Скотни Джеймс - Бесценный дар
Слева от нее послышался странный шум – медленный скрежещущий треск. Боже правый, каких животных держат шотландские фермеры в своих сараях? Если бы она была дома, она решила бы, что это лошадь или корова, но кто знает, чего ждать здесь, в Шотландии?
Энн сделала несколько осторожных шагов и наткнулась на деревянные ворота. Она ухватилась за них, чтобы удержаться на ногах, и тут услышала, как кто-то тихо позвал ее по имени.
– Энн, Энн Форрестер.
Она не была уверена, но подумала, что это Рори. Только он мог произнести ее фамилию с этим раскатистым «р». Мгновение она раздумывала, встретиться ли лицом к лицу с Рори или с бешеным быком, который вполне мог поджидать ее с той стороны. Вспомнив свое недавнее унижение в объятиях Рори, она выбрала быка и скользнула в приоткрытую створку. Позади она услышала металлический стук и приглушенное проклятие.
Энн медленно продвигалась в темноте, натыкаясь на охапки сена под ногами. Она остановилась, пытаясь выбрать лучший путь, когда ворота позади нее зловеще заскрежетали и до нее донесся звук тяжелого дыхания. Ее преследователь настиг ее!
В тот момент, как она рванулась с места, ее схватили за плечо. Она поскользнулась и упала вперед, хватаясь за воздух. Энн издала невнятный звук, упав лицом в сено. Она только и успела понять, что не расшиблась, когда сверху упало тяжелое и теплое тело.
– Энн… – Она почувствовала на шее влажное жаркое дыхание Рори. – Почему вы так убежали? Вы устроили настоящую суматоху.
– Я чувствовала бы себя виноватой, если бы знала, что это такое, – выдохнула она, не поняв его последнего слова.
– Вы привели всех в замешательство, – зашептал он. – И опозорили меня перед всей деревней. Мне придется вас скелпировать.
– Скальпировать меня? – ужаснулась Энн. Неужели она ошибалась, считая шотландцев, по крайней мере, такими же цивилизованными, как их соседи по острову?
Рори коротко рассмеялся.
– Что с вами? Вы не понимаете по-английски? Я сказал «скелпировать» – это значит отшлепать.
Энн пыталась сесть, но он так придавил ее, что она могла только беспомощно извиваться под ним.
– Отпустите меня, вы… вы, шовинист!
Рори оперся на локти и колени, и Энн смогла перевернуться на спину, судорожно хватая ртом воздух. Ее одурманил непривычный запах сена, зерна и домашних животных.
– Почему вы бежали в таком смятении, Энн? – спросил Рори тихим голосом. – Теперь все, кто был на танцах, думают, что между нами что-то есть.
– Да, – согласилась она. – Сильная неприязнь.
– Неприязнь? – проворчал он. – После вашей болтовни о сексе?
Энн хотела бы увидеть его лицо в этой темноте. Его тон был гневным, однако она почти не сомневалась, что он улыбается. Его последние слова сильно встревожили ее, особенно учитывая их позу на охапке сена, и она высвободила руки и уперлась в его плечи.
– Пустите меня, вы, здоровенный увалень!
– Что? Здоровенный увалень? – прорычал Мак-Дональд.
– Да, – нерешительно сказала она, почувствовав себя неловко из-за внезапно возникшего странного прилива нежности. – Вы не понимаете простого английского языка?
Вдруг снова послышался странный треск, прямо рядом с ее головой, и она извернулась, пытаясь увидеть, что же там такое. Рори потерял равновесие и навалился на нее всем телом.
– Что это? – прошептала она.
– Что, по-вашему, это может быть? – отозвался он.
– Я не знаю. Я никогда такого не слышала!
– Слышала? – отозвался Рори, явно смутившись. Через несколько секунд она почувствовала, что он расслабился и его плечи затряслись от смеха.
– Что здесь смешного?
– Вы, Энн.
– Ну, так я рада, что вы развеселились…
Он уткнулся лицом в ее плечо, словно бы пытаясь подавить смех.
– Вы, наверное, никогда не общались с домашними животными.
Энн снова попыталась оттолкнуть его.
– Вы думаете, я не понимаю, где я? Я просто не знала точно, что это такое.
Он только сильнее смеялся, и она чувствовала, как его грудь поднимается и опускается, прикасаясь к ее груди. Она опять толкнула его.
Рори повернул голову и сказал полушепотом:
– Да это всего лишь молочная корова испускает газы.
Его губы щекотали ей шею, когда он говорил, и она вздрогнула. Как бы проверяя ее реакцию, он снова коснулся кожи Энн, на этот раз совершенно явным поцелуем.
– Рори, – сказала она, слабо протестуя.
Но слова ее прозвучали слишком нежно. Губы Рори передвинулись выше, повторяя очертания ее подбородка. Энн ухватила его за свитер, намереваясь оттолкнуть его, но он был слишком тяжелым – или она вдруг ослабела.
Как бы то ни было, но долго размышлять ей не пришлось, потому что ее внимание целиком поглотило следующее дерзкое движение Рори. Он отыскал ее губы и поцеловал – сначала нежно, потом со все возрастающей страстью и настойчивостью. Рори действовал так, будто потерял контроль над собой.
Приподнявшись, он просунул под нее руку и привлек к себе еще ближе. Их ноги переплелись, а его свободная рука властно легла на ее талию. Энн была совершенно ошеломлена его бурным натиском.
Со стоном, который, казалось, был исполнен отчаяния, Рори припал ко рту Энн. Он властно обвел ее губы кончиком языка, затем раздвинул их с легким усилием. Поскольку Энн не сопротивлялась, он целовал ее с невероятной страстью, нежно покусывая губы и энергично двигая языком.
Тело Энн отозвалось на это предательски. Она забыла, где они находятся, забыла свой гнев, забыла все, кроме тех чувств, которые вызвал в ней Рори. Она никогда не вела себя так ни с одним из близких ей мужчин, которых и было-то совсем немного. Она не знала, что делать с сумасшедшим шотландцем – и моралью Среднего Запада, – но не могла остановиться. Она не смогла даже возразить, когда почувствовала, как его рука проникает под ее свитер, вытягивает подол рубашки из-под пояса и касается кожи. Его твердые пальцы прошлись вдоль ребер, и прикосновение это было обжигающим, как раскаленное клеймо. Мысль о том, что Рори метит ее как свою собственность, – вместо того, чтобы разозлить ее, против ожидания лишь подстегнула ее к ответной ласке.
Она провела руками по его плечам и спине, разглаживая и вновь сминая его тонкий свитер. Осмелев, она позволила своим рукам скользнуть ниже, туда, где кончался его килт. Сильные мышцы напряглись от ее прикосновения. Ее опрометчивая импульсивность, казалось, воспламенила Рори, который пробормотал что-то, чего она не смогла понять, и стал целовать ее ресницы, щеки, виски. Та его рука, на которой она лежала, крепче прижала ее, другая накрыла грудь, обжигая кожу даже через лифчик.
Внезапно сарай озарился светом, и пораженная Энн повернула голову. Совсем рядом она увидела глаз большой рыжей коровы, которая шумно и с удовольствием жевала сено. Энн почувствовала, как Рори насторожился и его губы замерли на ее шее. Застыла и рука, ласкавшая ее грудь.
