Никки Логан - Самая короткая помолвка
– Пожалуйста, передайте ему, что нам очень жаль…
– Я бы с удовольствием приняла его приглашение, Эрик. Спасибо.
Брэд метнул на нее гневный взгляд:
– Сера!
– Но я не могу покидать территорию Аль-Сакра, поэтому с большим сожалением вынуждена его отклонить.
Сера выглядела очень довольной тем, что нашла удачный способ разрешить дилемму. Однако оказалось, что это не так.
Лицо Эрика просияло.
– Салим – старейшина племени бани-халид. Когда-то вся эта пустыня принадлежала им, так что у него особые земельные права.
Сера в смущении повернулась к Брэду.
– Лагерь Салима находится на территории отеля, – со вздохом объяснил он. – У самой дальней границы.
– Ну, тогда, – она неуверенно улыбнулась, – пожалуйста, передайте Салиму, что я почту за честь принять приглашение.
– Сера!
– Брэд, вы можете не ходить, если не хотите.
– Моя работа – обеспечить вашу безопасность.
– Хорошо. Не сомневаюсь, вам тоже будут очень рады. Я могу за вас поручиться, – съязвила она.
Служащий отеля и Эрик удалились, и в домике вновь воцарилась тишина.
– Все чудесатее и чудесатее, – процитировала она Алису, проследовав мимо Брэда к столу.
– Почему вы согласились?
– Потому что старейшина бедуинов пригласил меня на обед. И потому что у меня едва ли будет другая такая возможность.
– И это не значит, что вам хочется глубже сунуть свой нос в мою личную жизнь?
– До чего же некоторые люди много о себе воображают, – пробормотала она так, чтобы он услышал. Но улыбка выдала ее с головой.
– Сера!
– Да ладно, Брэд, расслабьтесь. Там вам ничего не угрожает. Целое племя будет защищать вас от моей неумеренной любознательности.
Расслабьтесь. Будто это возможно, если она окажется в кругу его семьи.
– Я волнуюсь совсем не об этом.
Впрочем, Брэд не мог признаться, почему волнуется.
Сера подняла на него усталые глаза, и он увидел, что она обижена.
– Я сохраню ваш секрет, если вы об этом беспокоитесь. Кроме того, отказ мог бы привлечь больше внимания, чем согласие, вам не кажется?
– У бедуинов тесные связи друг с другом, и мои действия отражаются на дяде и наоборот. Я просто не хочу лишний раз с ним пересекаться. Мне это не нравится.
Но в одном Эрик прав. Получить подобное приглашение – большое дело. И все же Брэд решил при первой же возможности позвонить дяде и выяснить, какого черта происходит. К счастью, у Серы еще семь часов на осознание того, что у нее слишком болит спина, чтобы куда-то идти. Возможно, здравый смысл перевесит упрямство.
Или произойдет еще какое-нибудь чудо.
В это время года солнце в пустыне садилось в пять часов вечера, но, когда Брэд повез ее во владения дяди, было еще достаточно светло. Сера увидела традиционные палатки бедуинов с высокими крышами и открытым входом. В лучах заходящего солнца тени, которые они отбрасывали, почти в точности повторяли геометрию возвышавшихся вдали дюн, словно их уменьшенные модели. Рядом с палатками стояли безукоризненно чистые полноприводные авто последних моделей.
– Неужели семья Салима живет здесь? В пустыне?
Часть бедуинов полностью ассимилирована, но есть и те, кто отказываются. Род моего дяди посередине. Они зарабатывают себе на жизнь, как современные люди, но каждую свободную минуту стремятся проводить на своих землях. Сегодня у дяди и его братьев выходной, поэтому они приехали, как только освободились. Здесь им дышится свободней.
Полдюжины одетых в балахоны и сандалии мужчин в традиционных головных уборах из ткани земляных оттенков, топтались вокруг самой большой палатки, а по лагерю носилась куча детишек обоего пола.
– Обычно, если сюда приезжают посторонние, женщины бедуинов старше шестнадцати лет уходят в отдельную палатку, и лишь в особых случаях присоединяются к мужчинам. Дядя понимает, что я не могу выпустить вас из поля зрения, и сегодня вся семья соберется вместе. Можно считать, сегодня праздник.
Сера инстинктивно нахмурилась.
– Не стоит слишком их жалеть. Алия говорит, что разговоры мужчин сплошная скука по сравнению со сплетнями в женской палатке. Не думаю, что они поспешат выходить, разве что познакомиться с вами и удовлетворить свое любопытство.
– Алия?
– Моя кузина.
– Сколько детей у вашего дяди?
– Три дочери и четыре сына.
Сера снова уставилась на лагерь. У нее сжалось сердце. Какой могла бы стать она, если бы выросла среди такого количества сестер и братьев. Среди шума. В такой тесноте.
– Им приходится кормить много ртов.
– Для бедуинов семья – центр мироздания. А кровные узы – святое.
Их внедорожник покачивался на изрытой ухабами дороге и остановился посреди палаточного селения Салима, который тут же вышел к ним с распростертыми объятиями.
– Если кто-то дает вам, берите у него, – пробурчал Брэд, отстегивая ремень безопасности. – И ешьте то, что ставят перед вами.
Сера вдруг почувствовала, что нервничает. Почему сейчас?
– Добро пожаловать, друзья мои!
Салим подал Сере сильную мозолистую руку, помогая осторожно спуститься из машины. Сейчас он казался совсем не тем человеком, который пригнал верблюдов прошлым вечером. Чувствовалось, что здесь он главный.
– Мне очень жаль, что вы поранились. Мы постараемся устроить вас удобней.
– Спасибо за приглашение, Салим. Для меня это… большая честь.
Брэд избавил ее от неловкости формального приветствия.
– Рад приветствовать вас у себя дома, мистер Крюгер.
– Успокойся, дядя. Она все знает.
– В самом деле? Ладно, так даже проще. Я не слишком доверяю твоим младшим кузинам. Они с трудом хранят даже собственные секреты. Проходите, знакомьтесь с моей семьей, мисс Блейз.
– Пожалуйста, зовите меня Сера.
Она не привыкла быть центром внимания по причинам, не связанным с тем, кто ее отец. Десятки любопытных глаз следили за каждым ее движением. И движениями Брэда. В палатке появилась потрясающе красивая молодая женщина, закутанная во множество слоев великолепных тканей.
– Моя старшая дочь Алия. Она будет переводить тем, кто недостаточно хорошо знает английский.
Держась от нее на некотором расстоянии, в палатку вошли несколько более низкорослых и плотных женщин и встали в дальнем конце палатки, полностью скрытые темными одеждами. И только одежда Алии поражала невероятно красивым сочетанием синих и зеленых тканей и большим тонким шарфом, который, словно стрекозиное крыло, покрывал ее темные волосы и обрамлял лицо. Три поколения женщин-бедуинок, считая трех маленьких девочек, сновавших в футболках и обрезанных джинсах, выглядели по-разному.
Интересно, оплакивал ли Салим изменения в культуре своего народа или понимал и принимал их неизбежность?
