Училка моего сына (СИ) - Лав Натали

- Я принесу... - это Кирилл.

- Неси... - это Степан.

Оба на выдохе. И с заметной агрессией.

Захар Матвеевич наблюдает за всем происходящим с уже заметной растерянностью.

Кирилл выходит из гостиной.

- Пока главный герой последних суток вышел... Всё-таки скажу... - отрывисто кидается словами отчим, - Если он Майку изнасиловал, то меньшее, на что может рассчитывать, это на то, что его кастрируют.

- Да бля... - взрывается внезапно Кабирин-старший.

В несколько шагов оказывается возле меня.

- Он тебя тронул или нет? Честно?

Становится стыдно... Взрослые посторонние мужчины думают, как я занималась сексом. Возможно, не добровольно.

Сжимаюсь. Отступаю. Почему-то именно сейчас на глазах наворачиваются слёзы.

- Чего привязались? Насели... Как... - Кирилл возвращается с моими носками и аккуратно сложенным и зажатым в его руке моим лифчиком. Его я узнаю по свисающей из руки парня бретельке, - Не насиловал я её. Она правду сказала.

- Тогда тебе повезло, - бурчит Степан.

Кирилл отдаёт мне и носки, и нижнее белье, которое я поспешно засовываю в карман, чувствуя. как вспыхивают жаром щёки, шея и уши. Сажусь куда-то, торопливо натягиваю носки и поднимаюсь, шагая в сторону Степана.

Дальше я одеваюсь, и мы покидаем дом, куда меня привёз Кирилл.

Он хочет что-то мне сказать, когда я перешагиваю порог дома, но под взглядом своего отца осекается.

Захар

В окно наблюдаю за тем, как Арефьев с сопровождающими отъезжает от дома, в котором остались я, Кирилл, мои люди.

Смотрю и гадаю, чего теперь ждать. Вряд ли чего-то хорошего. Я вот девчонке тоже не особо поверил. А о том, чтобы верить Кириллу - и речи быть не может.

- Ты охренел? - ору, когда понимаю, что можно.

Тормоза как-то срывает. Сразу.

- Ты хоть думаешь своей тупой башкой иногда? Или ты на какой-то дури сидишь?

Набычивается. Тут же.

- Тебе что от меня надо, родитель?! Тебя вообще касается моя жизнь? Тебе ж русским языком сказали - мы приехали сюда добровольно!

Разражаюсь громким хохотом.

- Ой, не пи*ди, сыночек... Ой, не надо... Я ж не лох какой-то. И вот отчим девчонки - он тоже не лох. Имей это в виду. И папенька её. Как разгребать это всё, щенок, будешь?!

Глава 26

Глава 26

Захар

Губ Кирилла касается гаденькая улыбочка.

- Я буду разгребать?! - он еще вопросительно брови поднимает.

У меня суживаются глаза от гнева, и сейчас пар из ушей повалит. Что этот щенок о себе вообразил? Что - бессмертный? Или что я такой?

Кирилл между тем продолжает:

- Нет, папуль... Вся штука в том, что разгребать это всё я не буду. У меня и ресурсов нет. И необходимости. Ведь я - твой единственный наследник. Кому ты свое бабло-то оставишь? Бедным раздашь?

И это так издевательски... И он в этом так уверен, что меня окончательно взрывает. Я хватаю его за грудки и впечатываю в стену, давлю рукой на горло:

- А что, если раздам? А? И вообще - что-то рано ты меня со всех счетов списал. Я ж не старый еще - женюсь, еще детей нарожаем... Что ты тогда делать будешь, Кирилл? Проживешь своим умом?

Перехватывает мою руку... И проводит какой-то хитроумный прием, отшвыривает меня от себя.

- На ком? На училке этой? Так понравилась?

-Тебе какое дело? - отвечаю агрессивно.

Чувствую, что еще чуть - и мы сцепимся с ним не на шутку.

- Чего ты вообще на Лийку взъелся так? - не могу не спросить. Не понимаю, чем Лия заслужила его ненависть.

Глаза Кирилла увеличиваются в размере:

- Лийку? - переспрашивает он, - Уже Лийку?

Стискиваю челюсти. Смотрю на сына исподлобья. У нас же с ним никого, кроме нас самих. Как получилось, что все так? Что мы с ним - враги?

И что ему отвечать? И нужны ли ему мои ответы?

