Маурин Ли - Под сенью каштанов
Добрых полчаса Ванесса расхаживала по комнате, но голод от этого лишь усилился. Она изгрызла костяшки пальцев, потом принялась за ногти, но ничего не помогало. В конце концов, не выдержав, она вышла из дому и принялась кружить по близлежащим улицам на машине в поисках ресторана, торгующего навынос, магазина, в котором продается готовая горячая еда (жареный картофель, рыба, пирожки, сосиски, курица), пиццерии… Словом, чего угодно, только бы она могла там перекусить.
Закончилось тем, что Ванесса купила себе средних размеров гавайскую пиццу и съела ее в машине, судорожно запихивая в рот огромные куски и давясь ими, не успевая даже толком прожевать. Закончив, она вытерла пальцы салфеткой и запустила двигатель. Во время еды она испытывала неземное блаженство, но сейчас совершенно пала духом, чувствуя себя мешком с опилками. Ванесса ненавидела себя за то, что в очередной раз проиграла в борьбе с голодом.
А, да пошло оно все к черту! В конце концов, она купила среднюю пиццу, а не большую.
Утешение было слабым.
Посреди ночи Ванесса проснулась от расстройства желудка и живо представила себе, как жирные куски пиццы усваиваются различными частями ее организма, увеличивая ее и без того лишний вес. Она громко рыгнула. В груди появилась резкая боль.
В доме стояла мертвая тишина, но снаружи доносились шелест листьев и скрип деревьев, раскачивающихся на слабом ветру. В щель между неплотно задернутыми занавесками просочилась узкая полоска лунного света.
Ванесса села на постели, подложила под спину подушку и опять рыгнула. Господи, как же плохо она себя чувствовала! Не просто плохо, а отвратительно. Омерзительно. Как мог Уильям, которого она искренне любила и который, как ей казалось, тоже любит ее, так поступить с ней? Она вновь вспомнила — до последнего слова — письмо, которое он прислал ей. Оно пришло во вторник, после несостоявшейся свадьбы, когда она была одна в доме своих родителей.
«Ванесса,
Как ты легко можешь себе представить, я чувствую себя ужасно. («Но и вполовину не так ужасно, как чувствую себя я», — мрачно подумала Ванесса, читая письмо в первый раз.) В субботу утром я вдруг ощутил странное нежелание ехать в церковь. (О, неужели?)
Правда заключается в том, что ты и только ты решала, как нам следует жить, и я больше не намерен безропотно сносить твое поведение. Вспомни, ведь это ты заявила, что нам следует купить квартиру, в которой мы будем жить, пока ты не сочтешь, что нужно приобрести дом. И только ты могла решить, где эти квартира и дом будут находиться. Ты проинформировала меня о том, когда ты намерена обзавестись детьми, как и о том, что собираешься нанять для них приходящую няню, чтобы самой вернуться на работу.
Мое мнение тебя ничуть не интересовало. Хотя последний вопрос для меня — самый важный. Мне очень жаль, но я не хочу, чтобы наших детей воспитывали чужие люди. Поскольку ты зарабатываешь больше меня, о чем мне не позволяется забыть ни на мгновение, то я с радостью готов оставить работу и сидеть с ними дома. Однако я не посмею даже заикнуться об этом — ты непременно назовешь меня слюнтяем и тряпкой, как уже бывало раньше.
И вот в субботу, сразу же после того, как я позвонил тебе — помнишь, я не мог найти свои запонки? — я решил, что не могу жениться на женщине, которая настолько меня не уважает и относится ко мне с нескрываемым презрением.
Откровенно говоря, я не знаю, как иначе закончить это письмо, кроме как заверить тебя: мне очень жаль, что у нас с тобой ничего не получилось, и я желаю тебе счастья в будущем. Я распоряжусь, чтобы все деньги, которые ты выплатила по ипотеке за квартиру, банк вернул на твой счет.
С наилучшими пожеланиями
Уильям».
— Какой негодяй! — хрипло прошептала Ванесса. — Все-таки ты действительно слюнтяй и ничтожество. Ты — самый большой слабак во всем мире. — Она мельком подумала о том, а известно ли Уильяму, как сильно она растолстела. Он работал в Манчестере, и общих знакомых у них не было, но Уэйн, шафер на свадьбе и его лучший друг, одно время ухаживал за Фионой, секретаршей на радио «Сирена». Собственно, именно на их вечеринке Ванесса и познакомилась с Уильямом. Роман Уэйна и Фионы, кажется, уже закончился, но если они все еще видятся друг с другом хотя бы иногда, то Уильяму наверняка известно, что его бывшая невеста изрядно раздалась в талии и прочих местах, став в два раза больше, чем была.
Минуло еще три дня, и Ванесса поймала себя на том, что постоянно думает о еде. О мягком, крошащемся шоколадном торте, верхушка которого украшена толстым слоем густого сладкого крема. Об имбирном мороженом. О креветках под острым соусом карри с рисом и сладким чатни[22]. О картофеле фри с яичницей и маринадом. О ростбифе с картофельным пюре и холодным йоркширским пудингом. Об отбивных из молодой баранины под мятным соусом. О коробках конфет, сосисках и леденцах. О свежих, хрустящих французских булочках, намазанных маслом и клубничным вареньем. О горячих бутербродах с сосиской в тесте и острой горчицей… Во сне Ванесса устраивала роскошные банкеты и не набирала при этом ни унции лишнего веса.
Конечно, эти воображаемые лукулловы пиры были очень приятными, но желудок Ванессы требовал настоящей, а не выдуманной пищи. И тогда, теряя остатки самообладания, женщина садилась в машину и посреди ночи мчалась в первый попавшийся магазин, чтобы наброситься там на жареную рыбу, чипсы или пиццу.
Она понимала, что долго так продолжаться не может. Петля у нее на шее затягивалась все туже. И это называется жизнью? Пожалуй, Ванесса уже готова была отказаться от нее.
Колин дулся. «Должно быть, я сошла с ума, — думала Броуди, — если сначала бросила мужа, а теперь прихожу к нему в гости два или три раза в неделю». Ситуация и в самом деле сложилась крайне нелепая. Она не могла обижаться на Колина за то, что тот сердится на нее. Бедняга просто не понимал, как ему себя вести и на каком свете он очутился.
Броуди приходила домой по вечерам, когда была уверена, что не застанет в Кросби Джорджа. Предварительно она просматривала программу передач, чтобы убедиться, что сегодня не показывают футбольный матч или один из тех фильмов, где люди на протяжении двух часов ожесточенно и увлеченно крошат друг друга, поскольку Джордж мог задержаться, чтобы посмотреть его вместе со своим любимым сыном.
Она появилась дома в воскресенье. Муж смотрел на DVD старый фильм — «Розовую пантеру» с Питером Сэллерсом в главной роли. Колин не повернул головы и не стал приглушать звук, когда Броуди вошла в дом.
