Дана Хадсон - Вспомни меня!..
— Я троюродный брат Джеймса, Доменик. А тебя как зовут, милашка?
Это было крайне неприлично, поэтому Лорен холодно отрезала:
— Поскольку вы явно принимаете меня за женщину легкого поведения, то уместнее будет дать мне какое-нибудь прозвище. Мими, Фуфу или как их там кличут?
Жесткий тон и неприязненное выражение лица сделали свое дело, но мужчина, не причислявший ее к достойным людям, сдаваться не желал.
— Да ладно тебе! Я же прекрасно знаю, кто ты. Джеймс ничего не говорит о своих подружках, но ты настолько задержалась, что о тебе уже знает всё его окружение. — Он окинул ее преувеличенно восхищенным взглядом. — Но ты и впрямь хороша. Когда он с тобой закончит, можешь позвонить мне, и мы продолжим ровно там, где он кончит. — Нахально подмигнув, спросил: — Договорились?
Лорен подумала: какое счастье, что она не согласилась на неприличное предложение графа и не стала его постельной игрушкой. Как бы она сейчас себя чувствовала? Наверняка сгорела бы со стыда.
Музыка кончилась, и Джеймс вернулся за своей спутницей. Заметив нахально-лукавое лицо Доминика, холодно потребовал объяснений:
— Что здесь происходит?
Тот небрежно пожал плечами.
— А что может происходить? Познакомился вот с твоей очередной подружкой, только и всего.
Джеймс расправил плечи и с еще большим холодом поправил:
— Это вовсе не подружка. Я всей душой надеюсь, что это моя будущая жена.
Оставив застывшего кузена переваривать сногсшибательную новость, взял Лорен под руку и увел обратно в кабинет.
Налив ей и себе по бокалу рислинга, хмуро спросил:
— Достал он тебя?
Лорен отрицательно помотала головой.
— Да нет. Просто показал, что было бы, согласись я на твое весеннее предложение.
Раскаянно склонив голову, Джеймс простонал:
— Забудь, что тогда было, очень тебя прошу! Я не понимал в то время, что ты для меня значишь.
Лорен мягко уточнила:
— Джеймс, теперь я для тебя что-то значу только потому, что отказала тебе тогда. Неосуществленные желания, как правило, заслоняют собой здравый смысл. И ничего больше. Если бы я по глупости улеглась в твою постель, ты бы уже вовсю заглядывался на других девиц, и, вполне возможно, поменял меня на более интересную модель. Это же твое обычное поведение, что и подчеркнул сейчас Доменик. Так что не нужно лишнего пафоса.
Не зная, как ее разубедить, Джеймс снова выругал себя за ту безалаберность, которую демонстрировал ей при каждой их прошлой встрече.
— Милая, я уже сказал тебе, что ты меня просто не знаешь. Конечно, я был дураком, показывая тебе не лучшую сторону моей натуры, но тогда я не понимал, во что это может для меня вылиться. Дай мне шанс, и ты поймешь, что я совсем другой. Не тот глупый мальчишка, что хвастался перед тобой своими возможностями, титулом и внешностью.
Она мягко передразнила:
— Конечно, ты не такой. Ты чуткий, верный, порядочный, ответственный. Одним словом, мечта всех невест. Но не моя. Пойми, я люблю другого.
У него потемнело лицо. Сверля ревнивым взглядом ее лицо, он тихо спросил, игнорируя прозвучавшую в ее словах насмешку:
— И что, тебе с ним хорошо?
Что ответить на такой вопрос? Она помнила, как чудесно ей было в объятиях Поля де Мариньи, но, если она скажет об этом графу Филдингу, то тотчас окажется в дорогой частной клинике, где лечат опасные психические отклонения.
Ее невнятное молчание успокоило графа, и он откинулся на спинку кресла, не скрывая удовлетворения.
— Значит, нет. Что ж, если ты отказала ему так же, как и мне…
Она невольно хихикнула. Да она сделала всё, чтобы оказаться в постели Поля! И ей было совершенно всё равно, женится он на ней или нет!
Джеймсу не понравился этот безнадежный смешок. Он не верил, чтобы нормальный мужчина мог добровольно отказаться от такой красотки, как Лорен, поэтому решил, что она просто опьянела. Ему очень хотелось воспользоваться ситуацией, отвезти ее к себе и любить так, чтобы из ее хорошенькой головки вылетели все мысли о сопернике. Но вот что будет потом? Опомнившись, она вряд ли спустит ему подобное нахальство.
Вздохнув, Джеймс предложил отвезти ее домой. Лорен с удовольствием согласилась. Высаживая ее у ее дома, он вышел и включил сигнализацию, явно собираясь пробыть здесь неопределенное время. У подъезда Лорен попыталась распрощаться, но Джеймс, игнорируя ее недовольство, упорно пошел за ней следом.
И снова, как в прошлый раз, когда он первый и единственный раз заходил к ней, Лорен стало стыдно за свою скромную квартирку. С укором посмотрев на упрямицу, Джеймс сказал:
— Ты достойна гораздо лучшего, милая. И поверь, титул графини Филдинг ничуть не хуже герцогского титула.
Ее вовсе не прельщал ни его титул, ни чей-либо еще. Она уже была в прошлой жизни дочерью маркиза и женой виконта. Но гораздо больше ей понравилось бы быть простой крестьянкой. Возможно, тогда она и Поль спокойно дожили бы до старости, вырастив десяток детей. И ее душа не болела бы так ужасно, вспоминая безвременно утраченную любовь.
Лорен грустно улыбнулась, с горечью думая, в какую же угодила ловушку. Ей даже пожаловаться никому нельзя, сразу примут за душевнобольную. Так, как принял Поль. Но Джеймс расценил ее унылый вид вовсе по-другому. Внезапно прижав ее к стене, принялся целовать, дыша всё тяжелее и тяжелее. Лорен не нужны были его поцелуи. Более того, они были ей неприятны. Она с черным юмором вспомнила то время, когда каждый нехотя подаренный им ей поцелуй расценивала как подарок небес.
Не чувствуя отклика, Филдинг вынужден был остановиться. Посмотрев на ее безучастное лицо, простонал:
— Как я теперь жалею, что я джентльмен! Насколько было бы проще, если бы я был простым парнем! Остался бы сейчас у тебя, и дело с концом!
— Даже зная, что я этого не хочу? — коварный чертик дернул ее задать ему этот провокационный вопрос, о чем она тотчас пожалела.
Придвинувшись вплотную к ней, Брукс мрачно пообещал:
— Ты бы забыла о своем нежелании ровно через пять минут!
Она испуганно отшатнулась, и он, взяв себя в руки, хмуро попрощался. Но пообещал очень скоро прийти снова.
Филдинг ушел, а Лорен еще долго не могла прийти в себя. Его страсть и напугала, и возбудила ее. Но не его объятий она хотела. Но как ей быть, если объятия Поля недоступны? Мысль, что она сделала всё, что могла, чтобы они были вместе, помогала очень плохо. Лорен очень, очень хотела увидеть любимого снова хотя бы издали, но не сомневалась, что Дюмон не колеблясь выполнит свое обещание, если она еще раз попадется ему на глаза.
Но есть еще почта. А если ей написать ему письмо? Эта мысль воодушевила ее, и она принялась строчить листок за листком, пытаясь излить то, что скопилось на сердце. Через пару часов прочитав написанное, поняла, что получилась просто жалкая бредь. Прочитав такое, любой бы решил, что имеет дело с психопаткой. Она медленно разорвала исписанные ровным четким почерком листки, и не колеблясь выбросила их в мусорное ведро.
