Через год в это же время - Касенс Софи

– Что, это Грег? – спросила Флер.

– Не знаю, – ответила Минни.

– Весьма предсказуемо для человека, который думает, что должен всех спасать. – Флер изобразила зевок. – Но важнее другое. Расскажи-ка, что там произошло на прошлой неделе с этим крутым Квинном? И если ты не бросишь Грега ради него, можно мне им заняться?

Лейла подняла голову от экрана компьютера. В субботу по телефону Минни в деталях описала, как все прошло. Ну, возможно, не совсем все. Она рассказала о знакомстве с Тарой и о том, как разбила лампу, что Квинн – человек общительный, но он из тех, кто дружелюбен вообще со всеми. Однако она не стала упоминать о странном ощущении в своем животе или о том, что мысли о Квинне никак не выходят у нее из головы.

– Он очень помог, – сказала она. – Но это ничего не значит. К тому же у него очень красивая и успешная подруга.

– А может, она не так хороша, как я, если честно, а? – заявила Флер, прикладывая ладони к щекам и хлопая ресницами.

На стойке администратора зазвонил телефон.

– Флер, ты можешь ответить? – закричала Лейла.

Флер вздохнула, изящно крутанулась на месте и вернулась к скучным обязанностям и своей единственной работе.

В кухне вскоре все вошло в обычный ритм. Запах выпечки и уверенности наполнил воздух. Алан вызволил свой фургон и уехал с заказами. Флер позвонила нескольким клиентам, подтверждая их заказы на несколько следующих недель.

– Что, от Двойняшки никаких новостей? – тихо спросила Лейла, когда они с Минни были в сторонке от остальных.

Ее любопытство насчет Квинна явно превышало ее раздражение из-за реакции Минни на странный заказ.

– Мне бы хотелось, чтобы ты перестала называть его так. Это же глупо.

– Нет, не глупо, поверь мне.

– Послушай, он хороший человек, помог нам с машиной, вот и все.

Но так ли это? Между ними осталась какая-то неловкость… В воскресенье она отправила Квинну сообщение, еще раз благодаря за помощь и извиняясь за разбитую лампу его матери. Он ответил через несколько часов коротким: «Никаких проблем». Два слова. Никаких проблем. Что это значило? Нет проблем из-за лампы? Нет проблем с помощью? Нет проблем из-за неприязни к нему Минни по поводу, к которому сам он не имеет отношения? Минни подумала, что ей не по силам расшифровывать сообщения мужчин. Не до того ей.

– И ты не провела выходные, придумывая способ снова с ним увидеться? – с понимающим взглядом спросила Лейла.

– Лейла, у тебя разве нет счетов, с которыми ты должна разобраться? – поинтересовалась Минни, щурясь.

– Есть. И я занимаюсь, – кивнула Лейла, хватая ноутбук и захлопывая его. – Пойду в кофейню за углом, там поработаю. Здесь слишком многое отвлекает.

Когда Лейла ушла, Минни стала помогать Беверли распаковывать коробки с ингредиентами на рабочем столе. Минни была так сосредоточена на новом повороте событий, что до этого по-настоящему не обратила внимания на Беверли. А та выглядела ужасно. Под глазами у нее лежали темные круги, она ссутулилась. Как будто на ее плечи взвалили тяжесть всего мира.

– Бев, у тебя все в порядке? – Минни прекратила работу и коснулась руки Беверли, та моргнула усталыми отекшими глазами. – В чем дело, это как-то связано с твоей забывчивостью или беспокойством об экологии? – мягко спросила Минни. – Ты скажи, я хочу узнать.

– Если я попробую объяснить, ты решишь, что я чокнулась, – чуть слышно ответила Беверли, наклонившись над столом.

– А ты попытайся.

Бев испустила медленный, протяжный вздох:

– Это началось пару недель назад, когда я смотрела одно из этих шоу Брайана Кокса на Би-би-си.

Минни кивнула, поощряя ее говорить дальше. Что бы Минни ни представляла себе, она никак не думала, что Беверли начнет с Брайана Кокса.

– Он говорил о том, что если время существования Вселенной считать за один день, то жизнь нашей планеты длится не больше чем один миг, как будто ты глазом моргнул, а люди живут крошечную долю этого мига. И я стала думать: если человечество живет один миг, то моя жизнь, пожалуй, вообще длится нисколько.

