Кейси Уэст - Дистанция между нами (ЛП)
– Повторяю: если вы оставите ее у меня, я обязательно ее ему передам.
– Если бы вы сказали мне, когда он сюда приедет или сообщили бы его адрес, то я могла бы это сделать сама.
То, как она на меня смотрит, ранит меня в самое сердце. Ее взгляд красноречиво говорит: «Ты знаешь, сколько девушек пытается достать о нем информацию?». Я делаю шаг назад.
– Вы не хотите ее оставлять?
Я смотрю на нее так, словно не доверяю, и говорю:
– Это очень дорогая камера. – Мой взгляд не производит должного эффекта. Хотя, будь я на ее месте, вела бы себя точно так же.
Я разворачиваюсь и возвращаюсь туда, откуда пришла, все еще держа чехол с камерой. Итак, какой был первый вариант? Я позвоню миссис Далтон и получу номер Ксандера. В конце концов, мне нужно вернуть ему камеру. Это действительно важно.
Ремешок сумки сдавливает мою руку, поскольку я несколько раз обмотала его вокруг запястья, чтобы не волочить сумку по земле. Пальцы все больше и больше бледнеют, потому что в них не поступает кровь. Я останавливаюсь прямо перед дверью. Почему я так с собой поступаю? Почему мне так тяжело? Именно с ним? Так не должно быть. Если бы это было правильно, я бы не врала маме. Не чувствовала бы себя виноватой. Если бы это было правильно, все было бы гораздо легче.
Со стыдом возвращаюсь назад и кладу камеру на ресепшен.
– Хорошо, вы ему передадите?
Она кивает и, кажется, собирается сказать что-то еще – может быть «спасибо», но звонит телефон, она поднимает трубку и забывает обо мне. Делаю глубокий вдох и ухожу. Я тоже могу оставить его в прошлом. Здесь, в месте, которому он принадлежит.
***
По дороге домой я везде замечаю детей в костюмах. Как я могла забыть, что сегодня Хэллоуин? Старый город пуст. Не так много людей живет в торговом районе. Я паркуюсь в переулке и захожу через черный вход. В магазине темно. Все так, как я оставила. Сейчас около девяти, и поэтому – судя по ее последней привычке – мама должна быть уже в постели. Но я застаю ее на диване за просмотром фильма.
Она смотрит на меня и улыбается.
– Я подумала, что ты ушла на вечеринку, о которой я могла забыть.
– Нет, Хэллоуин вылетел у меня из головы.
Она хлопает по диванной подушке рядом с собой.
– Что смотришь?
– Не знаю, что-то на канале Hallmark classic.
Я плюхаюсь на диван рядом с ней.
– Дай угадаю, у женщины рак, а мужчина об этом не знал, но безумно ее любит.
– Нет, мне кажется, мальчик болен, а его мать понимает, как много времени она провела на работе.
Я накрываюсь шерстяным пледом. Мы не разговариваем, просто смотрим фильм, но это так уютно и так по-семейному, что к концу фильма я чувствую себя гораздо лучше. Я скучала по маме. Скучала по таким моментам.
***
На следующий день на входе в магазин я сталкиваюсь с почтальоном. Он приветствует меня, и я улыбаюсь. Мама стоит за прилавком, медленно разбирая почту. Интересно, она специально оттягивает момент, прежде чем увидеть счета, которые мы оплатить не в силах? Закончив, мама поднимает на меня взгляд.
– Привет.
– Привет.
Она поднимает конверты.
– Нервничаешь? – спрашивает она.
– Да. – Ты даже представить себе не можешь как.
– Когда начнешь проходить собеседования?
– Собеседования?
– Беркли, Сакраменто, Сан-Франциско. В колледжах.
– Ах да. – Для начала мне следовало бы отправить заявления. – Пока не знаю. Возможно, в апреле. – Конечно, я знала. Как и то, что сроки подачи заявления в некоторые колледжи в скором времени истекали. Но я так и не рассказала маме о своем плане по переносу учебы на несколько лет.
– Апрель? До него еще далеко.
А кажется, что он уже за углом.
Она улыбается и убирает кипу почты в ящик, а потом поворачивается к слишком-большому-для-нашего-скудного-расписания календарю. Отрывает листок с этим месяцем, складывает его и пихает под прилавок, чтобы будущие поколения увидели, что у нас выдался безумно скучный год.
– Новый месяц, – говорит она. – Пора заняться нашим расписанием. – Она берет ручку, готовая распределить мою жизнь по маленьким квадратикам на календаре. – Дополнительные занятия в школе?
– Нет, только завтра у меня контрольная, поэтому сегодня мне надо подготовиться.
Она вычеркивает меня после пяти.
– У меня собрание для владельцев бизнесов в среду вечером.
Она пишет 18:00 в календаре, не указывая детали.
– Где оно проводится?
– Не помню. Место постоянно меняется.
– А почему у нас ни разу не проводилось?
– Для этого наш магазин слишком маленький. – Мама смотрит на практически незаполненное расписание. – Что-нибудь еще?
Мой взгляд задерживается на субботе – дне, когда мы встречались с Ксандером. Была бы его очередь проводить День профессий.
– Нет, больше ничего.
– Вау, у нас интересный месяц. Даже не знаю, сможем ли мы справиться с таким плотным графиком.
– Нет посиделок?
– Пока нет.
Она убирает ручку и достает чистящие средства. В течение всего дня мой взгляд постоянно задерживается на надписи в календаре в среду. Почему я что-то подозреваю? Я несколько месяцев лгала маме о том, с кем общаюсь. Возможно ли, что она тоже мне врет? Имя «Мэттью» всплывает в голове, и стараюсь о нем забыть. Но не получается.
– Мам, а кто…
Звенит дверной колокольчик, прерывая мое предложение. Я поднимаю взгляд, глупо надеясь, что это может быть Ксандер. Но это не он. Это Мэйсон.
Глава 22
Мама улыбается.
– Привет. Мэйсон, правильно?
Она помнит его имя?
– Да, здравствуйте. Рад снова вас видеть. Ничего, если я украду у вас Кайман на час или два?
– Нет, конечно. Куда пойдете?
– У нас репетиция, и мне хотелось бы услышать ее мнение о некоторых песнях.
– Он еще не знает, что у меня нет музыкального слуха, – говорю я маме.
– Это неправда, – убеждает мама Мэйсона. Как будто это его когда-то волновало.
Он подходит ближе, и мамин взгляд задерживается на его голени.
– Что она означает?
Он поворачивает ногу и смотрит на тату, будто совсем позабыл о ее наличии.
– Это китайский символ. Он означает «принятие».
– Очень красиво, – отвечает мама.
– Спасибо. – Он поворачивается ко мне. – Ты готова?
– Да. Спасибо, мам. Увидимся позже.
Он обнимает меня за плечи. Волей-неволей я привыкаю к потребности Мэйсона в прикосновениях. Да и мне тоже вроде сейчас это нужно.
