Стелла Чаплин - Бабник
– Мне нужно было немного отдохнуть.
– Надеюсь, когда ты играешь на работе, ты выключаешь звук, – сказала я в ответ.
Честное слово, иногда у меня бывает такое ощущение, как будто я живу с маленьким ребенком.
11
Энергичный швейцар-австралиец осмотрел меня с ног до головы, словно решая, стоит ли снова предпринимать усилия по толканию вращающейся двери для такой незначительной особы, как я. Трудно себе это представить, но он даже не понял, сколько стоили мои кроссовки.
– Соедините меня, пожалуйста, с номером мистера Огилви, – попросила я дежурную, блондинку с бровями идеальной формы. – Номер 910.
Я наклонилась, чтобы понюхать огромный букет из экзотических цветов, и оттуда вылетело большое облако желтой пыльцы, которое тут же опустилось на прекрасно отполированную деревянную крышку конторки.
– Извините, но номер не отвечает, мисс.
– А… – Я посмотрела на часы. Было всего несколько минут девятого. – Вы не могли бы попробовать еще раз? Может быть, он был в душе?
Я слегка помахала на пыльцу рукой, стараясь развеять ее хоть немного.
Девушка набрала номер еще раз, и я слышала, как звонил телефон на другом конце. Я слегка запаниковала. Не мог же он просто уехать без меня? Как бы он уехал? Он даже не знал, куда ехать.
Я почувствовала, что кто-то берет меня за руку, и подпрыгнула от неожиданности. Я решила, что это цветочная полиция.
– Привет, Рыжик!
Это был Макс.
– О, привет!
Он поцеловал меня в щеку.
– Я как раз завтракаю. Я решил, что лучше пойду и найду тебя. Ты уже ела?
– Выпила только чашку кофе, – сказала я.
– Тогда присоединяйся ко мне.
Когда мы входили в лифт, Макс объяснил:
– Мы платим за два завтрака, но Натали всегда убегает на рассвете, поэтому ты можешь позавтракать вместо нее. Сегодня ты будешь моей женой, – шутливо предложил он.
Он занимал уютную угловую кабинку в зале на втором этаже. На столе у его тарелки лежала книга о ста церквях и толстый каталог «Мода-2001». Не успела я сесть за столик рядом с ним, как у моего плеча появился официант.
– Чай или кофе, мадам?
– Кофе, пожалуйста.
– Закажете что-нибудь?
– Если можно, принесите мне яичницу и грибы.
– Конечно, мадам.
– Хочешь круассан, дорогая? – спросил Макс, скорее для официанта, чем для меня, и протянул мне хлебную корзинку.
– Спасибо, милый, – ответила я, стараясь не рассмеяться. – Я уверена: в этом отеле все знают, что ты здесь с Натали, – прошептала я, когда официант отошел. – Не думаю, что ты кого-нибудь обманешь.
– А может, у меня две женщины, – не сдавался Макс. – Может, у меня наверху в чемодане целый букет женщин.
– Наверное, они надувные? – спросила я.
– О! Я вижу, ты с ними уже встречалась, – сказал Макс.
Во время еды он листал каталог, недовольно качая головой.
– В чем дело? – спросила я его.
– Все это ни к черту не годится, – вздохнул Макс. – У них нет харизмы. У них абсолютно нет харизмы.
Он раздраженно захлопнул каталог и презрительно отодвинул его в сторону.
Может быть, сейчас самое подходящее время, чтобы спросить, решила я.
– Знаешь, «Сливки» – это журнал, в котором я работаю, – они хотели бы, чтобы я сфотографировала и тебя. Архитектура у них одна из основных тем. Ты не будешь возражать, если я сегодня сделаю несколько снимков? Я захватила свой фотоаппарат, но если ты против, то так и скажи.
– Что ты, я обожаю, когда меня фотографируют. Сними меня сейчас!
Он вставил себе в глаза серебряные ложки так, чтобы черенки торчали в разные стороны, получилось похоже на очки Элтона Джона.
Когда мы закончили завтракать, Макс позвонил Винсу и попросил подать машину – белый «БМВ» с кожаной обивкой. «Девушка может к этому привыкнуть», – решила я. На выезде из Лондона Винс включил «Загадочные годы» Саймона Майо по «Радио-1», и Макс громко и уверенно подпевал, хотя эти песни слышал в первый раз.
– «…Теперь, когда грузовики не ездят, тебе только хуже…»
Это было одновременно забавно и ужасно.
– «…Надеюсь, я покошу! Пока не умру!»
– Ты хотя бы знаешь слова? – спросила я с веселым отчаянием.
– Вроде нет.
– А что насчет мотива? Ты знаешь мотив?
– Пока нет. Но только представь, каким я стану к отъезду.
С Максом все превращалось в шутку. Он был совсем как самый хулиганистый мальчишка в школе, которого никогда не наказывают, потому что учителя в глубине души его обожают. Он придумал игру под названием «Угадай этот фильм». Нужно было каким-то образом намекнуть отгадывающему на наиболее яркие приметы задуманного фильма.
Он обхватил мое лицо руками и растопырил пальцы.
– Угадай этот фильм! Угадай этот фильм! – кричал он, пока я выворачивалась, чтобы вдохнуть.
– «Чужой»! – засмеялась я. – Это слишком просто. Теперь моя очередь.
Я схватила его за ботинок и подняла ногу вверх.
– Ой! Я не знаю. Я не знаю. «Крестный отец»? – предположил он.
– Не смеши меня.
– «Бегущий по лезвию бритвы»!
– Отгадывай еще! – Я так смеялась, что с трудом выговаривала слова.
– «Челюсти»!
– Ты даже не пытаешься!
– «Моя левая нога»! – наконец победно закричал он.
– Отлично!
– Так. Я выиграл очко.
Он схватил мою ногу, разул ее и поднял ступню вверх.
– Это только что было. Это «Моя левая нога», – сказала я.
– Неправильно!
– Ну, я не знаю. Даже не представляю. «Американский психопат». Я сдаюсь.
– «Тутси», – сказал Макс. – Я снова выиграл.
– Рада за тебя!
Шоссе М4 проносилось мимо, мы с Максом хихикали на заднем сиденье, как парочка подростков, а Винс время от времени неодобрительно покачивал головой. У Тонтона мы свернули с М4, и я принялась изучать дорожные атласы. На полпути к Майнхеду я попросила Винса свернуть на одну из дорог, ведущих в Эксмур.
– Я не очень хорошо знаю дорогу, – сказала я, рассматривая карту, – но, как только мы повернем на Саймонбат, все будет нормально.
Мы ехали по узким дорогам без указателей, мимо крытых соломой коттеджей и высоких живых изгородей, на которые Макс смотрел с благоговением.
– Это потрясающе, – сказал он.
– Самое лучшее еще впереди, – заметила я. – Винс, по-моему, здесь нужно повернуть налево, тогда после поворота направо мы попадем на главное шоссе.
Мы еще немного покрутились, и перед нами появилась дорога, ведущая прямо в сердце Эксмура.
– Какая красота! – сказал Макс. – Останови машину.
Он выскочил из автомобиля и начал восторженно осматриваться.
– Просто невероятно, – сказал он наконец.
Я набрала полные легкие свежего эксмурского воздуха. Солнце светило прямо на нас, голубое небо украшали редкие, словно нарисованные, белые облачка. Зелень и пурпур вереска простирались вокруг нас в бесконечность. Это было похоже на сказку.
