Диана Килина - Пепел
Сев за руль, я по привычке включила музыку, на этот раз я ткнула пальцем в небо, точнее в экран и заиграла песня Лободы «40 градусов». А что, вы думали, я только забугорную попсу слушаю? Под звуки виолончели и хриплый голос бывшей солистки Виа Гры, я поехала домой.
Туманом затуманил мысли
Все о нем, лишь о нем, все о нем
Почему некоторые песни оказываются такими пророческими? Почему некоторые тексты бьют в самое сердце, заставляя дышать с перебоями? Я не знаю ответа. Но эта песня мне нравится. Улыбаюсь, как малолетка, радостно покачивая в такт музыке головой.
Добравшись до дома, я скинула платье и вытащила из шкафа бежевую блузку без рукавов и черные брюки. Эрик наверняка будет в костюме, к тому же неизвестно, куда мы пойдем обедать, поэтому я решила изменить привычному для меня стилю. Туфли обую вчерашние, они подходят к любой одежде. Еще одно неоспоримое достоинство и плюс к тому, что я их все–таки купила.
Сев на диван, я набрала номер Руслана и прослушала пять длинных гудков. На шестой он взял трубку, пытаясь перекричать визги ребенка:
– Руся, я сегодня нужна тебе?
– Пока не знаю. Сегодня кто играет?
– По–моему никого важного.
– Значит, спокойно будет. Тогда отдыхай. Как ты?
– Отлично, – я расплываюсь в улыбке.
Но, конечно он не может ее видеть в разговоре по телефону
– Рад за тебя. Он мне нравится.
Он нравится, нравится мне, нравится, нравится так
Нравится, я без ума
– Мне тоже. Мы будем татуировки делать. Вместе.
– Смельчак. Это его первый опыт?
– Нет, я познакомила его с Ильей, – я смеюсь, – Думала, обделается, но ничего, выдержал.
– Держи его крепче, детка.
Держи меня крепче, мама, я сегодня пьяна
– Обязательно.
– Мне надо идти. Аня свалила в парикмахерскую, а мой сын – торнадо. Как она вообще с ним справляется? Мне кажется, он всю квартиру разнесет, – говорит он и сразу же замолкает.
– Держись там. До связи! – сухо отвечаю я, разглядывая цветочные обои в гостиной.
Он не стал продолжать разговор о сыне. Он знает, что это со мной делает.
– Пока!
Кладу трубку и смотрю на часы. Половина двенадцатого. Вот так всегда, когда ждешь чего–то, минуты превращаются в часы и движутся со скоростью улитки. Хотя, улитка порой быстрее.
Включив телевизор, я слушаю новостные сводки. На Украине война, в Сирии тоже. Переключаю на спортивный канал и просматриваю кадры последних игр, которые я благополучно пропустила из–за Эрика. Ничего существенного, только немцы явно претендуют на победу, и Италия выбыла. Обидно.
Я отвлекаюсь на «Анатомию страсти» и не замечаю, как пролетает время. Быстро одеваюсь, наношу капельку духов на запястья и выхожу из квартиры. Опаздывать не хочется, поэтому я давлю на педаль газа и срываюсь с места. Артега утробно рычит и мчит меня по городу с неимоверной скоростью. Сплошное удовольствие. Я включаю голосовой набор в машине, произношу слово «Офис» и слышу гудки из динамиков.
– Офис Эрика Кааск, – пропела по-эстонски тонким голоском секретарша, – Чем могу Вам помочь?
– Меня зовут Дана. Соедините с Эриком, – спокойно говорю я, гадая – какая она.
Наверняка молодая и красивая, с длинными стройными ногами.
– Секунду, – буркнула она, и я слышу короткий писк в динамиках.
– Дана? – пропел Эрик с придыханием.
– Куда ехать? – раздраженно бросила я, представляя противную симпатичную секретаршу, которая приносит ему кофе.
Почему–то я уверена, что она расстегивает пару пуговиц на блузке, чтобы показать свои прелести. И сто процентов, у нее короткая юбка, открывающая прекрасные ноги без шрамов. Пока он диктует адрес, я представляю, как он разглядывает эти ноги, и мысленно луплю ему пощечины. Немного успокоившись, я сворачиваю на Пярнусское шоссе, ведущее в район офисных зданий на окраине центра. Пробок нет, поэтому добираюсь быстро. В двенадцать пятьдесят я стою у офиса и жду его.
Эрик выходит в кампании длинноногой брюнетки, мило ему улыбающейся. Я сжимаю губы. Она одета в белую блузку и черный костюм–двойку. Юбка обнажает колени и прекрасные щиколотки. Я завидую ей. У нее нет шрамов и красивая кожа, как я и представляла.
Он останавливается у входа, видит меня и улыбается, забыв о брюнетке.
Получай фашист гранату!
Идет ко мне, даже не бросив пару слов на прощание своей спутнице. Она стоит, раскрыв рот и моргая от досады.
Знай наших!
В душе я ликую, но лицо стараюсь оставить невозмутимым. Эрик садится на пассажирское сиденье и щурится от полуденного солнца. Не говоря ни слова, он тянется ко мне и быстро целует в губы, задержавшись возле моего лица всего на секунду. Я ловлю глазом брюнетку, которая, надув губы смотрит на нас. Мне так и хочется показать ей средний палец.
– Куда едем, босс? – говорю я.
– Называй меня так всегда, пожалуйста, – смеется Эрик, – Поехали в яхт–клуб. Сегодня хорошая погода, можно на террасе посидеть.
– Слушаюсь, босс, – смеюсь в ответ, и трогаюсь с места, – Это была твоя секретутка?
– Кто?
– Секретарша твоя, это чудо с длинными ногами?
– Лиза. Нет, это секретутка, как ты выразилась, Игоря. А что?
– Мне не нравится ее юбка, – проворчала я, не отрываясь от дороги.
– Она и мизинца твоего не стоит, – вздыхает он, – Ты хорошо выглядишь.
– Спасибо. Старалась соответствовать.
– Но джинсы и футболка тебе идут больше, – я чувствую, как он улыбается.
– О да, а насколько в них удобнее, словами не передать.
Мы снова смеемся, и Эрик кладет свою руку на мою, нежно поглаживая кисть большим пальцем.
– Я скучал по тебе.
Я замираю на долю секунды, а потом отвечаю:
– Я тоже.
ГЛАВА 20
– Игорь, я не вернусь в офис. На моем столе лежат подготовленные контракты, забери их и отправь клиентам, – Эрик замолкает, а потом продолжает снова, – Понял. До связи.
Он немного хмурится, когда убирает телефон.
– Все в порядке? – спрашиваю я, приговаривая последний кусок вегетарианской пиццы с обильной сырной корочкой.
– Да, просто ему не нравится, что я забросил дела.
– Я тебя отвлекаю от работы? – я вскидываю бровь и наслаждаюсь тем, как он бесится от этого.
– Да, отвлекаешь. Ты специально? – он тянется ко мне под столом, снимает мою туфлю и кладет ногу себе на бедро.
– Ага, – расплываюсь в улыбке я, и дергаю бровями еще усерднее. Со стороны я, наверное, выгляжу как идиотка.
Как это может нравиться?
– Если ты еще раз так сделаешь, я тебя придушу, – хрипит Эрик и стискивает мою ногу.
– Как, так? – я вскидываю правую бровь, – Или так? – потом левую.
– Мать честная, что ты со мной делаешь, – выдыхает он и прижимает мою ногу к своему причинному месту.
