Алина Политова - Серпантин
если бы можно было что-то изменить. Ты не должна была пройти через этот кошмар,
мы не должны были бросать тебя, — с трудом сдерживаясь, прошептал он.
Ева досадливо отмахнулась.
— Да брось ты. Дело прошлое, я сама сделала выбор, при чем тут вы. Я тебе о
другом рассказываю, ты хоть понял?
— Те сволочи… как они могли! Мы должны что-то предпринять, они же насиловали
тебя!
— Они мертвы! Не зацыкливайся на этом! Благодаря им я выжила.
Ева начала раздражаться, но быстро справилась с собой и, накрыв рукой руку
Эльдара, спокойнее добавила:
— Я хочу, чтобы ты понял и поверил моим словам. Ты внимательно слушаешь?
Ее прикосновение вмиг остудило его и он кивнул.
— Я пришла к тебе первому, потому что… наши отношения были не такими
физиологическими, скажем так, как мои отношения с Георгием. Мне легче поэтому с
тобой общаться, во всяком случае, я была уверена, что ты не набросишься на меня
в первую же секунду и у меня будет время объяснить тебе, почему этого делать
нельзя. Ты понимаешь?
— Не совсем.
Ева сдержанно вздохнула.
— Ты помнишь, что я рассказала тебе только что о санитарах? О том, что все они
погибли?
— Ну да.
— Так вот это произойдет с каждым мужчиной, у которого будет со мной секс.
Эльдар какое-то время невидящим взглядом смотрел на свою гостью. Потом на лице
его промелькнула тень понимания и он, покачав головой, уверенно произнес:
— Это невозможно.
Ни слова не говоря больше, Ева порывисто встала и через секунду оказалась у
Эльдара на коленях, приникнув к его губам в безумном поцелуе.
Ему показалось, что он с размаху упал в бушующий теплый океан, из которого
когда-то вышла сама жизнь и единственным желанием на свете было остаться здесь
навсегда…
Он не заметил, как вечность закончилась и как исчезла Ева. Когда он открыл
глаза, вокруг никого не было. Первой мыслью его было, что все это сон, Евы не
существовало ни тогда, и уж тем более ни сейчас. Эта жуткая мысль просто
оглушила его, ведь все на свете сразу теряло смысл, но…
В ванной журчала вода. Эльдар расслабленно вздохнул и едва не рассмеялся — надо
же, целоваться с девушкой и не заметить, как она отошла. Такого с ним еще не
случалось…
Ева, самая прекрасная русалка на свете, сидела в полупустой ванне, скрестив ноги
и положив голову на бортик. Блестящий черные локоны струились по белой эмали, а
зеленый океан был спрятан за опущенными ресницами.
Эльдар восторженно замер в дверях, не в силах оторвать от нее глаз. Он старался
не смотреть на грудь, но глаза непослушно скользили по нежному изгибу ее шеи и
просто пожирали взглядом те части ее тела, которых он раньше не знал.
— Это был всего лишь поцелуй, — чуть слышно произнесла Ева. — Но ты должен был
почувствовать, как много я у тебя взяла. У тебя должна кружиться голова, ты
должен испытывать слабость и легкую усталость…
— Но это не удивительно.
Она медленно подняла глаза.
— Ты все еще мне не веришь? Ты просто не хочешь прислушаться к своим истиным
ощущениям от моего поцелуя, поэтому…
— Боже мой, милая, рядом с тобой я готов верить чему угодно. Если ты говоришь,
что выпила глоток моей энергии, пусть будет так. И это стоило того, поверь мне.
— Пусть будет так, — повторила она и улыбнулась. — Но только больше ты не
получишь этого. Твоя жизнь слишком дорога мне, чтобы я сделала ее своей пищей.
Ева улыбалась. Нежная милая Ева. Но в ее глазах на миг промелькнуло что-то
странное. Что-то, что напомнило ему Еву прежнюю — сильную, хищную, когда-то
давно на век сковавшую его сердце цепями…
И он не смог улыбнуться ей в ответ.
Георгий
— Го-олуби летя-ят над нашей зо-оной, голубям нигде-е преграды… — последнее
слово захлебнулось вместе с Геркой, хлопнувшимся в бассейн.
Холодная вода немного отрезвила его, но не настолько, чтобы испортить
настроение.
Эх, хорошо! — крякнул он, достав свою пьяную голову из бассейна. Намокшая
простынь, обмотанная вокруг бедер, сковывала движения, и он принялся прямо в
воде сдирать ее с себя.
— Людочка! — заорал он, — Людочка, солнышко, ну чего ты там застряла, беги ко
мне скорее!
— Бегу, любимый! — раздался из парилки громовой бас Бочкова.
Герка хохотнул.
— Во придурок… У тебя что, в заднице зачесалось? Ну так и быть, иди сюда, я тебе
помогу!
Бочков наполовину вылез из парилки и начал подавать руками какие-то странные
знаки.
— Эй, ты чего? — удивленно захлопал глазами Герка. — Иди отсюда, я друзей не
трахаю. И задница мне твоя не нравится… Люда-а! Ты где там?
— Жорик, уймись, а! — досадливо прошептал Бочков. — Ты успел, пока мы квасили
уже и Настюху и Таньку оприходовать. А я Людку только раскрутил, не лезь, будь
человеком.
Герка обиженно засопел и с размаха швырнул в приятеля мокрую простынь. Бучков
проворно заскочил в парилку, и простыня, как плевок, с чавканьем повисла на
дверной ручке. Снова оставшись в одиночестве, Герка уныло положил голову на
бортик бассейна, шмыгнул носом. Вода стекала с кончиков волос на лицо, и он
чувствовал себя пьяным придурком, недалеко ушедшим от своих приятелей,
веселящихся за дверью. Подобные ощущения говорили о том, что пора покидать
шумную компанию и валить домой. Спать. В предвкушении нового счастливого дня.
Такого же счастливого, как и все остальные. Черт, как же славно жить на свете,
кто бы знал… А дома все та же до боли родная пустота. Поприветствует мертвым
огоньком телефона на столе и опущенными шторами. Снова спрячет от города до
утра. Жаль, нет Марика, отец забрал его на охоту в прошлый четверг. Как хорошо
знать, что кто-то ждет тебя дома. Запрыгнет на колени, ткнется влажным носом в
лицо будет неотрывно искать твой взгляд, надеясь на ласку, для которой не
осталось уже сил…
Из предбанника доносился веселый девичий смех и хохот Вадьки Корнеева, главного
редактора "Корнаут-Сити", местной желтой газетенки.
Георгия замутило при одной мысли о том, что нужно возвращаться к ним, корчить из
себя своего в доску парня, отпускать набившие оскомину остроты и тискать девушку
Таньку, которую привели специально для него. Нет, она, конечно славная, эта
Танька. Модель из Киева, подруга чьей-то там любовницы, очень аппетитная
девочка. Но Герке почему-то казалось, что от волос ее пахнет мышиным пометом.
