Татьяна Герцик - Роман в утешение. Книга вторая
Но я решительно воспротивилась его намерению идти обратно через гать.
— Нет, обратно я тебя по лесу не пущу. Позвони кому-нибудь и вызови трактор. «Беларусь» вполне проберется, несколько дней дождей не было.
Он заерепенился, вспомнив вдруг о приличиях.
— И как я объясню людям свое здесь появление? На крыльях я сюда прилетел, что ли?
Это дало мне повод ехидненько добавить:
— На крыльях ветра, мои дорогой. Раньше надо было думать, что ты говорить будешь. Я сейчас баню затоплю, вымоешься. Так что зови трактор, домой поедешь с комфортом.
Мой голос звучал так безапелляционно, что он решил больше со мной не спорить. Только сказал:
— Ладно, но баню я сам затоплю. Быстрее будет.
Тут он был стопроцентно прав, поэтому я молча посторонилась, пропуская его к выходу.
Через час баня была готова, и он вымылся сам, потом в баню сходила и я. Чего добру пропадать, коли уж истоплена?
Когда я вернулась из бани, он обрадовал меня приятной новостью:
— Я звонил на местный аэродром. Там действительно приземлился вертолет этого твоего Пронина. — Я досадливо поморщилась, потому что никогда Романа «своим» не считала, но он на это внимания не обратил. — У них серьезные неполадки, нужно сломавшиеся детали получить с завода, так что неделя спокойной жизни нам обеспечена. Но вот дальше…
Мне совершенно не хотелось думать о том, что там будет дальше, пока мне хватало и того, что сейчас хорошо, и я, чтобы перевести разговор, спросила о стоящемся доме.
— Да нормально всё. Отделка уже заканчивается. Коммуникации подтянули. Через неделю можно будет заезжать.
Я дала ему денег и попросила передать моим старушкам, когда они поедут в дом.
— Мебели у них, сам понимаешь, нет. Пусть купят что-нибудь посимпатичнее.
Он хмуро смотрел на протянутые ему деньги, не желая их брать.
— Сама и отдашь. В чем дело?
— Да мне хочется им сюрприз сделать, но, сам понимаешь, всё может случиться.
Он тоже подумал про нахрапистого ухажера, и молча взял деньги. Я видела, что ему очень хочется узнать о моих кавалерах поподробнее, но он промолчал, не желая лишний раз меня тревожить. Я и сама понимала, что меняюсь в лице, стоит зайти речи о моей прошлой жизни. Этой несвойственной мужикам деликатностью Семен отличался и от Пронина и от Георгия. Они сделали бы все, чтобы узнать интересующие их подробности, не заботясь о моих чувствах.
Еще через час появился вызванный им трактор, прокоптив всю округу противным запахом солярки. С Семеном мы простились у моих дверей, на улицу я не выходила, чтобы не попадаться на глаза трактористу, но и сама понимала, что это было напрасно. Все знали, в каком доме я живу. И одно то, что управляющий вышел именно из этого дома, скажет односельчанам гораздо больше, чем даже наши обжимания на глазах у всех.
Едва за околицей стих рев «Беларуси», как ко мне прибежали мои соседки. Сначала они расспрашивали про вертолет, чуть не рухнувший на деревню, потом про «Беларусь», которой тут и вовсе нечего было делать.
Я тоже усиленно недоумевала, поддакивая их самым невероятным предположениям. Наконец баба Нюра рассердилась.
— Ладно, пойдемте, бабы! Она нам ничего не скажет, потому что мы недостойные!
Он этих выспренних слов я даже несколько оторопела. Вот что значит смотреть день и ночь сериалы, начинаешь и говорить так же, как их герои.
Ночью ударил неожиданный заморозок, причем сильный, схвативший лужи довольно крепким льдом. А что, если мне уехать прямо сейчас? Или не стоит? Если утону в грязи, то придется звонить Семену и снова просить о помощи, а мне этого сильно не хотелось.
Я протопила печь, натянула телогрейку Ефросиньи и весь день провела, пытаясь запечатлеть на холсте красные гроздья стоящей в палисаднике рябины. Листья еще не опали, хотя их и крепко прихватило морозцем, и на фоне темной зелени ярко-красные ягоды смотрелись как огненные капли.
К вечеру похолодало еще сильнее и у меня замерзли пальцы. Уйдя в избу, я задумалась, чем же мне заняться. Может, написать что-нибудь углем? Ватман у меня пока еще есть.
В дверь раздался негромкий стук. Я медленно повернула голову. Кто это может быть?
— Рита, это я, открой!
Семен! Наверняка что-то случилось, если он примчался ко мне, даже не позвонив! Может быть, кто-то из сельчан выдал мое местонахождение и ко мне мчится Пронин?
Я распахнула дверь, и Семен, ничего не говоря, подхватил меня на руки и покружил. Лицо у него было таким радостно-смущенным, что я сразу поняла: случилось что-то очень хорошее.
— Ну, говори, не томи! Что случилось?
Он выдохнул на одном дыхании:
— Я свободен!
Я не поняла.
— От чего свободен?
Он посадил меня на диванчик, сел рядом. Взгляд у него был размытым, как у пьяного.
— Ты что, выпил?
Он снова засмеялся.
— Нет. Хотя мое состояние и сродни алкогольному опьянению, ты права. Но я пьян от счастья. — Видя мое недоуменное лицо, пояснил: — За Валентиной приехал Гришка и увез ее и детей. От него ушла очередная жена, и он решил, наверняка в пику ей, что у него должна быть полноценная семья. Валентина попросила меня сразу развестись, чтоб не терять, как она сказала, шанса на счастье. В общем, мы сегодня все мотались в райцентр, где живет Гришка, и развелись. Валентина сразу же заставила его с ней зарегистрироваться. Детей, как он сказал, он переведет на себя.
Мне стало жаль ребят.
— А как к этому отнесся Вася? Он же уже взрослый мальчик, он все понимает.
— Он доволен. Это двусмысленное положение ведь всех доставало. Мне кажется, ему и лучше будет с родным отцом. К тому же Гришка бизнесом занимается, у него несколько своих магазинов в райцентре, так что возможностей у него больше, чем у меня. Ну, ты понимаешь.
Я понимала одно, мне ничто больше не мешает любить его так, как хочется. В моей груди созрело решение — прятаться я больше не буду! Я поняла, чего хочу, и теперь мне нужно разобраться со своим прошлым, чтобы очистить дорогу для будущего.
— Я рада.
Эти аморфные слова его враз насторожили. Внимательно посмотрев на меня, он спросил:
— Насколько сильно? Мне можно остаться на ночь?
Мне очень хотелось оставить его не только на ночь, но и на всю жизнь, но мешали химеры прошлого.
— Попозже. Не сейчас.
— А когда?
Я внезапно спросила:
— Какой сегодня день? Понедельник, вторник? — в этой глуши я в самом деле понятия не имела, что за день недели прожит. Ни к чему было следить за календарем.
Семен призадумался.
— Ну и вопросик! Я ведь работаю без выходных, так что черт его знает, что сегодня за день.
