Ольга Анисимова - Семейный роман
Геля смекнула, что Юля не так уж проста и даже зауважала её за то, что она может открыто высказать своё мнение. Неожиданно для себя Геля обрела в ней подругу, которой у неё никогда не было. Юля оказалась, благодаря своей прямоте, очень интересной собеседницей. Она открыто высказывала всё, что думала про окружающих, но никто никогда не обижался на неё за её прямоту, потому что Юля была очень добрым человеком. Даже нелестные отзывы не звучали из её уст как-то оскорбительно или обидно. Теперь Геля и все остальные понимали, что Кирилла привлекло в Юле, помимо внешней привлекательности. Доброта, природный ум, весёлость, оптимизм и притягивающая непосредственность сделали бы любого человека бесценным подарком для уставших, погружённых в свои проблемы людей.
Геле нравилось подолгу разговаривать с Юлей на любые темы. Геля даже видела в ней такого человека, с которым можно поделиться своей сокровенной тайной. Никому в семье больше она довериться не могла. А ей теперь так нужен был совет и поддержка!
Всё дело в том, что с той ночи, когда Илья поцеловал Гелю, она больше его не видела. Он просто перестал приходить к Луганским. Саша говорил, что у Ильи значительно прибавилось работы, ему приходится часто ездить в ближние и дальние командировки. Но Геля знала, что не в работе всё дело, а в их внезапно принявших другой оборот отношениях. Геля всё понимала — и азарт того удачного вечера, и выпитое вино, и её признание в любви — всё это выбило Илью из колеи привычных взаимоотношений. А теперь прояснились мысли и чувства и снова остались запреты и неразрешимые вопросы и противоречия. Илья не показывался Геле на глаза, чтобы не бередить её чувства, а, может быть, и свои. Время и расстояние лечит, всё скоро уляжется само собой, нужно только немного потерпеть и подождать. Но Геле было плохо, она не могла терпеть и ждать. Ей нужен был Илья, его внимание, его участие. Нужен был его взгляд, весёлый и пристальный, его улыбка, его спокойная неторопливая речь… Без этого Геля не могла и не хотела жить.
Чем больше проходило времени, тем хуже становилось Геле. Нарастало страшное чувство невосполнимой потери, тяжёлой утраты. Геля словно потеряла часть самой себя… Она почти перестала спать ночами, ей было так невыносимо больно и одиноко, что она даже не могла плакать. Она не терпела собственных слёз, но сейчас они ей были необходимы, ей нужно было проплакаться и хоть немного успокоиться. Геля чувствовала, что снова близка к тому состоянию, когда её почти без сознания, в тяжелой нервной дрожи и температурой сорок увезла «скорая». О тех днях Геля и по сей день вспоминала с ужасом и очень боялась, что всё это повторится. Нужно было что-то делать, искать выход, так дальше жить она не сможет. Но лечение и решение было одно — нужно вернуть Илью. Он должен снова приходить к ним домой, она снова должна его видеть, иметь возможность общаться с ним, мимолётно коснуться его руки, почувствовать тепло тела. Геля пыталась звонить ему в офис, но как только слышала его голос в трубке, спазм сжимал ей горло, и она не могла вымолвить ни слова, хотя ей всего-навсего нужно было сказать, чтобы он пришёл.
Тогда Геля придумала. Она написала Илье письмо. Короткое письмо. «Я всё забуду, если в этом причина, я буду немой тенью, я постараюсь перестать тебя любить, но только приходи. Мне очень больно оттого, что тебя нет рядом».
Геля отправила письмо, но ничего не произошло. И снова был целый месяц напрасного ожидания. Геля потеряла интерес к жизни, ей никуда не хотелось идти, она почти забросила учёбу как раз накануне летней сессии. Но ей было всё равно, сдаст она экзамены или не сдаст, выгонят её из института или нет. Она, сославшись на болезнь, сидела дома, хотя уже начиналась зачётная неделя. Погода стояла премерзкая, Геля всё время мёрзла. Она с трудом согревалась у камина, но всё равно её продолжала бить внутренняя дрожь. Илья не приходил, он никак не отреагировал на её письмо, в котором был вопль о помощи… Он его не услышал, не понял. И ей не на что больше надеяться, нечего больше ждать.
— А что за девица была вчера с Ильёй, — на днях громко спросила у Саши Дина, специально громко, чтобы услышала Геля.
— А кто её знает… — ответил Саша, — Их по сто на дню названивает ему в офис. Я лично и половины по именам не знаю.
Саша, конечно, говорил всё это без задней мысли, а вот Дина завела этот разговор, специально для Гели. Геля эта поняла, поймав коварный взгляд маленьких черных Дининых глазок. Вот значит как! Эта пронырливая стерва всё знает! Может быть, даже подсматривала за ними тогда… А теперь потешается? Смеется над Гелей, злорадствует, издевается. Ну уж этого Геля не допустит! Она, наверное, и в глазах Ильи выглядит жалко со своими признаниями, письмами, нелепыми ожиданиями встречи. А ему-то надо ли всё это?! Боже, какая она непроходимая дура! В каком немыслимом бреду она живёт! ОН — её родной дядя и всё этим для него сказано. И ничего, ровным счётом ничего, для него не значит тот поцелуй. Откуда она знает, страстный он был или игривый, она, которая ни с кем не целовалась как следует. А вот он, Илья, привык раздавать свои поцелуи всем жаждущим. Ведь для Гели никогда не было секретом, сколько у Ильи подружек. Да будь она девушкой со стороны, Илья и не взглянул бы, может быть, в её сторону. А если бы даже взглянул и поцеловал, то шансов на то, что она завоюет его сердце, у неё бы не прибавилось.
Геля ненавидела Дину, но в этот раз будто бы даже была ей благодарна за то, что та вот так, без сантиментов, ткнула её физиономией в реальность.
Геле стало легче. Шоковая терапия прошла успешно. Теперь она не строила никаких иллюзий по поводу их с Ильёй отношений. Но всё же продолжала его ждать, продолжала его любить. Но к этому она уже давно привыкла. Это было ее обычное состояние. Понемногу она возвращалась к своей привычной жизни, и вот сегодня сдала первый зачёт.
Геля только что вернулась из института. На улице лил дождь, было сумрачно и неуютно. Геля разожгла огонь в камине и подвинув кресло поближе к пламени, пыталась согреться. Было всего лишь одиннадцать часов утра, дома никого не было. По крайней мере, стояла тишина. Юля, наверное, ушла в магазин. Куда черт унёс эту бездельницу Динку, одному ему и известно.
Геля немного устала. Вчера пришлось полночи просидеть над лекциями. Трудно было сосредоточиться, плохо запоминался материал. А теперь на Гелю навалилось полудрёма, она пребывала в состоянии сонной абстракции, лениво глядела на огонь, расслабленно откинувшись в глубоком кресле. Можно было бы включить музыку или телевизор, но шевелиться совсем не хотелось.
За её спиной послышались шаги по лестнице. Кто-то пришёл. Геля любила угадывать по звукам шагов человека. Но у неё получалось редко. В их семье у всех членов походка менялась сообразно настроению. Даже сдержанная Алла почти всегда шагала по-разному.