Минни слушала внимательно, но уже запуталась. Она водила глазами из стороны в сторону, стараясь удержать нить разговора.

– Так, – кивнула она.

– А если моя жизнь короче самой короткой доли самого короткого мига, то какой вообще в ней смысл? Что бы я ни делала, что бы ни говорила, оно не имеет никакого значения в этой великой схеме мироздания. Даже если я остановлю глобальное потепление или изобрету космический корабль, который увезет нас всех на Марс, в перспективе это все равно ничего не значит, ведь так? А я ведь и не делаю ничего такого. Просто слежу за домом, и кормлю семью, и леплю пироги… – Лицо Беверли вытянулось, когда она увидела недоуменное выражение Минни. – Я же говорила, ты решишь, что я чокнулась.

– Я вовсе не думаю, что ты чокнулась, Бев, просто я… ух… все это довольно тяжелые мысли для утра в понедельник.

Вернулся Алан с большим пластиковым поддоном, чтобы нагрузить его снова, и услышал конец их разговора.

– Бев, это ты о кризисе существования середины жизни? – спросил он, и Беверли кивнула. – Минни, она слишком серьезно все воспринимает! – заявил Алан. – Слишком много рассматривает карты в «Гугле», вот и заблудилась. – Алан покачал головой. – Ей нужно побольше смотреть «Икс-фактор» или еще что-то такое. Бев, программы на Ай-ти-ви приведут тебя в порядок. Перестань на время включать четвертый канал Би-би-си!

– Послушай, я вообще не думаю, что кому-нибудь из нас следует много размышлять о нашем месте в гигантской схеме мироздания, – сказала Минни. – Уверена, Брайан Кокс не хотел подталкивать тебя к тому, чтобы ты задалась вопросом о ценности своего существования. И даже если ты не изобретешь корабль для полета на Марс, это не означает, Бев, что у тебя нет хорошей жизни, которой можно довольствоваться. Муж тебя любит, семья тебя любит, мы все тебя любим. Чего еще ты надеешься достичь в жизни?

– Мудрые слова, – кивнул Алан, укладывая пироги на поддон. – Надеяться стоит лишь на то, что ты в этой жизни сотворишь больше добра, чем зла, вот мой девиз. Я за свою жизнь потопил три лодки, так что рассчитал, что должен спустить на воду по крайней мере четыре, пока не помру.

– Ты их спускаешь на воду немало в клубе в Лондонских полях, насколько я слышала, – сказала Минни, демонстративно подмигивая ему.

– О чем это вы тут сплетничаете? – спросила Флер.

Она была не в силах усидеть за своим столом, если ей казалось, что в кухне говорят о чем-то интересном.

– О жизненном кризисе Бев, – ответил Алан.

– О старых поклонницах Алана, – сказала Минни.

– Алан – Скорпион, – заявила Флер. – А Скорпионы всегда привлекают к себе массу внимания.

Флер, поправляя волосы, придвинула к рабочему столу табурет.

– Мне совсем не хочется так думать, – мрачно произнесла Бев, вскрывая новые пакеты муки и выставляя их на стол. – Но теперь, когда уж начала, не могу остановиться. Ну вот, например, на днях я принимала душ и смотрела на бутылочку с шампунем, который мне купила дочь. Он был сделан из очень приятного на ощупь пластика, над ним явно немало поработали. Но эту бутылочку сделали только для того, чтобы в ней месяц-другой хранился шампунь, а потом она будет валяться где-то на планете и проживет куда дольше меня. Я, скорее всего, помру в ближайшие тридцать лет, и мои дети будут меня помнить, а может, и внуки, но что потом? Никаких признаков того, что я здесь жила, не останется. А эта милая бутылочка будет и дальше где-то существовать вместе со списком ингредиентов.

Флер, Алан и Минни молча уставились на Беверли.

– Бев, тебе не следует так долго стоять под душем, – наконец сказал Алан, поднимая поддон с коробками и направляясь к двери.

– Вау! А я-то думала, что это наше поколение считается слишком тревожным, – заявила Флер. – Нам же достаются все потоки информации и страх перед тем, что роботы отнимут у нас работу. Это нам негде жить, потому что ваше поколение не хочет повторно использовать всякую всячину и ест слишком много ветчины.