Маргарет Питстоу - Благосклонные судьбы
Сперва Александр словно не совсем ее понял, но, почувствовав ее отчаянную решимость, разжал руки. В его вопрошающих глазах читалось изумление.
— Пру…
— Нет!
Она вскочила на ноги, сердито стряхивая с себя хвойные иголки и пытаясь скрыть жгучие слезы.
— Ради Бога, Александр! Разве вы не понимаете — я не могу так больше! Я приехала в Грецию, чтобы забыть Пола. А теперь мне придется забыть Деметриу… и… и вас…
Комок в горле мешал Пру говорить, но и того, что она сказала, было вполне достаточно. От гнева и обиды губы Александра вытянулись в прямую линию. Он был столь уверен в себе, что ему и в голову не приходило, что Пру поставит его на одну доску с отвратительным сводным братом. Его самолюбию был нанесен жестокий удар.
— Простите. Я не подумал…
Он запнулся, пытаясь справиться со столь непривычным для него чувством глубокого унижения. Чтобы о нем, об Александре Стелласе, так думали! Он отвернулся, не желая, чтобы Пру видела его лицо. Когда он заговорил вновь, его голос был холоден и суров, точно склоны горы Сунос.
— По-моему, наша сегодняшняя поездка достигла своей цели, и нам незачем здесь оставаться. Пора возвращаться к машине…
7
— Вот ты где! А я везде ищу тебя, дорогая! — воскликнул, задыхаясь, Дуайт. Его кожа покраснела и покрылась капельками пота. Он устало повалился на траву и вопросительно посмотрел на Анжелику.
— По утрам ведь ты всегда в бассейне.
— А вот сегодня взяла и не пошла.
Не удостоив его даже взглядом, она лежала, растянувшись в шезлонге, и ее смазанное маслом загорелое тело глянцево блестело на солнце.
— Не хочешь поплавать? Я бы с удовольствием охладился…
— Ну так иди, поплавай…
— Ч-черт… Анжелика, — в голосе Дуайта появились просительные нотки, — Я так надеялся, что увижу тебя у бассейна. Что стряслось, Анжел? Из-за чего ты так расстроена?
— Я не расстроена! — Приоткрыв один глаз, Анжелика испепеляюще взглянула на него. — Не расстроена. Я просто в ярости!
На лице Дуайта было написано искреннее удивление.
— Почему? Только из-за того, что Александр взял Пру в Кальтию или еще куда-то? Но, послушай, дорогая, ревность не в твоем стиле.
— А я и не ревную! — прошипела она. — Но я не привыкла, чтобы меня вот так отодвигали в сторону. Александр Стеллас может думать, что никто ему не указ и он сам себе хозяин, но скоро он получит хороший урок…
Дуайт задумчиво обхватил колени руками.
— Ты знаешь, у меня сложилось впечатление, что Александр не станет брать у кого бы то ни было уроков, в которых не нуждается. Он слишком богат и влиятелен, чтобы кто-нибудь мог навязать ему свою волю.
— Ха! — Анжелика с сердитым видом села и протянула руку к бутылочке с маслом. — Это мы еще посмотрим! Всем известно, зачем я здесь, и я никому не позволю над собой смеяться.
— Никто и не смеется, дорогая, ты это прекрасно знаешь. Я думаю, он взял Пру с собой просто для того, чтобы поднять ей настроение. На нее ведь свалилось столько неприятностей. К тому же ты все равно не смогла бы поехать. Доктор ведь сказал, что сегодня тебе надо отдохнуть.
— Отдохнуть! И ты думаешь, я могу спокойно отдыхать, когда меня так унизили?! Я этого так не оставлю…
— По-моему, никто тебя не унижал, — терпеливо продолжал Дуайт. — И потом, мы здесь всего лишь гости. Александр имеет право везти Пру, куда ему вздумается.
— Право?! — яростно воскликнула Анжелика. — Нет у него никакого права — тем более теперь…
Дуайт быстро вскинул на нее глаза. Анжелика, конечно, никогда не смирилась бы с тем, что с ней не считаются, но теперь он с некоторым беспокойством подумал, что для негодования у нее есть и другие, неизвестные ему причины. Может быть, Александр уже говорил с ней и расставил все точки над «i»? При этой мысли Дуайт поморщился. Но ярость Анжелики в таком случае становилась понятна. Он попытался ее успокоить.
— Послушай, Анжел, тебе ни к чему сердиться! Они уехали, и тут уж ничего не поделаешь, но ведь только на один день. Ну, хочешь, возьмем машину и рванем куда-нибудь? Куда пожелаешь.
Он просительно положил руку ей на плечо.
— Знаешь, как будет здорово! Только ты и я.
— Х-ха! А с чего это ты решил, что я хочу провести целый день с тобой?! — презрительно воскликнула Анжелика. — Когда ты наконец поймешь: ты мне уже надоел! Вечно околачиваешься рядом, все ждешь чего-то — хоть караул кричи! Ты что, не понимаешь, что у нас нет с тобой ничего общего! Ничего!
Дуайт побледнел, в его голубых глазах появилось страдальческое выражение, но ответил он как можно мягче:
— Ты просто расстроилась слегка, я ведь вижу. На самом деле ты так не думаешь…
— Не думаю? Еще как думаю! — Кажется, Анжелика вдруг поняла, что единственный способ справиться с огорчением — это выместить злость на Дуайте. Страдальческое выражение у него на лице, казалось, доставляло ей удовольствие. — Говорю тебе, ты мне до смерти надоел. Ходит за мной повсюду, просто преследует, куда ни пойди! Даже здесь — наверное, специально напросился к Александру…
Лицо Дуайта было так несчастно, что она невольно замолчала. К чести Анжелики, ей даже стало немножко стыдно. Но безжалостных слов обратно было не вернуть.
— Да, ты ведь, наверное, не хотела, чтобы я сюда ехал, правда? Ну, подумаешь, подвернулся под руку, когда Карло потребовались связи в посольстве! Тогда я тебе так не надоедал. Я мог быть полезен…
— Естественно, — высокомерно ответила Анжелика, досадуя, что слова Дуайта хоть на мгновение заставили ее ощутить уколы совести. — Но это время уже прошло…
— Еще бы. Ведь нужные лицензии уже выданы, не так ли? Во мне больше нет необходимости.
Резким, нетерпеливым движением Анжелика спустила ноги на землю и потянулась. По-кошачьи изогнув свое стройное, изящное тело в открытом бикини из голубого шелка, она насмешливо наблюдала за тем, как напряглось лицо Дуайта. Она знала наверняка, как неотразимо действует на американца ее красота, и небрежно взъерошила его рыжеватые волосы.
— Все проходит, Дуайт Доусон. Почему ты не хочешь смириться с этим? Я собираюсь выйти замуж на Александра, а уж если я чего захочу, то добьюсь непременно. Так что жизнь моя в скором времени изменится…
На побледневшем еще сильнее лице Дуайта резко выступили веснушки. Он вскочил на ноги и теперь грозно возвышался над ней. Гнев в его душе боролся с отчаянием. Схватив своими ручищами ее запястья, он притянул Анжелику к груди.
— Ты очень уверена в себе, Анжелика, но, может быть, не всегда все будет так, как ты хочешь. Не тот человек Александр, чтобы плясать под твою дудку. Я… я не так богат, как он, но, Господи, я люблю тебя…
