Развод и три босса (СИ) - Зайцева Мария
Народ умный сообразил, что приглашение сегодня есть, завтра нет, и в общей своей массе согласились, что нужно самим нарядить зал.
Да, я знаю, меня ненавидят.
Но наряжали так весело, дружным коллективом, что вскоре забыли, как неприятно было остаться на работе лишних полчаса.
Так что смета еще чуть-чуть урезалась, надеюсь, эти сэкономленные средства выпадут мне процентами в качестве премии.
Глава 23. Особенности корпоративного отдыха
Глава 23. Особенности корпоративного отдыха
Сашка Щукин — реально профессионал.
Коллектив не слаженный, люди не знают друг друга, на контакт с трудом идут даже со мной… А он за какой-то час умудрился сделать невозможное.
Не ошиблась я в нем.
Я обхожу наряженный зал с большим экраном по центру, со спроектированной на нем надписью: «С днём рождения! Мы лучшие!», и наблюдаю, как Щукин поднимает дух команды.
Отлично просто.
Надо будет пометить себе, что на командообразующий тренинг только его звать в качестве ведущего…
Щукин, тощий, вертлявый, нервный, улыбчивый, в очочках и модном галстуке, мгновенно становится родным для бухгалтерии.
А всем известно, если ведущего полюбила бухгалтерия, значит, корпоратив однозначно удался.
Щукин так мастерски внедряется в головы присутствующих, что даже я немного проникаюсь.
Отмечаю, что пока все ведут себя скромно, но уже охотно смеются, принимают участие в движухе, легких конкурсах, которые проводит Щукин.
Медленно накачиваются спиртным.
Хорошо, так, плавно, а не как это бывает обычно у ведущих, сначала народ нажрать до поросячьего визга, надеясь, что под градус любой бред зайдет…
Щукин явно не филонит, профессионал, мать его… Не был бы запойным дураком, давно бы уже продвинулся.
Движи становятся зажигательней.
На небольшой импровизированной сцене проводится конкурс танцев. Играет музыка пятидесятых годов, какой-то приятный весёленький джаз.
И сейчас я наблюдаю шикарную картину, как перед всеми отжигают танцы линди-хол, а-ля «бухгалтерия сдала годовой отчёт». Дамочки на каблуках изгаляются, как могут, задирая ноги, извиваются, смеются, периодически сбиваясь с ритма и покачиваясь, но тут же упорно принимаясь опять двигаться.
Это всё происходит в нарядах морковок, и кто именно танцует сейчас, неизвестно.
Всем весело, все ржут, морковки задирают ноги, боссы в восторге.
И, если реальным предлогом для организации корпоратива служит желание сплотить коллектив, побыть среди подчиненных, узнать атмосферу в компании инкогнито…
То неформальный, но, как мне кажется, более серьезный предлог — тупо нажраться. Тоже инкогнито, естественно.
Колесников поднимает «забрало» своего заячьего шлема и выливает туда по стопочке с периодичностью раз в три минуты, затем закусывает…
Прямо интересно, сколько он так продержится, прежде чем заячья морда окажется в салате?
— Эммануэль Эдуардовна, вас там ждут, — зовет один из охранников, не по дресс-коду одетый, в камуфляж. Видимо, с поста прямо пришел.
— Кто? — испуганно смотрю на охранника, скидываю капюшон.
В голове сразу пугающая смс от Лисовского, мысли панические накатывают.
С этой твари станется явиться ко мне прямо на работу, опозорить…
— Кто-то из электриков.
— О-о-о, электрик…
Думала ли я, что это слово будет меня будоражить круче, чем слово “секс”?
Выдыхаю с облегчением, радуясь, что не Лисовский.
— Я не в курсе, почему в такое время… — продолжает охранник, но я перебиваю:
— Ничего страшного, вы можете идти, я разберусь. Где он?
— В малом конференце.
— Хорошо, спасибо.
Охранник кивает, направляется обратно на пост, а я — в сторону конференца.
Электрик, электрик… Ах, что же это за электрик? Прямо загадка века…
Иду, с улыбкой на губах поглядывая в телефон.
«Я уже здесь, жду тебя»
Илья! Так и знала!
«Как просочился?»
