Шепот о тебе (ЛП) - Коулс Кэтрин

— Подозреваемые есть?

Нэш покачал головой:

— Пока нет. Выстрел пришелся через кухонное окно. Думаю, он даже не понял, что произошло.

— Следы?

— Нет, — ответил Лоусон. — Стреляли из леса за домом. Там слой хвои сантиметров пять.

— Искали другие улики? Волокна. Частицы кожи.

Лоусон приподнял бровь:

— Я, по-твоему, похож на стажера?

Я выдохнул:

— Ладно, извини.

Нэш махнул рукой:

— Понимаем. Это уже за гранью обычного дерьма.

Я сделал глоток из бутылки:

— Жена что-то сказала? Враги? Угрозы?

— Он учитель биологии и химии в старшей школе, а не член русской мафии, — проворчал Нэш.

Я прищурился:

— Питерсон и раньше мог нажить себе врагов, даже не подозревая об этом. Порой достаточно пары плохих оценок.

— Тогда было другое, — вставил Лоусон.

Челюсть у меня напряглась:

— Нужно проверять все версии.

— И мы проверим. Но я не хочу сеять панику в городе, если нет необходимости, — парировал Лоусон. — Опрашиваем соседей, коллег, учеников. Если кто-то хотел ему зла, мы это выясним. Но его дом выходит прямо к лесу. Возможно, это всего лишь случайная пуля от охотника.

Внутреннее чувство подсказывало обратное, но я кивнул:

— Ладно.

— Так просто сдашься и позволишь старшему брату делать свою работу? — изобразил удивление Нэш.

Я толкнул его:

— Отстань.

— О, я бы с радостью, — ухмыльнулся он, — но у меня еще три часа до конца смены.

Я натянул футболку:

— Не делай глупостей.

Когда становится серьезно, Нэш всегда ищет, чем отвлечься от эмоций. Соревнуется на мотоцикле, прыгает с горы в вингсьют, напивается в стельку под видом веселья.

— Я? — его глаза лукаво блеснули.

Лоусон посмотрел на него тяжелым взглядом:

— Если тебя арестуют, я и пальцем не пошевелю, чтобы вытаскивать.

— Ты уже донес эту мысль, шеф, — хлопнул его по плечу Нэш.

— Пойду в душ. Сообщите, если будут новости?

Лоусон сжал губы, но потом выдохнул:

— Ладно.

Я встретился с ним взглядом, чтобы он понял, насколько это важно.

— Спасибо.

Он махнул рукой:

— Убирайся из моего зала. От тебя воняет.

Я усмехнулся и направился к выходу. На повороте в холл столкнулся с Джудом, на лице которого читалось беспокойство.

— Эй. Вы с Рен в порядке?

Я глянул в сторону диспетчерской. Она была полностью сосредоточена на мониторе.

— Думаю, все держатся.

Джуд проследил мой взгляд:

— Да она и не признается, если в голове у нее ад. — Он снова посмотрел на меня: — Продолжай пытаться. Она уже не говорит со мной или Крисом так, как когда-то говорила с тобой. Думаю, даже с Грей не настолько откровенна.

— Сейчас я, пожалуй, последний человек, которому она откроется.

— Ошибаешься. Может, потребуется время, но именно ты ей и нужен.

— Уверен?

— Знаю вас обоих давно. Достаточно, чтобы понять: вы оба несчастны друг без друга. Не хочу этого для тех, кто мне дорог. Такое сожаление изнутри сожрет.

Я вгляделся в него:

— Звучит так, будто говоришь из опыта.

Челюсть Джуда напряглась:

— Было у меня хорошее. Но я позволил жизни встать между нами. Не хочу, чтобы с тобой вышло то же.

— Жаль, чувак.

— Мне тоже. — Он провел рукой по затылку. — Не будь идиотом, как я. Исправь это.

Отвечать он мне не дал. Просто развернулся и вышел из участка.

Исправь. Понятия не имел, как это сделать, если она с трудом переносит одно мое присутствие. Но знал одно: чтобы иметь хотя бы призрачный шанс, я должен остаться.



20

Рен

Я тяжело вышла из участка и шагнула в лучи послеобеденного солнца. Обычно этот чистый, прохладный воздух умел смывать все, что случалось за смену. Но только не сегодня.

