Рут Валентайн - Я всё решу сама!
— Никто не может остановить Блейна, если что-то взбрело ему в голову.
Плача в три ручья, она пыталась перевернуть Тернера на спину.
Кэти-Линн заметила, что левая рука Деллии осторожно прижата к туловищу, лицо исцарапано, а от прически осталось одно воспоминание.
— Он напал на вас? — спросила она.
— Просто он хотел большего, чем я могла ему дать, вот и все, — торопливо ответила Деллия. — Иногда он бывает грубоват…
Слыша, как Деллия пытается, оправдать жестокость своего жениха, Кэти-Линн не выдержала.
— Знаете, оставьте вы его. Думайте о себе, а уж он как-нибудь обойдется без вас.
Встревоженная Деллия замерла на месте. Слова этой едва знакомой женщины ее явно задели. О чем она? Сейчас уговаривает бросить или на будущее намекает?
— Я нужна Блейну! Он сам так говорил. Я не могу бросить его, иначе он попадет в беду.
— Он уже попал в беду. И, если он снова начнет колобродить, вам не удержать его.
Деллия встала и принялась отряхиваться, потом заявила:
— Пожалуйста, помогите мне дотащить его до машины. А обо мне не беспокойтесь — я в состоянии позаботиться о себе…
— Хоть кол на голове теши… — пробормотал Мартин.
— Вы уверены, что сумеете за себя постоять?
Вопрос Кэт был задан на предельно серьезной ноте.
Деллия прямо смотрела в глаза Кэт Адамс.
— Когда он трезвый, то тише церковной мыши. Так что не волнуйтесь — все будет нормально. И сейчас, и потом. Я взрослая женщина и знаю, что делаю.
Мартин подошел, схватил Блейна под мышки и поволок по земле, как мешок картошки. Бросив обмякшее тело в пыль, он открыл заднюю дверь своего джипа и без труда втолкнул тяжелую ношу на сиденье.
— Нельзя ли полегче? — взмолилась Деллия.
Мартин обошел машину, открыл правую дверь и помог раненой девушке забраться внутрь. Затем повернулся к Кэти-Линн и стал растирать ладонями ее холодные пальцы.
— Подожди меня в машине. Я только высажу их и вернусь.
— Нет, нет, я тоже поеду.
— Подожди. Я только пересажу эту маленькую защитницу назад, и ты сможешь…
— Не трогай ее. Похоже, у нее вывихнута кисть руки. Я сяду сзади. Поехали…
Когда машина выехала на дорогу, Кэти-Линн отодвинула мотавшуюся голову Блейна подальше от дверцы. От него несло перегаром.
— Господи, какая дурочка эта девчонка, — пробормотала она еле слышно.
Заметив голубой спортивный автомобиль, торчавший из кювета, Мартин остановился рядом.
— Это его машина? — резко спросил он.
— Нет, моя, но ключи где-то у Блейна в пиджаке. Вы не поищете их? — попросила Деллия.
Мартин наклонился, поглядел в лобовое стекло и покачал головой.
— Слушайте, даже если мы положим вашего дружка на заднее сиденье, как вы поведете машину с больной рукой?
Полчаса спустя Мартин заплатил ночному портье бушбрукского мотеля за последний свободный номер.
— Эй, Бэрк, если твоего приятеля вывернет на ковер, я пришлю тебе счет еще на двадцать пять долларов за чистку. Понял?
Бэрк сунул бумажник в джинсы и сверху вниз посмотрел на Деллию.
— Надеюсь, вы сунете его башкой в унитаз. Я уже заплатил за него больше, чем он того стоит.
Кэти-Линн уже направилась к двери, но какая-то тревожная мысль остановила ее. Жалко эту дурочку, нельзя не попытаться еще раз ее предупредить.
— Вы красивая молодая женщина, судя по всему, ваш отец — богатый человек. Не нужно, чтобы такой парень, как Блейн Тернер, тащил вас вниз. Поедемте со мной! Я отвезу вас в город. Переночуете у меня.
— Извините, леди, я подожду снаружи, — сказал Бэрк.
Оставшись одни, женщины какое-то время молчали, внимательно изучая друг друга. Первой нарушила молчание Деллия. Придерживая больную руку, она сказала:
— У вас хороший муж. Он заботится о вас. У меня совсем другая жизнь, так что не обольщайтесь, что понимаете, какого будущего я достойна.
— Муж? Он мне не…
— Мне все равно, кто он вам, — оборвала Деллия. — Я ведь про другое говорю. Присядем на минутку. — Она указала на потертое кожаное кресло. — Я выросла в маленьком захолустном городишке. Когда папа открыл свой первый обувной магазин, он перевез нас сюда. А потом мама решила, что у другого мужчины трава на газоне зеленее, и сказала нам с папой, что мы ей больше не нужны… — Кэт видела в глазах Деллии нескрываемую боль. — Я нужна Блейну и буду заботиться о нем. Кроме меня, у него нет никого на свете.
Перегнувшись через стойку, Кэти-Линн взяла ручку и листок бумаги с фирменным знаком мотеля.
— Вот номер телефона, по которому вы всегда сможете позвонить, если будет нужда поговорить со мной.
— Мне вовсе не требуется «телефон доверия», — ответила Деллия.
— Это мой телефон, — просто ответила Кэт. — И знайте: если вам понадобится поговорить, я не повешу трубку.
Деллия сунула бумажку в лифчик.
— Пойду к Блейну. Если он вдруг придет в себя, то вряд ли поймет, где находится.
Вернулся Мартин и притянул Кэти-Линн к себе, сдавил ее в своих медвежьих объятиях.
— Я восхищаюсь настоящей леди, но пытаться вырвать девушку из когтей этого мерзавца — напрасная трата времени.
— Доброжелательное слово никогда не помешает, — возразила она.
— Стоит ли спасать человека вопреки его желанию? Девчонка дала однозначно понять, что ее жизнь не наше дело.
— Я не могу бездействовать, если есть возможность уберечь Деллию не только от финансового краха, но и от позора, который неизбежен, когда оказываешься втянутой в махинации Блейна. Доброе имя для женщины, которая на виду, — иногда все, что поддерживает в жизни. И если мужчина разбивает тебе сердце, топчет гордость и уничтожает репутацию, нередко молодые решаются на крайность — взять и прыгнуть с моста.
Мартин никогда не считал себя опытным психологом, но в данном случае не требовалось большого ума и профессиональной подготовки, чтобы понять: речь шла не столько о будущем Деллии, сколько о прошлом самой Кэти.
— Не кипятись. Я думал, что мы говорим о Деллии, но ты воспринимаешь все сказанное, как будто дело касается тебя.
— Мы говорим о Деллии! Меня бесит апломб, с которым ты судишь о женщинах!
— А я и не говорил, что разбираюсь в них. Особенно в том, что касается выбора мужчин. Ей-богу, Кэти-Линн, я часто не верил своим глазам, когда видел, какие пары покидают порой «Предместье» после закрытия…
Что-то, видимо, в его словах убедило собеседницу, и та опустила руки, отчего поза потеряла прежнюю агрессивность.
— Неужели тебе никогда не доводилось ложиться в постель с едва знакомой женщиной?
— Послушай, для леди ты слишком прямолинейна.
