Морин Кодилл - Как найти мужа
— Что делает этот ребенок? — поинтересовался Арнольд, явно раздраженный этим очередным безобразием.
Лисса хотела было ответить, но Роум, прижав свое колено к ее ноге, остановил ее. По крайней мере, так он хотел бы думать. Тепло ее тела было таким волнующим, что он и не подумал отодвинуться.
Как ни странно, не отодвинулась и она.
Между тем требовалось умиротворить Арнольда.
— Приношу свои извинения, — сказал Роум, — Мелли просто решила поиграть со своим молоком.
Он ловко отобрал у нее соломинку и поднес стакан к ее ротику, чтобы девочка могла сделать глоток.
Она безропотно глотнула.
Еще раз Роум подумал, что родительские обязанности не так уж сложны, как представлялись ему вначале. Он поставил стакан на поднос и отвернулся, чтобы отпить чая.
Как только он отвлекся, Мелли схватила стакан и широким взмахом, который сделал бы честь любому забивающему бейсбольной команды высшей лиги, выплеснула все его содержимое прямо на середину стола.
Лисса, быстро схватив салфетки, попыталась остановить молочную реку. К сожалению, эта инициатива не нашла поддержки со стороны Арнольда, который сидел, оцепенев от неожиданности. В результате молочный поток оказался в опасной близости от его края стола. Роум тоже попытался помочь, но брошенная им салфетка только усугубила ситуацию, подтолкнув молоко прямо к краю. И даже за край. Прямо на колени Арнольда.
С воплем, который напомнил Роуму о поросенке, виденном им когда-то на ярмарке в Дель-Маре, Арнольд вскочил из-за стола.
— Чертово отродье! — негодовал он, отряхивая брюки.
Прежде чем Лисса успела перевести дыхание, Роум тоже вскочил на ноги.
— Ты что же, хочешь сказать, что Мелли сделала это нарочно?
Но Арнольд и не подумал отступать.
— Мне не кажется, что это было случайностью, — взгляд Арнольда сквозь очки буравил Роума. — И тебе вовсе не обязательно было поливать молоком мои колени.
— Это было случайностью.
«Другой бы принял это как извинение», — подумал Роум. Если бы только эти слова не были выдавлены сквозь зубы.
— Роум! Арнольд! Прекратите, — потребовала Лисса. — Не устраивайте здесь спектакль.
— Тетя Лисса! — Мелли была готова заплакать. — Я больше не буду, тетя Лисса!
Девочка протянула ручки к Лиссе, и та поспешила обнять ее.
Арнольд обвел взглядом любопытные лица присутствующих, обращенные в их сторону, и легкая краска появилась на его щеках. Издав недо— вольное ворчание, он вернулся к столу — но только после того, как там был наведен полный порядок.
Официантка удалилась, сменив скатерть и салфетки. Лисса кудахтала над Арнольдом, пытаясь заставить его сменить гнев на милость.
Роум сидел молча. Как он понял, этот мужчина — не тот, что нужен Лиссе. Он сделал ужасную ошибку, сведя ее с Арнольдом.
Теперь ему осталось только убедить в этом Лиссу.
После злосчастной выходки Мелли за столом воцарилось натянутое молчание. Арнольд уставился на Роума, тот сидел с невозмутимым видом. Лисса пыталась начать интеллигентную беседу, но ни одна сколько-нибудь умная мысль не приходила ей в голову.
Пока мужчины молча обменивались гневными взглядами, а Мелли сидела надутая, Лисса задумалась о том, когда, с какого именно момента этот вечер пошел наперекосяк.
Возможно, когда Роум подошел к их столу.
Или когда он вызвался опекать Мелли.
А может быть, прежде всего, когда он устроил ей это свидание?
В самом деле, причиной всех неприятных моментов являлось что-то сказанное или сделанное Роумом.
Однако, когда официантка принесла заказанные блюда, атмосфера за столом несколько разрядилась. «Что значит еда для мужчин», — подумала Лисса. «Накорми в мужчине зверя!» — таков был мудрый совет ее матери. Мама снова оказалась права.
Лисса понаблюдала, как Роум пытается помочь Мелли управиться с гамбургером, и слегка тронула его ногу носком туфли.
— Почему бы тебе не порезать его на маленькие кусочки? Так ей легче будет брать его руками — посоветовала она.
Роум с благодарностью взглянул на нее и последовал совету.
— Что ты любишь больше всего в твоем гамбургере, Мелли? — спросил он.
— Гамбугги!
— Но что в нем тебе нравится больше всего?
— Класное!
— Красное?
— Я думаю, она имеет в виду кетчуп, — Лисса протянула Роуму бутылочку с кетчупом.
Лисса повернулась к Арнольду. Конечно, он заслуживал большего внимания с ее стороны в этот вечер. Она попробовала как-то спасти ситуацию.
— Вы рассказывали мне о своей компании, пока нас не прервали. Очень увлекательно! А как вы начали заниматься компьютерным бизнесом?
Арнольд несколько смягчился и снова завел хвалебную песню в свой адрес. Лисса улыбалась и поддакивала в соответствующих местах, но мысли ее были далеко.
— Боже, как это должно быть интересно! — сказала она, когда Арнольд прервался, чтобы съесть очередной кусочек. Игнорируя нарочито страдальческий вид Роума, она подбросила Арнольду еще одну тему: — А что вы скажете о расширении деятельности вашей компании за рубеж?
Арнольд, словно павлин, расправивший хвост, с умным видом пустился в рассуждения о своем предвидении дальнейшего развития компьютерного бизнеса.
— Ну вот, Мелли, попробуй свой гамбургер.
Краем глаза Лисса видела, как Роум подал Мелли кусочек ее гамбургера, так обильно политого кетчупом, что тот стекал по краям.
Ей хотелось предостеречь Роума, что крестница безнадежно испортит платье, но она сдержалась и сосредоточила свое внимание на Арнольде.
— Так когда, вы сказали, это было? В 89-м?
— Совершенно верно, — Арнольд нарезал свою порцию мяса тонкими аккуратными ломтиками, вызвав у Лиссы ассоциацию скорее с хирургом, чем с энергичным бизнесменом. — Мир тогда менялся. Я предвидел, что именно мировой маркетинг будет на гребне волны. Я даже предсказывал падение Берлинской стены и, вместе с ней, барьеров для всемирной торговли. Я полагаю, что оказался среди немногих бизнесменов, которые смогли предугадать…
«Боже, этот человек может говорить о себе бесконечно», — с тоской подумала Лисса.
Толчок по ноге заставил ее обернуться к Роуму. Он улыбался, забавляясь ситуацией. По крайней мере хоть он понимает, как ей смертельно скучно.
Тут ей впервые пришло в голову, что из всех мужчин, которых она знала, включая собственного брата, только Роум никогда не говорил с ней о своей карьере. А если и говорил, то в ироничной манере, дающей понять, что его богатство и положение — не самые главные для него в жизни вещи.
Это было одной из причин, почему она любит его.
