Кэтрин Джордж - Между прошлым и будущим
— Я наслышан о вас, — спокойно сказал Ивэн, — однако, уверен, вам есть что порассказать друг другу, так что я удаляюсь.
— Это ваш «морган»? — живо поинтересовался Дэвид, но Розанна, хорошо зная его, поторопилась пресечь разговор о машинах.
— До свидания, Ивэн, — проговорила она. — Увидимся утром. Спасибо, что подвез меня.
— Был только рад. — Ивэн вежливо кивнул Дэвиду: — Весьма доволен встречей с вами, доктор. До свиданья, Розанна.
Глава десятая
На следующее утро Розанна приехала в Челси довольно поздно и застала уборщицу Ивэна, которая ждала ее, чтобы передать письмо и запасной ключ.
Оказалось, что Ивэн уехал, не сказав куда. Дом сразу же стал пустым. После того как миссис Бейкер отправилась на другую работу, Розанна долгое время смотрела на письмо, боясь вскрыть его. Когда она наконец распечатала конверт, содержание поразило ее.
Розанна, мне лучше работать в загородном доме. Я буду посылать тебе дискеты, а ты почтой каждые день или два возвращай исправленные страницы. Разумеется, ты можешь хоть сейчас прекратить работу. Решение за тобой.
Извини, что воспользовался ситуацией, когда мы были в загородном доме, а потом столь неутомимо разглагольствовал перед тобой по дороге домой. Я долго не хотел сдаваться без борьбы, но, увидев эффектного и молодого доктора Нортона, понял, почему ты предпочла его. Однако послушай моего совета: храни молчание о нашей оплошности.
Если ты намерена отправиться в Штаты, поставь меня в известность, чтобы я заплатил причитающиеся тебе деньги.
Ивэн.
Розанна осторожно опустилась в кресло, глядя отсутствующим взором на печатный текст. Неужели это написано тем самым мужчиной, который столь страстно любил ее? Минуло немало времени, прежде чем она поднялась и сделала кофе. Когда кофе сварился, она быстро проглотила его, надеясь, что кофеин укрепит ее решимость, и набрала телефонный номер загородного дома Ивэна.
От его короткого и отрывистого ответа она чуть не положила трубку.
— Это Розанна, — произнесла она, изо всех сил стараясь говорить твердо.
— Да?
— Я только что прочла твою записку.
— В таком случае сегодня утром ты явилась поздновато. Хотя в подобных обстоятельствах, — колко добавил он, — полагаю, мне следует быть благодарным, что ты вообще пришла.
— У меня болела голова, я не спала всю ночь.
— Что ж, это неудивительно, — едко проговорил он.
— Послушай, Ивэн, можно я продолжу работу над книгой?
— Как хочешь, — после длительного молчания проговорил он.
— Но мне надо поговорить с тобой.
— Ты и так говоришь со мной.
— С глазу на глаз.
— Я думал, что ты уже летишь в Америку. Это и впрямь так срочно или ты можешь подождать до выходных?
Сердце у нее стремительно упало.
— Да, — тупо промолвила она, — могу.
— Я буду дома в пятницу, до шести.
— Спасибо. До свиданья. — Розанна быстро положила трубку и налила себе еще кофе.
Неделя показалась ей вечностью. Сколь бы усердно она ни трудилась, каждый день тянулся точно год, и ей уже не верилось, что пятница когда-нибудь наступит.
Ивэн приехал так поздно, что она чуть не сошла с ума от волнения. От его надменного, враждебного взгляда слова приветствия замерли у нее на губах.
— Привет, Розанна, — неприязненно произнес он. — Прости, что заставил тебя ждать. Сплошные пробки. Я удивлен, что ты еще здесь.
— Вот почему ты опоздал? Надеялся, что я уйду? — отрывисто бросила она, не говоря ни слова о своем безумном беспокойстве в течение последних двух часов. Картины покореженного «моргана» с Ивэном внутри превратили ожидание в кошмар.
Поставив небольшой чемоданчик на пол, Ивэн скрестил руки на груди.
— Ну? Что у тебя такого важного, что надо сказать непременно лично?
По коже Розанны пробежали мурашки. Вот они и свиделись, и ей ужасно страшно: вдруг новость окажется для него не столь уж важной?
— Теперь я вижу, надо было сказать об этом по телефону, — тихо промолвила она. — Я подумала, что тебе будет интересно узнать: моя… моя помолвка с Дэвидом расторгнута.
Ивэн стоял совершенно неподвижно.
— Расторгнута?
Она, не говоря ни слова, кивнула. Ее заявление не произвело эффекта разорвавшейся бомбы, а она так надеялась!
— Ты хочешь сказать, — без всякого выражения произнес Ивэн, — что ты не выйдешь за него?
Она вновь кивнула, боясь довериться голосу.
Ивэн молча взирал на нее. Наконец Розанна не выдержала.
— Мне лучше уехать, — тихо проговорила она.
— Подожди.
Подняв глаза, Розанна увидела, что уголок рта Ивэна приподнялся в улыбке.
— Подойди сюда, — велел он.
Однако Розанна не могла сдвинуться с места. Казалось, ее ноги прибиты к полу. Ивэн, в два прыжка преодолев разделявшее их расстояние, заключил ее в объятия и принялся покрывать ее лицо поцелуями. В ответ Розанна расплакалась.
— Эй! — Он улыбнулся, глядя в ее заплаканное лицо. — В чем дело?
— На минуту я подумала, будто тебе все равно, — прорыдала она и ткнулась лицом в его грудь.
Он рассмеялся и притянул Розанну к себе.
— Тебе прекрасно известно: мне далеко не все равно, Розанна. Как же мне убедить тебя?
— За последний час я едва не сошла с ума, — осипшим голосом проговорила она. — Воображала, будто ты попал в аварию на своей любимой машине и погиб. Докажи мне, что ты жив, Ивэн. Люби меня. Пожалуйста!
Он тотчас схватил ее за руку и потащил вверх по лестнице, в свою спальню.
— Это воспоминание лишило меня сна, — сказал он и распластал ее под собой на постели. — Я удрал из дому лишь потому, что не доверял себе и боялся, что, как только мы окажемся наедине, я дам волю рукам. Всю дорогу сюда я задавался вопросом: что же такого важного, черт подери, тебе надо сообщить мне при личной встрече?
— Неужто не догадался? — затаив дыхание, спросила она.
— Я не осмеливался и надеяться.
Он Неожиданно с горячей страстностью поцеловал ее, и она задрожала под ним.
— Надеюсь, мне это не снится, Ивэн!
— Если и снится, то не только тебе, но и мне. — Он с улыбкой взглянул в ее поблескивающие влажные глаза. — Пусть наш сон станет явью.
И он принялся ласкать ее, соскучившись после недельной разлуки. Они так остро чувствовали друг друга, их удовлетворение было столь глубоким, что удовольствие обернулось чуть ли не мукой.
Они лежали в объятиях друг друга, и Ивэн спрятал лицо в ее спутавшихся волосах.
— Ты голодна? — гораздо позже спросил он.
