, — похвасталась я с довольным видом. — Рассказала им историю про одного мальчика, который очень любил лакрицу, но ему никогда ее не покупали. Так что они немножко замучили местных гидов, чтобы достать редкие разновидности. Мороженое вот не осилили довезти, к сожалению…

Герман смотрел на меня ошеломленно и растерянно. Мне кажется, на несколько минут с него сползла даже извечная маска холодного интеллектуала.

Я уже видела его настоящего — темную сторону, когда он агрессивно ругался на дороге. Сейчас я видела настоящую — но светлую.

Это стоило всех усилий, которые я потратила, чтобы собрать самую большую коллекцию лакричных сладостей в этом городе!

— Я не знаю, что сказать… — произнес он слегка севшим голосом. — Лана… Ты…

— Скажи «спасибо», — предложила я. — Обычно это говорят, когда получают подарок на Новый Год.

Герман несколько секунд смотрел на меня, а потом сгреб ворох шуршащих оберток в коробку, переставил ее на заднее сиденье, наклонился ко мне и тихо сказал:

— Спасибо, Лана.

А потом легко-легко поцеловал меня в щеку, на несколько секунд задержавшись вблизи моего лица. Я чувствовала его дыхание на своей коже — мое сердце ускоряло свой бег с каждым мгновением. Что происходит?

— Что происходит, Герман? — спросила я, поворачиваясь и глядя в его очень темные глаза, которые были так близко, что я рисковала упасть в черные дыры его зрачков.

— Ничего, — ответил он и резко отстранился.

Завозился с ремнем безопасности, завел двигатель. На меня больше не смотрел.

— Ну раз ничего, то я пойду? — уточнила я.

— Иди, — сказал он сипло, глядя перед собой. Откашлялся и повторил. — Иди.

Я взялась за ручку двери, но прежде, чем успела ее открыть, он спохватился:

— Погоди! Куда ты собралась в такое время?

— Сам сказал «иди», — пожала я плечами, распахивая дверь.