Кэтрин Стоун - Ты - моя тайна
Фрэнк брал с собой Джейка на свои любимые зрелища — футбол, бейсбол, хоккей, баскетбол. У Джейка не было врожденного интереса к спорту, но это не имело значения. Главное, что он проводил время с Фрэнком, которого просто боготворил. Он восхищался искренним патриотизмом Фрэнка, ценил его дотошную справедливость, безошибочную интуицию и непредвзятый ум. Фрэнк говорил немного, но его слова были всегда значительны. Фрэнк уважал обязательства и неукоснительно выполнял обещания. Он глубоко любил Джулию. И Джейка.
Фрэнк брал с собой Джейка в Пентагон. Но эти поездки были уже чем-то большим, нежели просто возможностью общаться с Фрэнком. В Пентагоне ему посчастливилось познакомиться с правительственными чиновниками и высшими военными чинами.
Джейк, Джулия и Фрэнк три года жили одной семьей; Фрэнк и Джейк — как отец и сын; Фрэнк и Джулия — муж и жена; но Джейк и Джулия…
Джулия была матерью, сестрой, другом, учительницей, спутницей Джейка — и отчасти соперницей Фрэнка. Но несмотря на откровенный разговор в Сайгоне, она не стала его любовницей. За все время, что они проводили вместе, ни разу не обсуждалась возможность иного развития событий. Ни разу никто не спросил, что бы произошло, не уйди тогда в бой полк Джейка. Это не имело смысла. Ни один из них, любя Фрэнка, не предал бы его.
По мере того как Джейк становился мужчиной и превращался на глазах у Джулии в самостоятельного, думающего человека, она неотступно думала о нем. И мечтала, чтобы он испытывал такие же чувства к ней.
Джулия строила догадки, и это ее будоражило. Она считала, что Джейк по-прежнему жаждет ею обладать. В редкие, неожиданные моменты она ловила на себе такой же взгляд, каким он смотрел на нее тогда, в Сайгоне.
Однако он никогда об этом не говорил.
Порой возникшее напряжение переходило в раздражение и взаимное недовольство. Положение еще более осложнилось, когда в арлингтонском высшем обществе Джейка стали воспринимать как весьма желанного и привлекательного жениха. Он сделался как бы фаворитом сезона. Предполагалось, что он племянник одного из супругов, точно никто не знал, да это было и не важно: происхождение одинаково достойное что у мужа, что у жены, и у обоих денег куры не клюют. Мамаши охотились за ним на балах дебютанток. Папаши, в свою очередь, благоволили к нему, потому что он нравился их дочерям.
Джейк ухаживал за девицами скромно и вежливо. Он не влюбился ни в одну, но вполне удовлетворял их жажду романтики и их вожделения. Когда роман кончался, обе стороны неизменно расставались друзьями. У девиц подобный финал вызывал легкую грусть и романтические воспоминания и вместе с тем явное облегчение. Их притяжение к Джейку носило магнетический характер, неконтролируемый и потому неудобный. Они чувствовали себя гораздо лучше, когда все кончалось.
Джулия наблюдала за похождениями Джейка в высшем свете со смесью гордости, ревности и злости. На себя она злилась за то, что ревнует Джейка, а на него — за то, что он крутит романы у нее на глазах.
— Они такие молодые, — заявил он однажды вечером, собираясь на очередной прием.
Видимо, он пытался дать ей понять, что предпочитает более зрелых женщин. Но не всех, а именно ее.
— Твоего возраста, — почти огрызнулась она.
— Я вовсе не в таком возрасте. И никогда в нем не был.
— Представляю, как они восхитительны. Я имею в виду сексуальны. Стройные, цветущие тела.
— Да, конечно. В самом деле восхитительные. Горячие. Полные желания. Чистые. Непорочные. Нетронутые.
Джейк сверкнул глазами. Подобные разговоры происходили все чаще и раздражали Джулию. Но каково Джейку жить в доме, в котором она делит ложе с Фрэнком, а не с ним? У нее нет никаких оснований его упрекать.
По мере того как Джейк превращался в зрелого, красивого, привлекательного, уверенного в себе и хорошо образованного мужчину, напряжение между ними росло. Сильный и независимый, он больше не нуждался в Джулии. Зато нуждался в других женщинах.
За три месяца до начала осени, когда Джейку предстояло поступать в Стэнфорд, Фрэнка назначили послом во Францию. В июле Фрэнк и Джулия улетали в Париж. В самый последний момент Джейк объявил, что хочет на лето остаться в Арлингтоне. Разочарование Фрэнка из-за того, что Джейк не будет их сопровождать, вскоре забылось, когда Фрэнк увидел, как это подействовало на Джулию. Он прилетел в Париж с женой, которая выглядела лучше, моложе, счастливее, чем все четыре года после ранения Джейка.
Глава 8
— Хелло? — Стефан сразу понял, что это междугородный звонок.
Он невольно насторожился. Междугородные звонки, как и телеграммы, нередко сулят дурные вести. Несколько секунд спустя отозвался слабый и далекий голос.
— Джейк? — произнес незнакомый женский голос.
— Это Стефан.
— Можно Джейка? — Голос прозвучал еще слабее, в нем чувствовался страх.
Стефан передал трубку Джейку с озабоченным и встревоженным видом, тем самым молча предупреждая друга о возможных неприятных известиях. Джейк отозвался и, услышав в трубке свое имя, воскликнул:
— Джулия! Что случилось?
— Фрэнк умер.
— Нет! — Джейк побелел, на глаза навернулись слезы.
Стефан беспомощно смотрел на него.
— Джейк, мне нужно, чтобы ты сейчас был со мной. Я одна не справлюсь. Ты можешь приехать?
— Конечно! Где вы?
— Я пока в Париже. Но мы… я… Фрэнк и я… то есть тело Фрэнка… — Она умолкла на некоторое время и, овладев собой, заговорила уже спокойно: — Похороны состоятся в Арлингтоне послезавтра. Ты можешь встретить меня завтра у нас дома? Я буду там во второй половине дня.
— Я встречу вас в аэропорту.
— Нет, не надо. Госдепартамент взял все хлопоты на себя. Ты только будь дома, когда я приеду. Хорошо?
— Разумеется.
Джейк услышал негромкое «благодарю», и линия отключилась. Он медленно опустил трубку на рычаг и задумался о том, что сказала Джулия. И о том, чего не сказала: отчего умер Фрэнк и когда? Джейк вспомнил, что даже не выразил свои соболезнования. Впрочем, в этом не было нужды: они оба любили Фрэнка и теперь разделят горе утраты.
Он заказал себе билет первого класса на ближайший рейс до Вашингтона, потом пошел в свою комнату и только тут заметил Стефана и сообразил, что тот ждет объяснений.
— Мой… — Джейк запнулся, — мой отец умер. Я должен уехать.
— Глубоко тебе сочувствую, — только и смог выговорить ошеломленный Стефан.
Они прожили в тесном соседстве уже полтора года. Джейк ни разу не упоминал о своей семье. Стефан решил, что их семейные отношения либо прерваны, либо весьма прохладны. Однако глубокая скорбь, овладевшая Джейком при известии о смерти отца, свидетельствовала о любви и уважении. Что за женщина — судя по голосу, явно молодая — звонила по телефону? Сестра, о которой Джейк почему-то ему не рассказал? Когда Джейк говорил с ней, его голос был необычайно нежный и заботливый. Впрочем, Стефан уже привык к тому, что друг не отвечает на вопросы о его личной жизни.
