Дмитрий Ребров - Шалости фортуны
— Спасибо, Борис Петрович! — Сергей повернулся к двери и услышал за спиной вопрос начальника:
— На свадьбу-то пригласишь, герой?
Лощинин оглянулся и растерянно пожал плечами:
— А будет ли она, свадьба?
— А то? Обязательно будет! — Полковник подмигнул Сергею и постучал по крышке стола. — Можешь мне поверить — у меня на это дело нюх!
Лощинин выскочил из метро и остановил какую-то женщину, чтобы узнать, как попасть на нужную улицу. Та охотно стала объяснять симпатичному офицеру дорогу, показывая направление. Сергей взглянул вслед за ее рукой на другую сторону улицы и… увидел Татьяну!
— Таня! — громко и радостно позвал он.
Она услышала окрик и стала растерянно озираться по сторонам.
— Таня!!! — еще громче крикнул Сергей и, сорвав фуражку, отчаянно замахал ею над головой.
Тут она наконец заметила его, охнула изумленно и, счастливая, замахала в ответ.
Сердце Сергея бешено рвалось из груди, дыхание перехватило, но он все-таки прокричал то главное, ради чего летел к ней за тысячи километров.
— Я люблю тебя, Таня!
Но шум широкой и оживленной московской магистрали заглушил его сдавленный крик. Таня, смеясь и качая головой, показала, что не расслышала его, не поняла.
И тогда он крикнул что было сил, перекрывая рев десятков моторов, шелест сотен шин, людской гомон и шорох осеннего дождя:
— Ман ту ро эшк миконам!!![3]
И Таня, счастливо улыбаясь, тихо прошептала в ответ:
— Я тебя тоже…
И он ее услышал.
Если разобраться
В пятницу после обеда в кабинет Реваза зашел Манохин.
— Резо, у тебя какие планы на завтра?
— Никаких, а что?
— У нас с Машей годовщина свадьбы, и это трогательное событие мы решили отметить на природе. Так что приезжай, Резо, завтра к нам на дачу, будем шашлык жарить, вино пить, песни петь…
— Игорь, дорогой, поздравляю! Обязательно приеду! У меня дома такое «Кинзмараули» есть — с ума сойти! А какой я вам шашлык приготовлю… М-м-м… Языки проглотите, честное слово!..
— Вот и отлично. Только знаешь… — Манохин замялся. — Ларису мы тоже пригласили. Понимаешь, мы столько лет знакомы, она лучшая Машина подруга… Тебе это будет неприятно, но…
— Ну что ты, Игорь! — прервал его Реваз. — Правильно сделали, что пригласили. А мне… — Он пожал плечами. — Поверь, мне совершенно все равно!
Он лгал. Ему было далеко не все равно. Реваз страшно, мучительно переживал свой разрыв с женой, и каждое упоминание о ней ржавым гвоздем царапало его душу.
Ах, какой красивой парой были они с Ларисой! Оба высокие, стройные, подтянутые, всегда открытые для общения, веселые и жизнерадостные. А главное — трогательно любящие друг друга.
Когда Реваз смотрел на жену, его карие глаза загорались обожанием, стоило Ларисе взглянуть на мужа — ее голубые глаза теплели от нежности. Он был ласковым, заботливым и внимательным, она — чуткой, мягкой и приветливой. Без всякого сомнения, их брак был осенен настоящей любовью, сильной и чистой.
Казалось, нет на свете беды, способной разорвать этот в высшей степени гармоничный и прочный союз.
Но такая беда нашлась. Беда страшная и непоправимая — измена.
…Это случилось две недели назад. Руководство частной клиники, где Реваз работал ведущим кардиологом, договорилось с известной немецкой фирмой о поставке уникального оборудования на чрезвычайно выгодных условиях. Это оборудование было крайне необходимо клинике, с ним она переходила в разряд ведущих в своей области, что давало новые возможности и, конечно, сулило порядочные барыши. Немцев всячески обхаживали, а накануне подписания контракта решили устроить в их честь прием на вилле директора клиники профессора Льва Семеновича Арцишевского. Застолье удалось на славу, немцы уехали поздно вечером, пьяненькие и довольные. Разъехались и другие гости. В доме, кроме хозяев и охраны, остались ночевать только самые близкие друзья и коллеги — семьи Манохиных и Сванадзе.
Вот этой ночью и случилось то необъяснимое и ужасное, что вдребезги разбило казавшуюся идеальной семью.
Без всякого повода, не сказав мужу ни слова, Лариса посреди ночи уехала с охранником Арцишевского Славой. Реваз хватился жены, обзвонил всех ее подруг и беспрерывно звонил домой. Ларисы не было нигде, и дома она не появилась. На следующий день Реваз разыскал ее на работе. Он ждал объяснений случившегося, может быть — оправданий, но только не такого…
Его милая, кроткая Лариса с холодной яростью заявила, что с таким, как он, негодяем и мерзавцем она не останется и часа и не желает больше ни видеть его, ни слышать!
Неимоверным усилием воли Ревазу удалось на людях сдержать свой гнев, зато уж дома он отвел душу! Он бушевал больше часа, перебив гору посуды и переломав половину мебели. Таких оскорблений — и словом, и делом! — он не получал никогда в жизни! И хотя он по-прежнему не понимал причин подобного поведения Ларисы, ему стало абсолютно ясно: все кончено, жены у него больше нет. В тот же день он подал на развод.
С тех пор Ларисы он не видел. И вот завтра, у Манохиных, состоится их первая встреча после разрыва…
День выдался чудесный. Стояла настоящая золотая осень, хрупко-прозрачная, пестрая и тихая. Не было ни ветерка, и дым от костра столбом поднимался вверх, вонзаясь в чистое васильково-синее небо.
Компания собралась совсем небольшая. Манохины со своими близнецами Димкой и Борькой, Коротковы с дочкой Катей, Реваз и Лариса. Все — старые друзья, близкие, почти родные люди. Стол накрыли на свежем воздухе, за домом. Неподалеку Реваз установил и свой мангал.
Дети играли на лужайке с хозяйской болонкой Чапой, взрослые в ожидании шашлыка оживленно болтали, шутили и смеялись. В этой идиллической картине ничто не напоминало о непримиримом разрыве, произошедшем между пока еще супругами Сванадзе. Все делали вид, будто ничего не случилось. Однако, несмотря на старания друзей, Реваз и Лариса всячески избегали друг друга. Если Лариса была у стола, Реваз не отходил от мангала, если же он вынужден был подойти к столу, она уходила в дом. Словно стрелки компаса — как его ни крути, а в одну сторону они смотреть не будут никогда.
Уже готовы были шампуры с аппетитным шашлыком и разлито по стаканам искрящееся на солнце вино, как вдруг у Манохина зазвонил телефон.
— Да, — сказал он в трубку. — Да… Когда? Так… И что? Хорошо, еду.
— Маша, собирайся, срочно вызывают в клинику, — коротко бросил он жене и повернулся к гостям. — Ребята, извините, привезли одного бедолагу после аварии, там и дел-то — пара переломов, но он у меня уже оперировался и никому другому свои конечности доверять не желает. А пациент-то — из категории VIP, вот Семеныч и распорядился меня вызвать…
