Джорджия Боковен - Один в толпе
Выходит – не судьба. Ну что ж, по крайней мере, он сам принял решение о том, что путешествие закончено.
Ждать дольше никакого смысла не было – полицейский ясно сказал, что надежды на то, что деньги найдутся, нет. Судя по всему, вор был заезжий и следов никаких не оставил.
Без денег Коулу деваться было некуда. Ну что же, все к лучшему. Так часто бывало в его жизни – решение принимали за него. Может, это не так уж и плохо, когда тебя не давит груз ответственности.
Господи, ну кого он пытается обмануть?
Он повернулся на бок и потянулся к телефону. Серьезных решений он принимать не может, но хоть чем-то в состоянии управлять. Он попросил телефонистку включить стоимость звонка в его счет и быстро, чтобы не передумать, набрал номер.
К телефону подошел Фрэнк.
– Алло! – сказал он нарочито бодрым голосом.
– Это Коул. Рэнди здесь?
– Я уже начал волноваться, не случилось ли чего. Ты больше недели не звонил.
– Со мной все в порядке.
– Когда вернешься?
– Скоро. Где Рэнди?
– Ты даже представить себе не можешь, как я рад это слышать. Все это время репортеры мотали Джэнет нервы, пытаясь выяснить, почему же мы не сообщаем той новости, о которой всех предупредили. Но она просит тебе передать, что понимает твое состояние и зла на тебя не держит.
Удар точно в цель. Ему и в голову не приходило, что Джэнет может злиться. В конце концов, разбираться с прессой – ее обязанность.
– Скажи, что я ей за это благодарен. Так что с Рэнди?
– Еще одно. Мне не понравились рубашки, присланные от Кроуэлла, и я отослал их назад. Ты не возражаешь?
Да что происходит?! Фрэнка обычно нисколько не заботило, что Коул думает о рубашках, в которых он по контракту должен был выступать.
– Пап, у меня сейчас нет желания это обсуждать. Я позвонил, чтобы поговорить с Рэнди. Он дома или нет?
Фрэнк помолчал, потом сказал неохотно:
– Сейчас я его позову.
Коул перевернулся на спину, поправил подушку. Голова болела не очень, но напоминала ему о мучениях, которые он терпел в прошлый раз. Он все время ждал, что дикие боли вернутся, и готовил себя к этому. Врач пытался расспросить его об аварии. Коул дал ему понять, что говорить об этом не желает. Тогда врач стал нахваливать хирургов, делавших Коулу операцию, говорил, что все срастается как нельзя лучше и что Коулу очень повезло, но Коул все равно упорно молчал.
Наконец в трубке раздался голос Рэнди, который говорил громче и живее обычного:
– Привет, братишка, как дела?
– Мне нужна твоя помощь.
– Я ничего не могу. По крайней мере, сейчас, – поколебавшись, ответил Рэнди.
Что-то явно было не так.
– А когда?
– Сюда ты мне больше не звони, – нехотя сказал Рэнди.
– Что?!
Коул услышал голос Фрэнка:
– Дай мне трубку, черт подери!
– Папа записывает все, что ты говоришь. – В трубке раздался подозрительный шум. – На линии установлен так называемый «жучок». Если ты позвонишь еще пару раз, он будет знать, где тебя искать. Сейчас все в порядке, но с этого же аппарата тебе сюда звонить больше нельзя. Трех-четырех раз достаточно.
– Он врет, Коул, – раздался голос Фрэнка.
– Пока! – крикнул Рэнди.
– Коул? – завопил в трубку Фрэнк. – Ты меня слышишь?
Коул медленно положил трубку на рычаг. Несколько минут он лежал без движения, потом поставил телефон на тумбочку, вылез из кровати и подошел к окну. Он видел лишь смутные очертания окружающего.
Коул моргнул.
Ничего не изменилось.
Ничего никогда не меняется.
Фрэнк распахнул дверь в комнату Рэнди. Он открыл было рот, собираясь разразиться проклятьями, но тут увидел, чем занимается его младший сын.
– И куда ты собрался, черт подери? Рэнди перестал паковать вещи в чемодан и поднял голову:
– А тебе-то что за дело?
– Мне – никакого. Я думаю о Коуле. Это он, когда звонит, требует к телефону тебя. А по мне – так без тебя жизнь гораздо проще.
– Грубо, но честно. – Рэнди выдвинул ящик комода и вывалил все его содержимое в переполненный чемодан.
– Ты обещал помочь найти его. – Агрессивности Фрэнка как не бывало. Он походил сейчас на старого, изнуренного генерала после тяжелой битвы. – С чего это ты передумал?
– Коул вернется сам, когда придет в себя, – устало сказал Рэнди.
– Ты же знаешь, что говорят врачи. – Фрэнк провел ладонями по лицу, словно пытаясь стереть с него тоску и тревогу. – Коул давно не в себе. У него так и не прошел стресс после аварии. Нам надо вернуть его домой и помочь ему. Сам он не справится.
– Это все чушь. Коул такой же псих, как и я.
– Никто не говорит, что он псих. Ему просто надо помочь справиться с не совсем нормальным состоянием. Ему надо поговорить с людьми, которые собаку съели в таких вещах.
Рэнди захлопнул чемодан.
– Он отлично справляется и сам.
– Откуда тебе это известно? – спросил Фрэнк настороженно.
Рэнди понял, что сболтнул лишнее.
– Я знаю Коула. Он всегда мог сам о себе позаботиться. – Он взглянул на стол и комод, проверяя, не забыл ли чего-то важного.
– Я тебя не понимаю, – сказал Фрэнк. В Рэнди что-то щелкнуло.
– Вот тут ты абсолютно прав. Ты меня не понимаешь. Ты понятия не имеешь, каков я на самом деле. – Он навалился на крышку, пытаясь закрыть чемодан. – Хорошо, что исчез не я. Про меня ты знаешь так мало, что даже не смог бы заполнить заявление о пропаже. Я перестал рассчитывать на тебя в тот самый день, когда Коул получил свой первый гонорар.
– Ты не прав!
– Скажи, какого цвета у меня глаза?
– Что за идиотизм! Велика важность – цвет глаз! Это ничего не доказывает.
Рэнди эта беседа была неприятна не меньше, чем Фрэнку. Он не хотел выходить победителем в споре, но остановить себя уже не мог.
– Какого они цвета? – упрямо повторил он.
– Голубые, – ответил Фрэнк без особой уверенности.
Рэнди обернулся и пронзил его испепеляющим взглядом.
– Ну, значит, карие, – поправил себя Фрэнк. – У твоей матери были голубые. Ты так похож на нее, что я решил...
Рэнди никогда не слышал, чтобы Фрэнк говорил о маме. И ему было больно, что он вспомнил о ней сейчас, в этом разговоре.
Он снова попытался закрыть чемодан, но ничего не получилось, и он бросил его на пол у кровати. Момент для того, чтобы торжественно хлопнуть дверью, был упущен. Завод кончился, и Рэнди уже не знал, что делать. Тем более что нельзя уехать, не поговорив о Коуле. Он взглянул на часы, стоявшие на столике у кровати.
– Когда меня ждут в студии?
– В три часа.
– Тогда мне пора.
– Время еще есть.
Рэнди не понимал, почему Фрэнку так не хочется, чтобы он уезжал. Он ждал, что отец будет на него вопить или злорадствовать по поводу того, что снова вышло так, как хотел он.