А улыбку не могу удержать, ни в какую! Вот не вовремя он, у меня работа же… Нельзя отвлекаться… А сделать с собой ничего не получается.
Нахал какой…
«Я всё умею, всё могу».
Ужасный нахал…
Горят резервные фонари и вывески неоновым зелёным цветом: «Выход».
Всегда есть выход…
— Эммануэль, — зовет из полумрака конференца Илья. — Как у вас тут интересно... Зайцы с морковками уединяются. Жрательно-пихательный марафон прямо…
Он стоит у стола, темной, массивной глыбой, опасной и завораживающей.
Только улыбка сверкает…
Хищная, довольная такая.
А ведь я не пила, но, видимо, надышалась.
Голова чуть кружится, шагаю вперед и тут же попадаю к нему в объятия.
Илья обнимает меня, приподнимая от пола.
— Девочка моя, как тебе идёт этот костюм, моя сочная морковка. Но вот только не очень удобно будет ножки раздвигать…
— А медведи любят морковку?
— Обожают.
— Тогда, медвежонок, я раскрою тебе маленькую тайну.
— Что же это за тайна? — усмехается Илья, довольно лапая меня.
— Поставь меня на место, морковка покажет сюрприз.
Он смеется, выполняя мою просьбу и даже чуть отходя назад. Видно, чтоб оценить мою маленькую тайну в полном объеме.
Поворачиваюсь к нему спиной, выставляю обтянутый шёлковой оранжевой тканью зад и медленно расстегиваю потайную молнию. От талии и между ног…
И по ошарашенному молчанию за спиной понимаю, что тайна впечатлила по полной программе…
— Эммануэль, — после небольшой паузы хрипло выдыхает Илья. — В каком же магазине ты заказала эти маскарадные костюмы?
— Нет-нет, это просто для удобства, — кокетливо заверяю я и еще оттопыриваю зад… Немного совсем, будто случайно. Поворачиваюсь, чтоб оценить произведенное впечталение. И да, выражение физиономии моего электрика бесценно. Улыбаюсь, спрашиваю скромно, — удобно, правда?
— Всё для людей сделано, — кивает он, приходя в себя и щёлкая ремнём брюк. — Цивилизация.
На мои бедра ложатся тяжелые ладони, горячие, властные, жесткие.
И сразу же пропадает всякое желание кокетничать, играть.
С Ильей у меня почему-то только одна реакция: кайф, безумный кайф от подчинения. Такого, очень правильного подчинения, от которого радость и наслаждение обоим участникам процесса.
— Гладкая морковка… — хрипит Илья, жамкая меня за ягодицы щедро и довольно, — а внутри как?
Пальцы проходятся по промежности, и меня пробивает током предвкушения. Ох… Как круто…
— Мокренькая… — комментирует Илья, — и опять недо-трусы свои нацепила…
Пальцы исчезают, а вместо них ощущаю прикосновение горячей гладкой головки члена.
И выгибаюсь с несдержанным стоном еще сильнее! О-о-о-о… Это ощущение в самом начале, когда еще нет полного соприкосновения, когда только-только, вот-вот, через мгновение… И — ах!
Илья не торопится, мягко, обстоятельно натягивает меня на себя, так мучительно сладко, что чувствую, кажется, каждый сантиметр его, и млею, закатываю глаза, совершенно не в силах терпеть! И в то же время замирая в этой порочной покорной сладости, потому что невозможно ни одной секунды выбросить из происходящего!
Тяжелые руки на бедрах, толстый, длинный член, проникающий в меня, тихие, хрипловатые, восхищенные ругательства, затем резкий толчок, окончательно соединяющий нас, мой крик и тут же стон, задушенно-мучительный, потому что меня жестко кладут на столешницу лицом вниз, а на губы падает грубая ладонь, запечатывая намертво.
Илья наваливается на меня сильнее, лишая дыхания, потому что тяжелый, сильный очень, горячий, целует в плечо, перехватывает по груди длинной лапой своей, полностью опутывая собой… И двигается, мягко, враскачку, но так сильно, что стол, массивный, тяжелый, с каждым толчком смещается к стене. А его сюда, говорила Людмила, пятеро мужиков тащили…
И ох… Плевать, кто и что подумает, когда увидит, что дизайн конференца претерпел изменения. Потом буду думать про это, потом… А сейчас…
