Училка моего сына (СИ) - Лав Натали

- Да, - отвечает односложно Денис.

- Тогда проводи сестру в комнату. И чай ей захвати.

Все замолкают, разглядывая Степана. С виду он совершенно спокоен. Даже подбадривает Дениса слабой улыбкой.

Ден кивает в ответ, подхватывает бокал с чаем, протягивает мне руку, за которую я цепляюсь. Поднимаюсь из кокона и благодарю взглядом отчима за то, что даёт мне выдохнуть. Мне это надо. Я не могу сейчас противостоять им всем. Я свихнусь. Я явно переоценила свои возможности.

Когда я почти вырвалась из кухни, меня настигает голос отчима:

- Май... Такой деликатный момент... Я могу попросить тебя пока не мыться?

Резко оборачиваюсь. Ах, вот как! Он просто мягко стелет, чтобы было жёстко спать.

Но сдерживаюсь от открытого протеста:

- Хорошо, - соглашаюсь для вида, решая, что первое, что сделаю, когда поднимусь в свою комнату - это пойду в душ.

У них ничего не выйдет!

И иду за Денисом, с ужасом ожидая, что и он начнет меня прогибать.

Дом Арефьевых

- Стёп... - выдыхает Ева, глядя на мужа и боясь прочитать на его лице, что самое страшное случилось.

Степан разминает шею. Наверное, любой другой мужик бы на его месте уже тысячу раз пожалел, что связался с женщиной с детьми. Но Степан не жалел. За это время он стал считать и Майю, и Дениса своими. А разве бросают своих тогда, когда трудно? Нет, конечно.

- Я не знаю, Ев... Она нормально не говорит.

- Боится? - непослушными губами спрашивает Ева.

Как же такое случилось с её девочкой? За что?!

- Нет, не боится... Похоже, что выгораживает этого... Кирилла, - Степан практически выплюнул его имя.

- Так он её... изнасиловал? - вмешивается в разговор Глеб Дёмин, отец Майи и Дениса. Венка бешено пульсирует у него на виске. Почему это случилось с его дочерью?!

- Вроде нет. Она сказала, что нет. Телесных тоже я не заметил. Но, понятное дело, я ж не буду её раздевать, - отвечает Глебу Степан.

- Я убью этого выродка! - рычит Дёмин.

- А вот этого - не надо! - возражает Арефьев, - Между ними там что-то произошло малопонятное, но убийству Кирилла Майка не обрадуется точно.

- Ты что хочешь сказать - она не рассказывает, потому что защищает его? - Ева делает верный вывод. Хорошо знает дочь.

- Её надо на судмед отвезти! И посадить урода! Сколько ему всё будет сходить с рук? - снова повышает голос Дёмин.

- Давайте для начала успокоимся. Нужно сделать так, чтобы Майка быстрее в себя пришла. А с Кириллом Кабириным можно и так разобраться... Без полиции... - Степан тоже поддерживает Глеба. Ведь он тоже знает, что такое спускать нельзя никому. Этот мир существует по жёстким правилам.

- А если он её не насиловал, а вы мальчишку в лесополосе закопаете, как спать потом будете? - тихо спрашивает Ева.

- Сладко, - отвечает Глеб.

- И спокойно, - не менее уверенно произносит Степан.

- Придурки! - восклицает Ева, - Надо хотя бы выяснить, что там случилось!

- Может, тебе расскажет? - с надеждой смотрит на бывшую Дёмин.

- Да, попробовать стоит, - соглашается Степан.

Но Майя ничего не рассказывает. Никому. Ни матери, ни отцу, ни брату, ни Степану. Ни даже психологу. Упорно стоит на своём - ничего не было, поехала с Кириллом добровольно. От медосмотра наотрез отказывается. А первое, что сделала, оказавшись в своей комнате, пока взрослые дискутировали на кухне - это пошла в душ и долго там мылась.

А еще девушка сидит у себя в комнате и не выходит. Отказывается от еды, плохо спит.

Через десять дней нервы у Евы Арефьевой не выдерживают, и она едет домой к Кабириным, чтобы узнать правду от Кирилла.

Захар

Такое впечатление, что небо рушится на землю, а за мной бегут демоны и мечут в меня огненные шары. Я едва успеваю уворачиваться. На работе откуда не возьмись посыпались проблемы. Я, конечно, понимал, что выходка Кирилла будет иметь последствия, но чтобы так... И в то же время верить, что всё происходит случайно, я не могу. Не бывает таких случайностей.

