Виктория Клейтон Виктория Клейтон - Дом подруги
— Все в порядке, Дэйзи, крошка моя. Не надо так удивляться. Кстати, тебе придется подтолкнуть «лендровер», чтобы я смогла завестись. Не пугайся — там небольшая горка, и толкать придется вниз, так что твоему элегантному виду ничто не угрожает.
Мин забралась в кабину, а я принялась толкать машину сзади. Через пару минут таких упражнений я уже пыхтела как паровоз, а руки мои немилосердно ныли. Вдруг «лендровер» неожиданно легко скользнул вперед.
И вот я медленно бреду вниз вдоль широкой колеи, оставленной колесами «лендровера», молча восхищаясь первозданной красотой окрестных мест. Холмы и леса, почти занесенные выпавшим за ночь снегом, сверкали в лучах солнца. Мне удалось догнать Мин только уже за загоном для скота. «Лендровер», рыча и отфыркиваясь, словно исполинский бык, которого только что вывели из стойла, выглядел устрашающе. Водила Мин точно так же, как и жила, — не обращая ни малейшего внимания на правила, к которым сама я относилась весьма уважительно, хоть и не считала это таким уж достоинством.
Ближайшим к Вестон-холлу городом оказался Грейт-Своссер. Собственно говоря, это был даже не город, а просто большая деревня, с одной-единственной улицей, зато с огромным количеством больших и маленьких лавок. Я сказала Мин, что мне тоже нужно кое-что купить, и мы договорились встретиться у машины через три четверти часа. Первым делом я заглянула к мяснику и купила пару фунтов мяса в подарок Хэм. Потом завернула в аптеку за порошком от блох, решив прихватить еще заодно и глистогонное. Там же я купила две бутылки для горячей воды и рулон туалетной бумаги. В мануфактурной лавке я обзавелась двумя фланелевыми пижамами в сине-белую полоску и двумя огромными розовыми купальными полотенцами. Список покупок вскоре пополнился электрокамином. У бакалейщика я купила две бутылки шампанского — единственного сорта, который там был, — бутылку коньяка и несколько пачек хороших сигарет. Шампанское призвано было успокоить мою совесть, которая мучила меня после покупки электрокамина. А заметив в газетном ларьке очаровательную статуэтку черно-белой пятнистой кошки, я купила ее для Элинор, отчего-то решив, что эта игрушка понравится ей куда больше, чем книга, которую я специально для этого привезла с собой и из которой, как мне показалось, она уже выросла.
Мы уже свернули к Вестон-холлу, когда Мин вдруг чертыхнулась.
— Проклятие! Опять забыла купить сыр! И собачьи консервы тоже! О господи, только не это!
— Знаешь, я тут проходила мимо мясной лавки и подумала, а не купить ли мне Хэм в подарок мяса, — робко пробормотала я, от души надеясь, что Мин не обидится.
— Дэйзи, ты просто молодец! Ах, как здорово! Жаль, что ты уедешь, а то я вечно все забываю. Впрочем, если не считать меня, тут всем на все плевать. Никому ничего не нужно, что же удивительного в том, что в доме вечно все вверх дном, а я постоянно задерживаю работу. Ох, боюсь, терпение у них лопнет и мой контракт отправится в мусорную корзину. А уж после этого мне нечего будет и мечтать найти себе работу. Господи, как мне все это надоело!
— Если хочешь, могу тебя освободить на сегодняшний вечер. Я сделаю чай, а ты спокойно поработаешь. Только покажи мне, где у тебя что лежит.
Мы еще минут пять поспорили, прежде чем мне удалось преодолеть сопротивление Мин — впрочем, не слишком сильное. После обеда я раздала подарки. Для Мин я приобрела только что изданную биографию Джорджа Элиота, прекрасно оформленную (вообще говоря, я купила ее для себя, но Мин так обрадовалась, что я ничуть не сожалела о ней). Что-то подсказало мне, что она давным-давно уже не получала подарков, разве что на Рождество, да и тогда, скорее всего, это было совсем не то, о чем она мечтала.
Вильяму я преподнесла книгу, посвященную разным природным явлениям — вулканам, землетрясениям и цунами. Очень мило поблагодарив меня за подарок, он открыл ее и перевернул несколько страниц, притворившись, что любуется картинками. Однако меня это нисколько не обмануло — было ясно, что мысли его где-то далеко и что подобные пустяки ничуть его не занимают. Когда же я вручила Элинор фарфоровую кошечку, она вдруг сделалась пунцово-красной, а на лице ее неожиданно появилось выражение ужаса. Невнятно пробормотав несколько слов благодарности, девочка поставила статуэтку на стул с таким видом, словно у нее внезапно отнялись руки. Честно говоря, я была удивлена. Конечно, шедевром ее не назовешь, но с моей точки зрения, кошечка была на редкость славной. В ее возрасте, получив такой презент, я бы запрыгала от радости. Но восторг, сиявший на лице Мин, заставил меня забыть об огорчении. Мне пришлось даже напомнить ей, что нынче вечером у нее есть шанс поработать над книгой, иначе она бы и не вспомнила об этом. С трудом заставив Мин оторваться от биографии Элиота, в которую она уже уткнулась, я выпроводила ее из кухни.
Посопротивлявшись немного, она все-таки ушла, а я принялась мыть посуду. Это заняло куда больше времени, чем я ожидала, учитывая наш скудный обед, но вода из крана лилась такой жалкой струйкой, что на каждую тарелку уходила пропасть времени. Кроме всего прочего, когда я, покончив с посудой, поставила тарелки в сушку (вытереть их я не смогла за отсутствием полотенца), мне пришлось вдобавок прочистить слив. В кладовке удалось отыскать пакет соды, но даже с ее помощью мне ничего не удавалось сделать. В конце концов мне посчастливилось найти ершик, и когда я, сунув голову под раковину, пыталась отвинтить колено слива, чтобы прочистить его, в кухню вошел Роберт.
— Чем это вы занимаетесь? — В голосе его звучало раздражение.
— Просто решила… тут что-то застряло, и она засорилась… ага, вот, все в порядке, — пробормотала я, удовлетворенно крякнув, когда содержимое слива вывалилось наконец в миску, которую я предусмотрительно под него подставила.
— А где Мин? — буркнул он, уставившись на содержимое миски.
— Она решила немного поработать. Я пообещала, что приготовлю чай. А Мин купила торт. Ваша матушка собиралась приехать к чаю. Что она любит?
— Понятия не имею. Какая разница?! — презрительно фыркнул он.
Этого оказалось достаточно, чтобы весь мой испуг внезапно куда-то пропал, уступив место злости.
— Отлично, — холодно бросила я. — Тогда, с вашего разрешения, я покончу со сливом, а после приготовлю чай. — Не глядя на него, я взяла гаечный ключ и вернулась к прерванному занятию.
— Нет-нет, ни в коем случае! — завопил Роберт. — Дайте мне ключ!
Встав на четвереньки, Роберт сунул голову под раковину и принялся внимательно изучать неаппетитное содержимое миски. Потом раздалось энергичное постукивание, металл звякнул о металл, после чего наступила многозначительная тишина. Послышался какой-то хлюпающий звук, и он вынырнул наружу. В руке у него была гайка.
