Бетти Нилс - Любовь не выбирают
Вскоре Флоренс вошла в кабинет сообщить, что работу закончила, и спросила, можно ли ей уйти, на что он, оторвавшись от своих бумаг, сказал, что она ему на сегодня больше не нужна и поэтому может быть свободна. Пожелав ей спокойной ночи тоном, явно свидетельствовавшим, что разговор закончен, он вновь принялся писать.
В ответ Флоренс резким голосом пожелала спокойной ночи. Мог бы по крайней мере выразить сожаление, что она опоздала на вечерний поезд! Хорошо бы, эта Элеонор, со своими бесконечными требованиями дорогих развлечений в шикарных ресторанах, в конце концов ему надоела, говорила себе Флоренс по дороге к дому, где ее ждал полноценный ужин, приготовленный миссис Твист.
Небольшой, в георгианском стиле дом мистера Фитцгиббона находился в десяти минутах езды от места работы. Приехав домой, он переоделся в старый, прекрасно сшитый на заказ твидовый костюм, сказал Крибу, который вместе с женой вел у него хозяйство, что вернется в воскресенье вечером, свистнул к себе Монти, пса безвестных кровей, и вместе с ним сел в машину.
Выехав за пределы Лондона, он отправился по шоссе А30 и через два часа чуть сбавил скорость у крайних, из серого камня, домов деревни Меллз. Это было маленькое селение с красивой церковью; посреди деревни стоял внушительных размеров особняк, а вокруг теснились симпатичные домики, над которыми возвышались две постройки — упомянутая церковь и местная гостиница. Минуя центр и с полмили двигаясь по узкой улочке, мистер Фитцгиббон свернул в открытые ворота и остановился у такого же, как и все остальные в деревне, дома — из желто-серого камня, но под красной черепичной крышей. Входная дверь была распахнута, и на пороге его встречала плотная женщина с круглым розовым лицом и тугим узлом седых волос.
— А вот и ты, мистер Александр, как раз вовремя. Хорошо, что позвонил, я успела сходить к мистеру Летссу за отменным куском мяса тебе на ужин.
Он обнял ее.
— Это как раз то, что мне надо, Нэнни, рад тебя видеть.
Он выпустил Монти из машины, и они все направились в дом. Прошли через вымощенную плиткой прихожую в низенькую комнату, с огромным камином и решетчатыми окнами. Еще одни открытые двери вели в расположенный за домом сад — прелестный уголок природы, пестревший розами и другими летними цветами. Вдали виднелась широкая лужайка, за которой шумел ручеек.
— Ты один? — уточнила Нэнни.
— Да.
— Что, эта мисс Пейтон не любит деревню?
— Да, боюсь, жизнь здесь не по ней, — просто ответил он. Он сел в большое кресло, а Монти устроился у его ног. Он добавил: — Ты, Нэнни, оказалась права…
— Конечно, мистер Александр. Ничего, встретишь другую хорошую девушку.
— Есть такая, но она еще об этом не знает.
Нэнни устроилась в небольшом кресле напротив него. И в ожидании затаила дыхание.
— Она дочь священника, медсестра, работает у меня.
— Ты ей нравишься?
— Надеюсь, но поначалу и даже сейчас она иногда на меня так смотрит, как будто в этом сомневается. С другой стороны…
— Погоди, мистер Александр. — Нэнни встала. — Я принесу ужин. Должно быть, вы с этой милой собачонкой умираете с голоду.
На следующее утро он встал рано и вместе с Монти до завтрака пошел прогуляться по саду. В голове у него все время вертелась мысль, что до дома Флоренс всего час езды, но он упорно старался об этом не думать. После завтрака он отправился в деревню, где встретил местного священника, и зашел к нему в дом выпить кофе. Пастор был заядлым садоводом, и за приятным разговором часы прошли незаметно. После ланча он, растянувшись на лужайке, сладко спал до самого чая. Потом Александр с Монти долго гуляли. Вечером, после восхитительного, приготовленного для него Нэнни обеда, он сидел в гостиной, размышляя о Флоренс. Наконец он решил пойти спать. Уложил Монти в корзину на кухне, запер дверь, выключил везде свет и по дубовой лестнице поднялся к себе. На чистом небе виднелся узкий серпик луны. Интересно, подумал он, смотрит ли сейчас Флоренс на луну? И усмехнулся. «Веду себя, как влюбленный юнец, — пробормотал он. — Она, скорее всего, даже не вспомнит обо мне».
Флоренс не глядела на луну, она спала, но днем она часто вспоминала о нем. И все время старалась отвлечься, трудясь по дому.
— У нас нет ничего общего, кроме работы, — говорила она Чарли Брауну, задремавшему у нее на постели. — Он живет в Лондоне, не знаю, где именно, но думаю, в дорогой современной квартире. И он любит дорогие рестораны. И большие машины. И он почти никогда не смеется. И даже не смотрит на меня…
Тут она, конечно, была не права.
В воскресенье за ланчем мать спросила Флоренс:
— Наверное, мистер Фитцгиббон по выходным обычно работает?
— Понятия не имею, — бросила девушка. — Но я не думаю. Должна же у него быть личная жизнь.
— Если он не женат, у него, наверное, много верных друзей, — предположила миссис Нейпир. — Красивые одинокие мужчины всегда нарасхват.
От этих слов Флоренс вдруг стало не по себе.
— Не знаю, — проговорила она. — Я правда почти ничего о нем не знаю, мама.
Но как бы она хотела знать! Например, куда он направился после работы? Есть ли у него родители? Живет ли он вместе с ними? А братья и сестры есть? А друзья? Ведь должен же быть кто-то кроме этой ужасной Элеонор? Однако получить ответы на свои вопросы Флоренс не представлялось никакой возможности. Девушка вдруг почувствовала, что просто одержима желанием все о нем знать. Нет, не дело уделять ему столько внимания, решила она и провела остаток дня за работой в саду, проявляя к ней излишнее рвение. Но, хотя Флоренс не хотелось покидать родительский кров, перед отъездом она поймала себя на мысли, что мечтает поскорее вновь увидеться с ним. С мистером Фитцгиббоном.
Она пришла на работу раньше обычного, как поставила себе за правило приходить по понедельникам, чтобы убедиться, что все в полном порядке. Она поправляла цветы в вазе, которые стояли в приемной круглый год, когда вошел мистер Фитцгиббон.
Странно, что, увидев его, она ощутила в себе прилив сладостного тепла, хотя особенно радоваться причины не было — в пятницу вечером он вел себя не слишком-то дружелюбно. Она пожелала ему доброго утра, и он, к счастью, чуть улыбнувшись, ответил кратко и приветливо. Однако не остановился, а сразу прошел в кабинет на свое рабочее место. Когда же появилась миссис Кин, он сразу вызвал ее к себе и отдал письма. Приняв двух пациентов, мистер Фитцгиббон направился в больницу Коулберта, оставив Флоренс и миссис Кин готовиться к дневному приему.
Миссис Кин, задержав руки над печатной машинкой, подождала, пока шаги мистера Фитцгиббона затихли, и проговорила:
