Дениза Робинс - Ты больше меня не люби
– Поедемте со мной, – прервала ее размышления Нила Фахмуд.
– Очень хорошо, – решилась Элизабет, – я согласна. Благодарю за приглашение. Когда мы отправляемся?
Прошло еще два дня с того момента, как Айрис и Стивен признались в любви друг другу.
Для Айрис это были дни неземного счастья – она любила и была любима, и ее возлюбленный находился рядом с ней.
На следующее утро она рассказала обо всем старой гувернантке.
– Ну скажи, Морга, что плохого в том, что я люблю его? Разве он должен жениться на той девушке, если он теперь этого не хочет?
У мисс Морган были сомнения на этот счет, и она их высказала. Стивен ей понравился сразу, и чем больше она его узнавала, тем больше он ей нравился. Она уверена, что Лоуэлл-паша был бы рад такому зятю. У тетушки Айрис тоже вряд ли бы возникли возражения. Старой гувернантке доставляло огромную радость видеть свою любимицу счастливой.
Но оставалась еще эта девушка, Элизабет, и Стивен был с ней обручен.
– Все не так просто, дитя мое, – сказала она Айрис. – Мистер Делтри порядочный человек, но как бы он тебя ни любил, ему будет трудно разорвать отношения с этой девушкой.
– Ах, Морга, она не будет возражать, – запротестовала Айрис. – Это даже невозможно себе представить. Конечно же она не захочет выходить замуж за мужчину, зная, что он любит другую.
Мисс Морган взглянула на лицо Айрис: оно было очень бледным от волнения, красивые глаза казались неестественно большими.
«Как она непохожа на других девушек! – подумала мисс Морган. – Я боюсь за нее. Если что-то сложится не так, она будет сильно страдать…»
Но Айрис отказывалась даже предполагать, что Элизабет не согласится предоставить Стивену свободу. Он уже отправил авиапочтой письмо в Лондон, в котором сообщил своей невесте всю правду. А пока им предстояло много узнать друг о друге, и для Айрис это время было райским блаженством. Она начала лучше понимать его быстрый ум, его волевой, целеустремленный характер. Эстетические представления и вкусы Стивена прекрасно дополняли ее собственные. Ее любовь к нему была так велика, что она была готова, по ее собственному признанию, ехать вместе с ним в Англию.
Она же казалась Стивену обворожительной, и, несмотря на свой опыт общения с женщинами, он не уставал удивляться. Он никогда, ни в одной женщине не встречал прежде такой нежности, мягкости и восхищался каждой новой открывающейся ему гранью ее характера.
Он жил, словно в волшебном сне и не хотел просыпаться. Радость от общения друг с другом была непрерывной и бесконечной. Несколько раз докладывали о приходе Юзрева, но ему было отказано в приеме. Стивен и Айрис, взявшись за руки, часами бродили по великолепным комнатам замка и не менее великолепным садам.
Но Стивен больше ни разу ее не поцеловал. Он дал себе клятву не обнимать свою возлюбленную, не дотрагиваться до ее восхитительных чувственных губ до тех пор, пока он не будет совершенно свободен и сможет это делать со спокойной совестью. Но, как бы то ни было, любовь незримо сопровождала их, где бы они ни были, обжигая их своим мучительно-сладким пламенем. Все, чем они занимались, будь то чтение книги, прогулка или просто ужин, носило на себе отпечаток таинства и волшебства. Их души словно слились воедино.
На третий день этой идиллии на Маленький Дворец обрушилась буря. Потоки дождя залили все вокруг. Стивен лежал с головной болью и мучался от депрессии, что было на него совершенно не похоже. Айрис была бледна и сильно нервничала.
Стивен молил бога, чтобы ответ Элизабет пришел как можно скорее. Обычно его письма приходили с дипломатической почтой, но если даже письмо от Элизабет придет сразу в Асуан, то все равно его ждать еще не меньше недели. Если только она не даст телеграмму… Неделя – это слишком большой срок для того, кто томится в неизвестности и не может найти себе места.
Стивен для себя уже решил, что попросит продлить отпуск и полетит вместе с Айрис и мисс Морган в Лондон. Если Элизабет предоставит ему свободу, он отправится к тетушке Айрис и попросит руки своей возлюбленной.
Но сегодня его одолевали плохие предчувствия. Он сидел на террасе вместе с Айрис. Буря уже почти стихла, но небо еще озарялось отблесками молний. Нил разбух и был зловещего свинцово-серого цвета. Стивен повернулся к Айрис и поразился бледности ее лица – оно было таким же белым, как и платье, которое было на ней сегодня.
– Может быть, ты поднимешься к себе и немного отдохнешь, моя дорогая? – спросил он.
Она протянула ему руку. Он взял ее и почувствовал, как ее тонкие пальцы судорожно сжали его ладонь.
– Нет, я не могу сейчас отдыхать, Стивен. Я просто сама не своя. Иногда я чувствую, что нам тоже угрожает какая-то страшная буря.
Стивен улыбнулся. Он уже привык к ее странным фантазиям. Айрис по-прежнему оставалась богиней, живущей в своем особом мире. Но он узнал и другую Айрис – женщину, любящую его и вверившую ему свою судьбу. Поднявшись, он закурил сигарету и, отойдя к перилам, задумчиво посмотрел на хмурое небо.
Стивен чувствовал, как в нем день ото дня растет напряжение. Он с трудом сдерживал желание схватить Айрис, прижать к груди и вновь ощутить ее лихорадочный пульс у своего сердца.
На террасе появился Махдулис и что-то сказал своей госпоже.
Стивен услышал, как Айрис издала радостное восклицание, повернулся и увидел, что она улыбается.
– Стивен, – сказала она, – приехала моя подруга Нила Фахмуд. Я ее давно не видела. Я хочу тебя с ней познакомить. Она привезла с собой свою новую знакомую, англичанку. Я сказала Махдулису, чтобы он пригласил их сюда. Возможно, они будут с нами ужинать.
Глава двенадцатая
Стивен нахмурился. Он был сейчас не в настроении встречаться с незнакомыми людьми и не хотел ни с кем делить Айрис. Он уже много наслушался о Фахмудах, и один тот факт, что они были друзьями принца Юзрева, делал их в глазах Стивена не слишком желанными гостями. Ведь он любил Айрис и думал, что такой любви на свете вообще не бывает, а рядом с любовью всегда соседствует ревность. Он ревновал бы к любому мужчине, который дерзнул бы коснуться ее тонких, изящных рук, красота которых однажды вдохновили его процитировать несколько строк из знаменитой кашмирской песни:
Бледные ладони
Как лепестки лотоса
На прохладной воде,
Там, где были счастливы мы с тобой…
В один из этих сказочных дней, проведенных вдвоем с Айрис, ему пришла в голову мысль, что он мог бы дополнить эти строки:
Я скорее бы согласился
Чтобы эти руки
Сомкнулись на моем горле,
Чем помахали мне на прощанье…
И это не было бы слишком большим преувеличением. Да, теперь ему трудно было представить себе жизнь без Дочери Земли и Неба.