Последние новости из Сиэтла говорили, что мистер Питерсон находится в тяжелом, но стабильном состоянии. Сколько раз он просил меня называть его Альбертом? Не сосчитать. Но для меня он навсегда оставался учителем, и я никак не могла заставить себя назвать его иначе, чем с «мистер» впереди.

Когда он поправится и вернется домой, я все-таки заставлю себя сказать «Альберт». Мы должны будем сдвинуться с того места, где застыли много лет назад. Где я застряла. Пора. Нужно отпустить это. Боль. Страх. Горечь утраты. Если я хочу когда-нибудь по-настоящему жить, мне придется это сделать.

Я направилась к парковке, но мысль о том, что дома придется готовить, заставила меня сменить курс и пойти через дорогу к Dockside. Чизбургер, картошка фри и шоколадный милкшейк размером с мою голову. Это точно должно было помочь.

Переходя улицу, я заметила знакомую фигуру и живот неприятно сжался. Голова опущена, на лице хмурое выражение. Он был так похож на своего брата, что я всегда заставляла себя улыбаться при встрече с Джо Салливаном. Но никогда не позволяла относиться к нему так, как многие в городе, будто он был так же виновен, как и Рэнди.

— Привет, Джо.

Подросток резко поднял голову. В его глазах что-то мелькнуло, но тут же вернулась привычная угрюмая маска.

— Привет.

Он снова опустил взгляд, а я, проходя мимо, невольно обернулась, провожая его глазами. Каждый раз, когда я его видела, он был один. Я понимала это. Проще держаться особняком, чем гадать, что друзья шепчутся о тебе за спиной.

Я тоже пережила предательство. Были люди, которым я доверяла, а они выпытывали у меня грязные подробности о стрельбе, а потом рассказывали их каждому встречному, включая прессу. Это ранит глубоко.

Но у меня была Грей. Бабушка. Керри и Нейтан. Лоусон и Нэш. Даже Роан всегда прикрывал. Когда он узнал, что пара парней издевается надо мной, на следующий день они щеголяли с синяками под глазами и разбитыми губами. Больше они ко мне не лезли.

А кто был у Джо? Я знала, что родители у него почти не участвуют в его жизни. Родни у них, вроде, не было. И друзей я за ним тоже не замечала.

Тяжесть осела в груди. Я надеялась, что после выпуска он уедет отсюда куда-нибудь подальше, чтобы начать с чистого листа.

— Он тебе мешал?

Знакомый хрипловатый голос заставил меня резко обернуться:

— Что?

— Джо мешал тебе?

— Нет, — покачала я головой. — Я просто задумалась. День был длинный.

Мой взгляд упал на спортивную сумку, перекинутую через плечо Холта. Не та маленькая, что он принес из внедорожника прошлой ночью. Эта была больше. Горло сжалось, и я с трудом сглотнула:

— Возвращаешься к своей жизни?

С того момента, как он появился, я больше всего хотела, чтобы Холт уехал — чтобы я могла вернуться к своей безопасной, привычной норме. Но эта «норма» медленно меня убивала. Как будто каждый день я выпивала понемногу яда.

Встреча с Холтом напомнила мне, как я жила раньше. Как мы умели находить радость в глупых и простых вещах. Как спокойно и легко мне было рядом с ним. Было больно до чертиков это вспоминать, но еще больнее — делать вид, что этого никогда не было.

Глаза Холта блеснули:

— На самом деле я собирался к тебе. Хотел узнать, можно ли пожить в твоей гостевой комнате.

Сердце дернулось и сбилось с ритма:

— Зачем?

Краешки его губ приподнялись:

— Мне нужно место, где можно пожить без назойливых соглядатаев.

Я глянула через его плечо и, конечно же, миссис Пибоди уже торчала в дверях своей гостиницы, наблюдая за нами, как ястреб.

Я застонала:

— Почему она такая ужасная?

Он тихо рассмеялся. Боже, этот смех… Такой, каким я его себе и представляла. Глубокий. Густой. Как дымчатый виски, который разливается теплом внутри. Мне хотелось утонуть в этом звуке.

— Она сделала своим личным делом знать все, что происходит в городе.

— И рассказывать это каждому, кого встретит, — пробурчала я.

— Вот. Поэтому хочу выбраться из-под ее наблюдения. Тем более что я задержусь здесь надолго.