Кэтрин Куксон - Слепые жернова
– Филис, Филис! Вполне возможно, тебе это показалось.
От сочувствия у Сары в глазах появились слезы.
– Перестань! Такое не кажется. Остальные тоже говорили мне, что через все это прошли. Только большинству никто не запрещает бывать у родных… О Сара! – Она крепко сжала сестре руки. – Как бы мне хотелось жить близко от тебя или рядом, чтобы я могла к тебе забегать…
Сара корчилась от душевной муки. Ей очень хотелось от всего сердца сказать сестре: «За чем же дело стало? Приходи, когда тебе захочется. Сама знаешь, с какой радостью тебя встретят». Если бы она говорила за одну себя, то в этом не было бы ни малейшей фальши. Лично она даже предложила бы ей привести с собой ее араба – у нее пока не получалось даже подумать о нем как о муже Филис. Однако приходилось учитывать также Дэвида. И даже не его – Дэвид всегда говорил, что каждый должен поступать так, как ему хочется. Скажем, ему захотелось на ней жениться – и он это сделал. Нет, помехой был не Дэвид, а его мать. Сара отлично понимала, какую обиду ей нанесла. В глубине души она чувствовала себя виноватой. Получалось, что она навязалась этой семье; миссис Хетерингтон только укрепляла это впечатление. Сейчас она дополнительно усугубит проблему, если пригласит сестру к себе в дом. Если бы мать Дэвида не жила в соседнем доме, Сара еще что-нибудь придумала бы, а так пригласить Филис к себе было все равно что пригласить ее в гостиную к Хетерингтонам. Нет, этого она не могла себе позволить, как бы ей ни хотелось. Она схватила Филис за руку и сказала:
– Поверь, мы обязательно будем видеться, это войдет у нас в привычку. В конце концов я возьму к себе мать. Что ты на это скажешь?
– Я была бы только «за». Знаешь, Сара, если захочешь, можешь сама меня навестить. У меня наверху две миленькие комнатки. Ты удивишься, чего у меня только нет! Только ни в коем случае не появляйся в пятницу! – Можно было подумать, что Сара уже согласилась. – У них пятница – все равно что наше воскресенье. Ты не поверишь, куда там твоим католикам с их религиозностью! Они в подметки не годятся народу Али! Его отец – крупная шишка в ихней церкви не церкви… Они же мусульмане. Весь день молятся, просто глазам своим не веришь, и в то же время этот старый черт, папаша Али, обирает своих соплеменников до нитки. – Она пихнула Сару локтем. – Смешно, да? До нитки! Меня они тоже хотят превратить в мусульманку.
Сара была в ужасе.
– Но ты не согласишься?!
– Не соглашусь. Разницы, конечно, никакой: я никогда не была так предана нашей Церкви, как ты, это прошло мимо меня. Обещают тебе адское пламя, если пропустишь воскресную мессу!… Кого они хотят обдурить? Знаешь, Сара, от другого народа чего только не наберешься! Но все равно, чтобы стать мусульманкой, мне придется еще многое узнать…
Теперь она хохотала и щипала сестру за руку. Смех становился все громче, поэтому Саре пришлось сказать ей:
– Успокойся, Филис, того и гляди, переполошишь весь паром!
Она уже готова была отвесить младшей сестре пощечину, лишь бы прекратился этот смех, в котором не было ни капли веселья, а только боязнь разреветься.
Когда паром уткнулся в причал, Сара подхватила Филис под руку, сошла вместе с ней по сходням и потащила через рынок.
Когда часы пробили пять, Сара воскликнула:
– Скоро вернется Дэвид! Он будет беспокоиться, куда я запропастилась. Чай не готов…
– Ты не сказала ему, что встречаешься со мной?
– Сказала, сказала… – Сара попыталась придать своей лжи убедительность. – Но ты сама знаешь, какое это священнодействие – чай. Вот и трамвай. Я поеду, Филис.
В вечерних сумерках они грустно посмотрели друг на друга, крепко обнялись и разошлись, не сказав больше ни словечка.
Всю дорогу домой Сара боролась со слезами. В голове ее билось одно и то же восклицание: «Ах, Филис!»
Дэвид поджидал ее на углу. Подскочив к ней, он сказал:
– Куда ты запропастилась? Я уже с ног сбился. Уже четверть седьмого, а в доме ни огонька. Где ты была?
– Прости меня, Дэвид! Я сейчас же напою тебя чаем.
Он взял ее под руку.
– Я не о чае! – Он тряхнул ее. – Ты еще никогда никуда не отлучалась и даже записки не оставила. Я не знал, что и подумать…
Саре стало тепло и хорошо – она ему нужна, она не одна на свете. Она уронила голову ему на плечо, прижалась к нему и ответила:
– Не волнуйся, я никогда не сбегу.
Он потрепал ее по щеке.
– Я как раз о том и волнуюсь, как бы ты не сбежала.
– Шутишь!
– Нисколько.
Они подошли к своей двери.
– Нет, ты шутишь, Дэвид!
– Заходи.
Он ласково подтолкнул ее. Когда дверь закрылась и они очутились в полной темноте, он заключил ее в объятия и поцеловал. Это был долгий, настойчивый поцелуй. Оторвавшись от нее, он промолвил:
– Всегда оставляй записку, хорошо?
– Хорошо, Дэвид.
Его тревога озадачила Сару, она не до конца понимала ее причины. Если бы он хоть немного разозлился, устроил ей полушутливую выволочку, надулся – хотя Дэвид никогда не дулся, – она бы не ощущала растерянности, но его искреннюю тревогу она пока не могла себе объяснить. Получалось, что она гораздо ценнее, чем полагала сама! Вот если бы они поменялись местами и ей пришлось дожидаться его у темного дома, она бы не задавала себе ненужных вопросов. С такой невеждой, как она, только так и следует поступать. Она часто изумлялась, как он вообще терпит ее невежество. Она старалась вовсю, даже просила его приносить ей книжки, однако беседовать с ней на отвлеченные темы Дэвид пока что не смог бы. Где ей сравниться с Мэй, умеющей отстаивать собственную точку зрения, спорить с Джоном и Дэном о безработице и политике! Да, она ни капельки не удивилась бы, если бы они поменялись местами!
Включив на кухне газовое освещение, она убедилась, что огонь в камине вот-вот погаснет.
– Никогда больше такого не допущу! – всполошилась она. – Совсем потеряла голову!
– Ничего страшного.
– Нет, это не дело. И чай не готов… Время пробежало быстрее, чем я думала. – Выпрямившись, она обернулась и сказала: – Я не ответила тебе, где была.
– Не важно.
– Я встречалась с Филис.
Он вздрогнул.
– Ты была в Костерфайн-Тауне? Прямо у них в доме?
– Нет, что ты! Просто она прислала мне письмо. И просила встретиться с ней на пароме. Мы сплавали в Норт-Шилдс и обратно. Я не знала, стоит ли тебе рассказывать… – Сара опустила голову. – Вдруг бы ты мне запретил? А мне хотелось с ней повидаться, потому что… потому что на самом деле она не плохая. Совсем не плохая, просто она еще ребенок.
– Сара! – Он опять обнял ее. – Я бы не запретил. Одного бы я не вынес – если бы ты оказалась в тех местах одна. Там в любое время суток опасно, тем более что на тебя… – Он приподнял ей подбородок. – На тебя в любом порту глазели бы сотни жадных глаз.