Я не успеваю придумать, как себя вести и что говорить, как Кирилл разражается приступом издевательского хохота, а потом заряжает:

- Да женись! Я тебе, что, не даю? На Лийке так на Лийке. И не взъелся я на нее. Нужна она была мне сто лет в обед! И да - за меня тож не переживай. Проживу я своим умом. Проживу!

Я подвисаю. Что с ним делать? Избить? А поможет? Только озлобится еще сильнее.

- Спасибо, что разрешил, - выдыхаю устало, затем добавляю, - Собирай, что здесь есть твоего, и поехали домой. И сделай одолжение - приставлю охрану - усиленную. Не кабыздись и не сбегай от парней. И отец Майи, и отчим - очень серьезные дяди. И то, что он ее просто забрал и ничего не сделал, еще ничего не значит.

Мне достается какой-то тоскливый взгляд, как у месяц голодного волка.

- Он ее забрал ... Этого больше, чем достаточно. Теперь мне до нее не добраться.

Я настораживаюсь. Что-то мне все больше не нравится эта ситуация с юной госпожой Дёминой-Вейбех. Буквально чую, что добром это не кончится.

- Это ведь не блажь? Да, Кирилл? К этой девочке? - в памяти всплывает разговор с Лией по этому же поводу.

Мотает головой.

- А вот это - уже не ваше дело, папенька! - отвечает с явным вызовом. Как будто провоцирует.

Сжимаю двумя пальцами переносицу, чувствуя, как начинает ломить затылок от боли.

Ох, уж эти детки...

- Собирай свои манатки! - повторяю снова.

- Сейчас... - отвечает как-то вяло. Как будто выдохся.

Майя

Со Степаном едем в одной машине.

Как только сели, он не выдерживает:

- Майя, я на твоей стороне. Вся твоя семья - на твоей стороне. И если по какой-то причине, ты не рассказала мне что-то важное там, - он делает кивок в сторону дома, в котором остались Кабирины, - то прошу тебя, скажи сейчас. Это важно. Если этот парень, Кирилл, обидел тебя, то ты не должна молчать...

Отчим говорит здравые вещи, и я бы его послушалась, если бы так не боялась за Кирилла. Я не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое.

Он мне не безразличен...

Это, наверное, плохо. И о таком зяте, как Кирилл, не мечтает ни одна мама, но правда состоит в том, что Кирилл за несколько часов нашего общения вызвал во мне больше чувств, чем парень, с которым я встречаюсь - за месяцы.

Степан смотрит на меня выжидающе - ждет ответа.

И будет справедливо, если я отвечу.

- Кирилл мне очень нравится. И я уехала с ним добровольно. Надо было позвонить и предупредить вас, чтобы не нервничали, но те, кто старше, очень часто думают, что они - истина в последней инстанции. И доказывать что-то свое - бесполезно.

Глава 27

Глава 27

Майя

Степан устало вздыхает, опускает голову, зажимает переносицу большим и указательным пальцами.

- Главное, что живая... - говорит мне, - А то мать там себя уже накрутила...

Слёзы наворачиваются на глаза снова, как только я представляю, через что прошли мои родные за это время по вине Кирилла... И такая злость на него меня берёт... Что кажется, я бы его сама на куски разорвала. Если бы могла. Если бы за этого дурака так сердце не болело.

Степан убирает руку от лица, смотрит на меня, прекрасно видит, что я на грани.

Берёт мою ладонь в свою, слегка сжимает.

- Не бил? Болит что-нибудь? Медицинская помощь нужна? - засыпает вроде бы нужными вопросами.

Не отнимаю своей руки, хотя хочется. Вообще - очень хочется спрятаться. Закрыться в комнате, где никто меня не достанет, где никому и ничего не нужно будет объяснять. Но только - разве я спрячусь там от себя?

- Нет, не бил... - отвечаю тихо и зачем-то добавляю, - Кирилл - он просто... Недолюбленный... И...

Степан отнимает руку сам, ведёт головой в сторону. Как будто отряхивается от моих слов.

- Девочка моя хорошая, запомни раз и навсегда - никогда не спасай мужика. Ни молодого, потому что сопляк, Ни взрослого, тем более. Потому что настоящий мужик сам свои проблемы на бабу... Тьфу, женщину... Никогда не повесит. А тот, кто вешает - и не мужик вовсе. У него просто мужские детородные органы.