Кей Грегори - Женись на мне, незнакомец
Через два часа, когда они вернулись домой и Конни нехотя отправилась в постель, Бранд вновь занял кресло и, не сомневаясь в своем праве, приказал Изабелле сесть.
Она уже давно не ерепенилась только ради того, чтобы отстоять свою независимость, поэтому, ни слова не говоря, подчинилась приказу и, устроившись на диване, прижала к груди золотисто-коричневую подушку, каким-то непонятным образом придававшую ей уверенность в себе.
— Что ж, — проговорил Бранд, вытягивая ноги и кладя ладони на колени. — Нам с тобой надо кое-что обсудить. Во-первых, что это за чепуха насчет операции?
— Почему чепуха? Ее все время дразнят. И она мучается.
— Не заметил. Нормальный ребенок. Кстати, меня тоже дразнили.
— Д-да? И что ты делал?
По лицу Бранда скользнула совсем не робкая улыбка.
— Обычно, насколько я помню, пускал в ход неопровержимые доказательства.
— И ты хочешь, чтобы Конни поступала так же? Чтобы она разбивала носы подружкам?
В черных глазах Бранда зажегся лукавый огонек.
— А почему бы нет? Наверняка подействовало бы.
— Не сомневаюсь. Но я совсем не хочу делать из Конни драчунью. И задиру.
Бранд наклонил голову.
— Ну, спасибо.
Изабелла смерила его скептическим взглядом. С чего это он развеселился? Если он собирается с ней спорить, то начинает он неплохо.
— Конни настроена на операцию, — стояла она на своем.
— Да? — улыбнулся Бранд. — Хорошо. Тогда я тоже согласен.
Изабелла подавила отчаянное желание съязвить. Соглашаться Бранд никогда не любил. Однако у нее появилось ощущение, что всерьез он не был против операции, просто пробовал свои отцовские силы.
Она убедилась в своей правоте почти тотчас, когда Бранд наклонился к ней и заявил:
— Ладно. Второй пункт важнее. Конни моя дочь, и с сегодняшнего дня я собираюсь принимать активное участие в ее жизни.
— Хорошо, — согласилась Изабелла.
Она услышала в его уверенном тоне сожаление о потерянных годах и не собиралась спорить с ним. Конни нужен отец. Бранд имеет все права. А Феликс… у Феликса пока никаких прав нет.
— Ага. Это означает, что я собираюсь платить за ее образование, воспитание, ну и за все прочее. Но за тебя я не заплачу ни одного паршивого пенни.
Изабелла скрипнула зубами.
— Я не продаюсь, — сказала она и покрепче прижала к себе подушку.
Что-то вроде изумления промелькнуло в глазах Бранда, прежде чем он надел свою обычную невозмутимую маску.
— А если бы продавалась, я бы не купил. Но за Конни я буду платить. — Он оглядел комнату. — Здесь неплохо, надо только подкупить кое-что из мебели. И район тоже неплохой… Я хотел бы видеть ее регулярно. Например, брать ее к себе на выходные. — Он помолчал, вновь оглядывая комнату. — А где она бывает, когда ты работаешь?
— Эдвина за ней присматривает. Она надежная, добрая и очень предана Конни. И живет всего этажом выше. — Изабелла положила подушку на колени. — Бранд, не забывай, что Конни в первую очередь моя дочь. Я растила ее до сих пор. И не собираюсь брать у тебя на нее деньги.
— Позволь напомнить, что ты прятала ее от меня четыре года. И теперь, когда я знаю, что у меня есть дочь, я хочу участвовать в ее воспитании. По-настоящему участвовать. Нравится тебе это или нет.
— Ты не заберешь у меня Конни.
Изабелла услышала свой голос, противный, как скрежет ножа по стеклу. Неужели она совершила ошибку? Неужели ей следовало оставаться в Эдмонтоне подальше от деспотических притязаний Бранда? Но она должна была уехать. Должна была сама во всем убедиться, прежде чем дать согласие Феликсу, раз и навсегда решив, что делать со своим замужеством.
Однако уверенности у нее теперь по сравнению с прошлым еще поубавилось.
— Я не собираюсь отбирать у тебя Конни, — сказал Бранд. — Ради нее. Она… — Он помедлил. — Она несомненно любит тебя. Но, надеюсь, когда-нибудь она полюбит и меня. У меня нет ни малейшего желания причинять ей боль.
— Ты не сможешь, Бранд.
Изабелла взяла себя в руки.
— Еще ничего не известно.
Он встал с кресла, и ей опять пришло в голову, что он очень высокий и в его присутствии любая комната кажется маленькой. Ничего не изменилось.
— Пока все останется как есть, — заявил он. — Детали мы обсудим позднее… когда я пообвыкнусь со своей новой ролью. — Он скривил губы в иронической усмешке. — К отцовству тоже надо привыкнуть. Скажи Конни, что я приду повидаться с ней завтра.
Все еще прижимая к груди подушку, Изабелла вскочила и торопливо подошла к нему.
— В чем дело? — улыбаясь, спросил он. — Хочешь, чтобы я остался? Это уже было. И у нас ничего не получилось.
Как это не получилось? А незабываемые мгновения страсти? Бранд отлично их помнил, Изабелла ни секунды в этом не сомневалась. Хотя он ни за что не признается. Особенно теперь, когда он узнал о Конни.
Она отвернулась, чтобы не видеть насмешки в его глазах.
— Я не хочу, чтобы ты остался, — проговорила она, глядя на ползавшую по окну муху.
Она, правда, не хотела. Во всяком случае теперь, когда его губы вытянулись в тонкую ниточку, а весь он напрягся, будто испугался чего-то.
И все-таки его тело… Ну почему оно так гипнотизирует ее? И его губы, которые словно ждут поцелуя. Ох, если бы все могло быть по-другому.
Она одернула себя. По-другому ничего быть не может. И никогда не будет. Чем быстрее она уяснит это для себя, тем лучше.
Изабелла гордо подняла голову и направилась было к дивану, когда почувствовала руку Бранда на своем плече.
— Конни… — проговорил он голосом, в котором не было ни капли тепла, но и не было издевки. — Что это за имя? Констанс?
— Констанца. Так зовут мою маму. А ее полное имя Констанца Мэйрид Райдер.
— Мэйрид? Ты назвала ее Мэйрид? — Он крутнулся на месте и вновь стоял лицом к ней. Его прикосновение как огонь жгло ее через свитер. — Именем моей матери?
— Да. Она по-доброму отнеслась ко мне.
— В отличие от ее сына, — сухо сказал Бранд.
Изабелла попыталась улыбнуться.
— Ты старался. Вначале ты даже очень старался… не показать мне, как ты грустишь по Мэри. Ты не сердился, когда у меня все сгорало вообще… А потом ты стал ужасно занят… а я… нетерпелива.
— Можно сказать и так.
Изабелла не обратила внимания на его слова.
— Твоя мама сказала, что я еще очень молоденькая, но через несколько лет смогу быть тебе хорошей женой. Она посоветовала мне набраться терпения.
Бранд недоверчиво хохотнул.
— И мне тоже. Но тогда у меня не хватало времени. Да и вообще терпение не моя добродетель.
— Не твоя, — согласилась Изабелла. — Я помню.
