Юлия Комольцева - Абонент недоступен
Кое-как успокоились. Но концерт продолжился сольными номерами. Пока Ланка отмокала в ванной, ей промывала мозги мама, потом настала очередь бабушки, а за ужином взял на себя роль обвинителя дед. Вместо же «спокойной ночи» на сон грядущий она выслушала отцовскую речь о том, что беречь честь надо смолоду, так же как уважать родителей, чтить традиции и вообще иметь совесть!
Утром народные заседатели вынесли вердикт. Руслане искренне было их жаль: переживали же, волновались, а потом еще и головы ломали, чем и как наказать ее эффективней. Но, услышав приговор, она пожалела саму себя. Ее лишили карманных денег и свободы: комендантский час до 20.00. Кроме того, отобрали всю приличную одежду. На полке остался спортивный костюм, пара свитеров и джинсы.
Сначала она металась, как лев в клетке. Вопила, что это перебор. Топала ногами, оставшись одна. Снова выбегала к родным и, стараясь говорить спокойно, приводила веские аргументы, что силой они ничего хорошего не добьются, и нельзя унижать ее человеческое достоинство. Опять плакала. Выдвигала ультиматумы. Давала обещания. Но все было бесполезно: как один стояли на своем!
Ах так, решила она. Ах вот как, разозлилась она. Ах вы вон чего, распалялась она.
Ну, держитесь! Я всем покажу! Я докажу!
Неизвестно, что, как и кому именно она собиралась доказывать. Руслана рассматривала варианты самоубийства и побега. Хотела вызвать Диму – он бы точно довез ее куда надо и бесплатно. Но вот куда?!
Может, соврать ему, что беременна, и поселиться у него? Интересно, как отреагируют его предки? Идея, конечно, так себе, в порядке бреда…
Наконец, удалось дозвониться до Алены. Подруга зависала в Березовой рощи три дня, и не с первого раза поняла, что происходит в жизни Ланки. В ее речи рефреном звучало:
– Как мы гудели! Русик, как мы гудели!!!
Только угроза бросить трубку подействовала. Алена включила мозг и засыпала Ланку вопросами. Выяснив, что Новый год подружка провела вовсе не дома, и услышав про смс насчет фонтана, Алена впала в ярость. Часа два она пыталась доказать, что не писала ничего подобного. Руслана в ответ старалась убедить, что это не имеет значения. С горем пополам выбрались из паутины подробностей, непоняток, случайностей и нелепостей. Прозвучало имя Артура, и Ланка сразу поняла, что зря. Подруга тут же принялась юлить, съехала с темы, сменила тон. В общем, ясно.
– Нелька его окрутила, надо понимать?
– Что-то я не слышу особой печали в твоем голосе, – удивленно протянула Алена.
– Да потому что у меня столько тут всего происходит, что голова отваливается! Горевать некогда. Приходи, поговорим по-человечески.
Оказалось, что и это недоступно. Визиты гостей не входили в программу. Семья высказалась однозначно: наказание сурово, но справедливо, раз ты ради друзей начхала на родных, этими друзьями теперь придется пожертвовать!
Тут уж Руслана взбеленилась, закатив самую натуральную истерику. Но дрожа от негодования и рыданий, икая и проглатывая окончания слов, она поняла, что ничего не изменит таким образом. Гоблины и есть!
– Гулять-то я могу, по крайней мере?!
– Свежий воздух необходим, – заявила мама, – ты будешь дышать на балконе, или во дворе, где тебя видно из окна.
– А поводок? А намордник? Не забыли купить?
– Будешь хамить, отберем телефон и отключим интернет!
Это стало последней каплей. Идея созрела. Бежать некуда, травиться и вешаться – неэстетично! Надо обрести свободу и независимость, Алена постоянно талдычит об этом, и она права.
Нужны деньги. Нужна работа!
А пока Руслана успешно делала вид, что ни наряды, ни улица, ни друзья ей неинтересны. Хотели зацепить на крючок? А вот фигу вам! Пусть глупо, по-детски, но что оставалось? С гордым видом она сидела сутками напролет в комнате, перед компом. И видимость стала реальностью. Вместо чатов и форумов, Руслана однажды забрела на сайт копирайтеров, и застряла там. Теперь и правда некогда стало думать о чем-то другом. Здесь можно было заработать, не выходя из дома. То что доктор прописал!
Они думают, что ее удалось сломать? Они решили, что имеют право распоряжаться ее жизнью? Они взяли на себя роль судей и диктаторов?
Но у нее свои правила!
В знак протеста она постриглась, тогда-то и услышала впервые в новом году ласковые слова от мамы и бабушки. Вероятно, ее непривычный, беспомощный вид настолько обескуражил, что они уже жалели о приговоре. Одежда вернулась в шкаф, были разрешены прогулки. Но теперь она по собственной воле торчала дома, только в оптику однажды выбралась. И на все расспросы честно ответила, что намерена работать.
Оказалось, сказать легче, чем сделать.
– Чего ты вообще за это взялась? – Недоумевала в телефонных переговорах Алена. – Уперлась тебе эта журналистика!
– Так это все, что я умею. Сочинения всегда пищу на пятерки, ты же знаешь.
– Сравнила!
– Это то же самое! – Горячо убеждала Руслана.
То ли себя, то ли подругу – непонятно. Просто не было других вариантов. Либо она не видела их. А тут идеальные условия: придумываешь слова, складываешь их в предложения, тыкаешь пальчиками по клавишам, и получаешь денежки, не сходя с кресла. Кошелек веб-мани она завела в первую очередь. И там пока не было ни рубля.
Но – она упорно читала чужие статьи и материалы по копирайтингу, журналистике, литературоведению. Пухла от обилия информации и безумно радовалась этому обстоятельству. Не было сил думать об Артуре. Лишь невнятные видения иногда мелькали перед глазами. Некогда было вспоминать Диму и Новый год. Осмысливать все, что произошло.
– Вы даже телефонами не обменялись? – Однажды спросила Аленка, когда уже сто раз было все говорено-переговорено, обмусолено со всех сторон и подвергнуто жесточайшим насмешкам, чтобы не разводить нюни.
Ланка пожала плечами:
– А зачем?
Поначалу, узнав про Диму, подруга чуть не жгла ее каленым железом, выпытывая подробности. Мало-помалу, выудила. Не все, но большую часть. И страшно удивлялась, и в чем-то завидовала, за что-то ругала нещадно, и требовала живописного портрета главного героя.
– Ну такой высокий, лохматый, – повторяла Ланка, – синеглазый, жуть! То есть, здорово красиво. Взгляд отпадный.
Добавить к показаниям было нечего. Запомнился его смех – слишком громкий, словно пытался заглушить тоску или неуверенность. Его нежность – огненная! – чуть не ошпарилась! Его руки, мужские, властные, надежные руки, чье тепло предназначалось вовсе не ей.
Случайная, приятная, одноразовая встреча. О чем говорить?
– В другое бы время ты бы все мелочи и детали перетерла! – Обижалась Аленка, решив, что это работа сбивает Руслану с толку.
Она была права лишь наполовину. Ланке не хотелось вытаскивать на свет новогоднюю сказку. Пусть принц вовсе и не принц, а таксист с дурацкой прической, и в обшарпанной кожанке. И даже принимая во внимание его работу в рекламном агентстве, экстернат, склонность к языкам – если не соврал! – она-то видела в нем именно того, кого видела. И в какой-то момент почувствовала влечение, или воображение сыграло с ней злую шутку. Так или иначе, хотелось думать об этом, как о новогоднем приключении. Без пошлости и банальностей типа «случайная связь». Без препарирования подробностей.