Дома мы грыземся с Киром стоит нам увидеть друг друга. Я его едва выношу, он меня люто ненавидит.

Лийка вышла на работу и шарахается от меня с удвоенной силой, а у меня нет времени на то, чтобы налаживать наши отношения.

Короче, полная засада... Везде.

Сегодня приехал домой поздно, столкнулся с сыном. Мы друг друга оборали и разошлись, хлопнув дверями так, что едва штукатурка не посыпалась.

Невмоготу всё это...

Набираю Лийке. Всё это время я старался её не трогать, но сейчас хоть голос услышать.

- Да... - односложно и неласково.

Зато желание моё сбывается.

- Лий... Можно я приеду? - и голос как у побирушки, который мелочь клянчит.

Хотя так мне и надо. Сам во всем виноват.

- Захар... Прошу тебя, будь ты человеком! Забудь про меня... Что ж ты не отстанешь никак? - и такая искренность в её словах, что дурно становится.

- Лий... Не могу... Я просто на тебя посмотрю. А?

Докатился. Девушку уговариваю, как подаяния прошу. И, видимо, нужно смириться с тем, что мне не подадут, ибо недостоин.

Справедливо... Но не менее тяжело.

- Не надо на меня смотреть. Я уже спать легла. Ты на время хоть смотри. И вообще, Захар, я... Что я тебе еще могу дать, после того, как ты меня растоптал?

Молчу. Что сказать, не знаю.

- Не приезжай. Не надо, - завершает Лия наш разговор.

А мне выйти во двор хочется и там всю ночь выть.

Только не получается. С пропускного пункта посёлка информируют, что ко мне домой очень хочет попасть Ева Арефьева.

Смотрю на время - первый час ночи и несколько озадачиваюсь, но разрешение пропустить всё же даю.

С кем она интересно приехала? С мужем? Или отцом девчонки?

К моему сильному удивления, Ева приехала одна. Врывается в дом, глаза горят.

- Где он? - спрашивает у меня.

- Кто?

- Сын твой придурочный!

- Ев... Давай как-то поспокойней... - пытаюсь её утихомирить.

Но напрасно, потому что виновник торжеств решает выйти из тени.

- Здесь я, - раздаётся голос Кира от лестницы.

Глава 29

Глава 29

Захар

Обозреваю разъяренную женщину и напряженного Кира, чувствую, что сейчас рванёт. И рванёт не слабо. А главное - я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить этот взрыв.

Что мне драться с Евой? Смешно...

Или выгонять Кира? Еще смешнее... По взгляду исподлобья понимаю, что никуда этот поганец не уйдёт. Он, видимо, серьёзно настроился сделать всё ещё хуже, чем было.

Я стою на пути у Евы, потому что в гостиную Ева влетела как ракета с ядерной боеголовкой. Но... Неизвестно, что делал бы я сам, если бы у меня была дочь, а не сын. Мысль неприятная. Особенно, когда я вспоминаю Лию, всё, что натворил, и всё, что чувствую к ней теперь.

Ева меня огибает, а я торможу себя с желанием удержать её за руку. Тоже срабатывают, родительские инстинкты, мать их.

Только они здесь лишние. Может, будет лучше, если они поговорят. А может - станет хуже... Я не знаю... Какое-то минное поле, бля... Которое я никак не преодолею.

Ева подходит вплотную к Кириллу.

- Моя дочь сидит в комнате. Не выходит. Практически не ест, плохо спит. С нами со всеми почти не разговаривает. Утверждает, что поехала с тобой добровольно, и ты ни в чем не виноват, - я вижу, что взгляд Евы мечется по лицу Кирилла, - Я хочу понять, что с ней случилось. И... Кирилл... Если ты не заметил, то ты вырос. Пусть еще не мужчина, но молодой человек, юноша. Если в тебе есть это мужское, а не ветер в голове, я хочу, чтобы ты набрался мужества и рассказал мне правду. Что между вами произошло? Потому что я знаю свою дочь. Она бы не поехала с тобой, после того, как ты её предал. Она бы обязательно позвонила, чтобы мы не волновались. Она бы не позволила тебе ударить молодого парня, с которым встречалась несколько месяцев. А вот...

Взгляд женщины становится еще более уничижительным, чем был до этого. Сканируя Кирилла этим взглядом, она продолжает: