Линда Трент - Лучшие подруги
– Ты это о чем? – вставляя одну из только что законченных картин в раму, поинтересовалась Челси.
– О сексе. И как только люди могут получать от этого удовольствие. Я не знаю.
– Карен, тебе не следует говорить мне об этом.
– А кому следует? Маме? Я уверена, что Джойс, как и я, была девственницей до свадьбы. Родители при нас только иногда целовались или держались за руки. Уверена, Джойс чувствует то же самое, что и я. По крайней мере, они с Тоддом спят отдельно – у каждого своя спальня.
– В самом деле?
– Джойс говорит, что это из-за того, что он храпит, но, я думаю, причина не в храпе… Не могу пожаловаться на Райна как на мужчину, просто мне хорошо и без постели. Секс все равно, что репчатый лук: некоторые люди любят его, а некоторые не переносят.
– Скажешь тоже! Лук! Я ненавижу лук.
– А я ненавижу секс. Не понимаю, что в нем хорошего и почему все говорят, что это так здорово? Единственная надежда – забеременеть. Сначала будет нельзя, а потом некогда. С ребенком всегда найдешь предлог, чтобы не заниматься сексом.
– Мне не нравятся эти разговоры.
– Но почему?
– Это касается только вас с Райном.
Карен вздохнула.
– Думаю, ты права. Иногда я говорю слишком много. – Она встала и потянулась за сумочкой. – Ты не хочешь пройтись по магазинам?
– Спасибо, но у меня еще много работы. Может быть, в следующий раз. – Челси знала, что прогулки Карен в дорогие магазины дают повод Райну волноваться за их финансовое положение. Она не хотела в этом участвовать.
Оставшись одна, Челси задумалась. Карен не любит секс. Это означает, что Райн, должно быть, раздосадован и обижен. Он не из тех, кто может навязывать себя другому. Впервые с того момента, как Челси узнала о том, что Карен и Райн решили пожениться, она забыла о ревности. Теперь ей было бесконечно жаль Райна, и от этого становилось еще хуже.
Глава 7
Приближалось Рождество, и дела у Челси пошли получше. Сначала были проданы три ее картины, а потом она придумала несколько ностальгических сюжетов в викторианском стиле для рисунков маленького формата, которые пользовались у покупателей бешеным успехом. Наконец-то можно было спокойно вздохнуть и не дергаться при виде счетов, регулярно вынимаемых ею из почтового ящика. У нее вошло в привычку обедать с Карен и Райном, по крайней мере, один раз в неделю или у нее, или у них. Теперь, пользуясь своей удачей, Челси частенько покупала мясо; и бывало Райн запекал его в гриле на ее крохотной веранде, пока она с Карен трудились над холодными закусками.
– Вот так будет красивее, – сказала Карен, накидывая на карточный столик скатерть. – Ни за что не догадаешься, что это ненастоящий стол, если, конечно, специально его не рассматривать.
– Он и без твоих украшалочек не плох, – возразила Челси. – Подумаешь, недеревянный. Когда-нибудь будет и деревянный.
– Да я не об этом! Мне и в голову не пришло бы использовать какие бы то ни было вещи не по назначению. А ведь здорово получается.
– Посмотри хлеб, пожалуйста, – попросила Челси. – Мне кажется, он подгорает.
Карен подошла к духовке и открыла дверцу.
– Как раз вовремя, – надев на руку прихватку, она вытащила поднос с хлебом из духовки и поставила его на кухонный столик. – Как вкусно пахнет. Я так много ем в последние дни.
Карен грустно вздохнула. Со дня ее свадьбы она прибавила несколько фунтов, и это несколько портило ее.
– Масло в холодильнике, – усердно кроша зелень для салата, командовала Челси.
Вскоре появился Райн; в руках он нес глубокую тарелку с мясом.
– Надеюсь, у вас все готово: мясо не любит ждать.
– Одну секунду. – Челси вытащила картофель из микроволновой печи и положила его в розовую чашу. – Теперь готово!
Друзья сели за стол. С точки зрения «хорошего тона» сервировка стола оставляла желать лучшего: разно мастные тарелки и блюда не понравились бы снобам. А вот человек творческий пришел бы в восторг от чисто художественных изысков.
– Это у тебя новая тарелка? – спросила Карен, сев на свое обычное место.
– Да. Я нашла ее на распродаже в прошлую субботу. Мне она нравится больше всех остальных.
– Мне тоже. И вообще у тебя чудесно, Челси. Все так мило, уютно и необычно, нет слов. – Райн улыбнулся и посмотрел на жену. – Мы могли бы избавиться от наших уродливых сине-красных тарелок и отправиться на блошиный рынок.
– Ты же знаешь, это невозможно. – Карен передала ему чашку с салатом. – Те блюда подарила мама. Кроме того, они дорогие.
Ожидая, пока до нее дойдет тарелка с мясом, Челси намазывала масло на хлеб.
– У меня был интересный телефонный разговор, как раз перед тем, как вы пришли.
– Кто звонил? Мужчина? – Карен наклонилась вперед.
– Нет. Это был звонок от компании, которая вы пускает поздравительные открытки. Жена владельца компании купила одну из моих картинок, написанных в викторианском стиле, и ее муж хочет купить еще несколько для своей новой серии почтовых открыток.
– Чудесно. – Райн ободряюще ей улыбнулся. – Ты ведь собираешься сделать это, не так ли?
– У меня почти нет выбора. Я не могу позволить себе отказываться от работы. Он, правда, ничего не сказал о цене. Я напишу несколько эскизов и покажу ему. Вот уж не думала, что буду заниматься прикладной живописью. Это предложение так неожиданно.
– Обдумай все хорошенько, Чел, прежде чем соглашаться, – сказала Карен и, загадочно улыбаясь, добавила: – У меня тоже хорошие новости.
– Еще одна рождественская распродажа? – шутя, спросил Райн, но в то же время в его голосе чувствовалось напряжение.
– Конечно, нет. Я ходила сегодня к доктору. – Она сделала паузу, чтобы произвести эффект. – У меня будет ребенок.
Райн перестал жевать и пристально посмотрел на нее. Челси сделала усилие, чтобы не захлебнуться чаем.
– Беременна? Ты уверена? – спросила она у Карен.
– Абсолютно. Роды в июне. – Ее глаза сияли. – Почему ты молчишь, Райн?
– Все как-то неожиданно… А это точно?
– Я же сказала, что точно. Мог бы, по крайней мере, хоть сделать вид… – Карен обиженно надула губки. – Я думаю, что у него шок, – прощебетала она, обернувшись к подруге.
– Мы же не собирались пока заводить детей, – сказал Райн. – Сначала надо встать на ноги. Сейчас мы не можем себе этого позволить.
– Ребенок родится только летом. К тому времени ты заработаешь кучу денег. – Карен довольно улыбнулась и с нежностью посмотрела на Райна. – Ну, пожалуйста, не порть мне настроение, дорогой.
Райн, наконец, улыбнулся:
– Вот уж не думал. Дети – большое счастье, просто все так неожиданно.
– Джойс говорила, что тебя это вряд ли обрадует.
