Маша Царева - Девушка с голодными глазами
– У них… одинаковые волосы. Прямые, длинные.
– У многих профессиональных моделей длинные прямые волосы, – парировал менеджер. – Очень удобно, чтобы создавать разные типажи.
– Но они… бледненькие какие-то.
– Если вам нужна загорелая девушка, то в салоне красоты ее покроют специальным автозагаром. Через два часа она станет мулаткой, своим глазам не поверите.
– А что же… Худые такие? Как моя дочь, честное слово! А ей ведь всего двенадцать! – не выдержал Василий Васильевич.
– Ну, вы насмешили, – тыльной стороной ладони менеджер вытер набежавшую слезу, – где же вы видели упитанную фотомодель? Надеюсь, вам известно, что камера полнит на восемь килограммов? Мы не принимаем в агентство девушек, которые носят сорок четвертый размер. Сорок второй – это максимум!
– Ну… ладно, – у Ивана Ивановича закончились аргументы, – пусть заходят тогда.
По одной модели заходили в комнату. Каждая старалась произвести на работодателей впечатление. Девушки манерно хохотали, хлопали длиннющими густыми ресницами, а одна даже умудрилась сунуть в ладонь Василия Васильевича визитную карточку, где поверх ее имени было криво нацарапано многообещающее «Позвоните, не разочаруетесь!» Он машинально спрятал карточку в карман, хотя точно знал, что звонить не будет. Бойтесь мечтать, мечты сбываются. Фотомодель была похожа на узника концентрационного лагеря – худая, белая, длиннорукая, как сама смерть. Они отсмотрели уже семь девушек, кастинг подходил к концу, пора было принимать решение. Оба склонялись к мысли выбрать «мыльную королеву» наобум. Их лица миловидны, все девушки фотогеничны, у каждой отличное портфолио, какая разница, кто станет украшением рекламного плаката? Все равно среди них нет такой, глядя на которую сердце замирает.
И вдруг…
– Можно? – дверь распахнулась, и в комнату вошла статная длинноногая брюнетка, настолько умопомрачительная, что и у Ивана Ивановича, и у Василия Васильевича тут же вспотели ладони.
Девушка та обладала редкой, бьющей в солнечное сплетение, лишающей воли красотой. Она была похожа на итальянку – пышные цыгански-черные кудри, капризный излом густых бровей, загорелая кожа, блестящие темные глаза, крупный яркий рот, богатое изгибами и волнительными выпуклостями холеное тело. На ней было белое мини-платье с весьма храбрым декольте. По сравнению с пришедшими на кастинг моделями, которые были одеты дорого и скромно, она выглядела пестрой экзотической птицей.
– А, Федоркина, – поморщился менеджер, – с каких это пор мы входим без стука?
– Вы же сами мне назначили, – улыбнулась роскошная красотка, – сказали, что есть какая-то работа.
– Ты что, не видишь, что у меня кастинг? Подожди за дверью.
– Ну ладно, – она пожала плечами и уже собиралась выйти, но Иван Иванович отреагировал оперативно; вскочив с места, он воскликнул:
– Подождите! Вы тоже модель? Числитесь в этом агентстве?
Брюнетка удивленно обернулась.
– Ну да, как видите.
Иван Иванович посмотрел на Василия Васильевича, который все уже понял и одобрительно улыбался.
– Знаете, мы ищем девушку для рекламной кампании мыла, и мне почему-то кажется, что вы подойдете.
– Да? – недоверчиво переспросила красавица. – Вы хотите снять меня в рекламном ролике?
– Не только! И ролик будет, и плакаты, и съемки для журналов, и промо-акции. Мы заключим с вами контракт на целый год. Ваше лицо станет символом нашего нового мыла… А почему вы выглядите такой удивленной?
– Ну… Я вообще-то в рекламе ни разу не снималась, – смущенно призналась она.
– Так вы манекенщица? Участвуете в показах? – встрял Василий Васильевич.
– Э-э… Для показов я тяжеловата в кости… Но ваше предложение для меня очень интересно. – Она умоляюще взглянула на менеджера, но тот строго сдвинул брови к переносице и попросил красавицу выйти, причем таким тоном, что она покинула помещение, даже ни с кем не попрощавшись.
– Почему? – удивился Иван Иванович. – Почему вы ее выгнали? Она же в сто раз лучше тех, кого вы для нас отобрали!
Менеджер снисходительно улыбнулся.
– Поверьте моему профессиональному опыту, – мягко сказал он. – Лучше вам взять одну из восьми девушек, которых вы уже посмотрели. Федоркина запорет вам весь ролик. Мне жаль и ваших денег, и репутации нашего агентства.
– Но почему? Она что – алкоголичка, наркоманка?
– Иван Иванович, она – не совсем модель. Я все прекрасно понимаю. Думаете, я не заметил вашего разочарования? Наши девушки не в вашем вкусе, вы любите тех, кто пышнее. Как, впрочем, и большинство мужчин. Но ведь рекламные ролики-то рассчитаны не на мужчин, а на женщин! А женщины более внушаемы, у них свои идеалы. Им нравится смотреть на худеньких, отождествлять себя с худенькими. Почти все они все время худеют, сидят на каких-то диетах…
– Моя жена помешалась на простых углеводах, – тихо сказал Василий Васильевич. – Не ест ничего, где они содержатся, и мне не дает. Доходит до безумства – я держу в домашнем сейфе упаковку рафинада и тайком кладу его в кофе.
– А моя – иногда сидит на диете Аткинса, – подхватил Иван Иванович. – Это когда можно есть только мясо и яйца. Она и правда тает на глазах, правда уже через неделю у нее изо рта начинает нести дохлыми мышами.
– Вот видите! – добродушно рассмеялся менеджер. – Так что берите в свою рекламу Аникину или Стаховскую. И успех вам гарантирован.
– Подождите, но эта красавица, брюнетка, Федоркина, она ведь тоже числится в вашем агентстве, – возразил Иван Иванович, – значит, и на ее формы есть спрос?
– Есть, – со вздохом согласился менеджер, – Федоркина у нас эскорт-девушка, сопровождает мужчин. Наше агентство оказывает и такие услуги. Так что, если когда-нибудь потребуется девушка для выхода в свет… Ну или просто для приятного досуга, звоните. Пятьсот долларов, и она вся ваша. Договоритесь о чаевых – такое откаблучит!
– Так она… Проститутка? – потрясенно переспросил Василий Васильевич.
– Не передергивайте, вы все-таки в модельном агентстве, а не в публичном доме. Но между нами… В общем, вы меня прекрасно поняли.
Иван Иванович и Василий Васильевич угрюмо курили на улице, на залитом солнцем крыльце. Мимо неслись забрызганные московской грязью автомобили, куда-то спешили люди… Иван Иванович, словно другими глазами, смотрел на этот город. Рассматривая проходящих мимо девушек, он вдруг с удивлением заметил, что увереннее других держатся самые худые. Упакованные в обтягивающие брючки швабры ведут себя, как красавицы, призывно крутят бедрами, выставляют напоказ неаппетитные впалые животы или костлявые бедра… Те же девушки, которые считались красотками в пору его юности, – гитарообразные, фигуристые, пышные, сильные, здоровые, прятали тела в бесформенные балахоны, шли как попало, неловко размахивая руками, низко опустив голову, не отвечая на его заинтересованный взгляд.
