Развод. Мне теперь можно всё (СИ) - Ясенева Софа

Едва успеваю натянуть куртку, как телефон снова взрывается звонком.

— Сказал же, скоро буду! — рявкаю в трубку и тут же бросаю вызов.

Щёлкаю замком машины и сажусь за руль, чувствуя, как злость смешивается с бессилием.

Глава 28 Дмитрий

Доезжаю до ресторана, где Оля назначила встречу. Место на углу у Советской площади, с большими окнами, оттуда всё как на ладони: прохожие, фонари, припаркованные машины. Их стол у окна, Оля сидит с мужчиной в костюме, бокалы с вином на столе, лёгкие закуски.

Судя по тому, что улыбка на её лице не сходит, она отрабатывает свою часть сделки на все сто: жесты аккуратные, смех уместный, взгляд настойчиво вовлекает в беседу. Но это не убавляет моего раздражения, скорее, усиливает. Может, ей и вправду стоило просто напоить его, а потом отвезти к себе? Тогда уже в спокойной обстановке всё по отработанному плану, как в хрестоматийной схеме.

Надо сделать над собой усилие и отсидеть этот вечер, чтобы потом вытрясти из неё все подробности, что задумано в отношении Лиды, и, конечно, меня. Я понимаю, мишень у всех её выходок куда шире, чем личная вендетта: это влияние, контракты, «правильные» люди в нужных креслах.

“Соберись, Толмацкий. Тебе есть, что защищать,” — шепчу себе, и словно натягиваю маску хозяина положения.

Захожу в ресторан, подхожу к столу и целую Филисову в щёку.

— Здравствуй, дорогая, — говорю ровно, без лишних эмоций. — Дмитрий, — протягиваю руку мужчине.

Он встаёт, жмёт руку крепко, глаза бегло оценивают меня: костюм хороший, дорогие часы, уверенная лёгкая улыбка.

— Это Максим Додонов. Он занимается инвестициями в сфере строительства, — представляет она.

Додонов отвечает учтиво, говорит пару фраз о последних трендах стройрынка, и я ловлю себя на том, что слова эти будто проходят мимо ушей.

— Очень приятно, — киваю. — Интересная и непростая сфера у вас.

— Согласен, — отвечает, — но у вас тоже важная миссия — образование наших детей. Это куда более серьёзный вклад в будущее.

Господи, как я устал от этих любезностей. Каждая фраза — ритуал: похвалил, возвысил, а потом просьба, и только после этого ожидаешь согласия. Нельзя же просто с порога сказать «дай денег». Так не работает. Но если тебя слегка осыплют комплиментами, то можно рассчитывать, что оппонент будет более лоялен.

— Вы уже сделали заказ?

— Нет, Дим. Решили подождать тебя. Иначе тебе бы пришлось ужинать под нашими пристальными взглядами.

— На самом деле, я не голоден, — говорю спокойно и добавляю, чтобы не казаться хамом, — но составлю вам компанию с каким-нибудь салатом.

— Заезжал куда-то ещё? — тут же впивается в меня острым взглядом, как пиранья.

Вконец обнаглевшая Филисова сейчас вызывает во мне острый приступ неприязни. Кто она такая, чтобы так допытываться? Это уже перебор. Не собираюсь отчитываться перед ней о каждом движении.

— Неважно, — коротко бросаю, — так по какому вопросу мы собрались?

В её глазах на долю секунды мелькнула тень обиды, явно не рассчитала на такой грубый ответ. Но желания смягчиться у меня нет, наоборот, в груди поднимается горячий комок раздражения. Я сдерживаю голос, с трудом пряча эмоции, которые просятся наружу: злость, презрение, понимание, что эта игра — часть того пути, который я выбрал когда-то сам. Держусь от того, чтобы в грубой форме не схватить её за волосы и не заставить выложить все её мерзкие планы.

— Давайте обсудим детали, — говорю мягко, — расскажите, какие у вас планы по инвестициям и что именно вы хотели бы предложить университету.

— Максим хотел предложить тебе выгодную сделку.

— Да, Дмитрий. Как вы уже поняли, меня интересуют перспективные участки земли.

— Честно говоря, пока не понимаю, к чему вы клоните. Я не владею такими.

Максим слегка подаётся вперёд, его костюм садится на плечах так идеально, будто он сошёл с картинки в журнале для богатых мужчин. Лёд в бокале вина тихо звякает, когда он отставляет его в сторону. В голосе спокойствие, но глаза цепкие, изучающие, будто он привык находить изъяны в людях и системах.

— На эту тему я и хочу поговорить. Потому как не согласен. Кое-что интересное у вас всё же есть.

Перевожу взгляд на Олю. Она, как кошка, которая только что уронила на порог хозяину полудохлую мышь, сияет самодовольством. Слишком счастливая улыбка, приподнятый подбородок. Сжимаю вилку в руке так, что побелели костяшки пальцев, и произношу:

— Слушаю вас.

— Насколько я знаю, вам нужны деньги. Я готов их дать в том количестве, которое потребуется.

— В любом?

— Именно. Но меня интересует территория площадки за корпусами, которая давно простаивает.

Внутри всё холодеет. Он нашёл самое больное место. Я и сам не раз стоял на той заброшенной площадке, глядя на пустырь, который в моих мыслях давно превратился в современный спортивный комплекс: бассейн, зал, стадион. Чертежи уже лежат у меня в кабинете. Бумаги, от которых пахнет типографской краской и несбывшимися мечтами.

Я поднимаю взгляд и прямо говорю:

— Но там я планирую строительство. И уже есть проект. Земля целевая, просто так продать её я не могу.

Максим улыбается, будто слышит отговорку школьника, который оправдывается перед учителем.

— Вы же понимаете причину, по которой там до сих пор ничего нет: недостаток финансирования.

Оля вмешивается, кладёт ладонь на его руку и бросает на меня взгляд, полный молчаливого давления: «Слушай и не спорь».

— Я не занимаюсь благотворительностью, Дмитрий, — продолжает он. — Я бизнесмен. Просто так вливать деньги в вас и ваш университет не входит в мои интересы.

— Что ж… — я уже собираюсь поставить точку, но он поднимает ладонь.

— Подождите. Не рубите сгоряча. Я действительно очень, очень сильно заинтересован в этом участке. Не хотелось бы давить на вас и применять сомнительные методы. Поэтому — месяц. Подумайте. Если передумаете, свяжитесь со мной через Ольгу.

Он поднимается, достаёт из кармана дорогой платок, поправляет запонки. Всё это делается с такой неторопливой элегантностью, словно время принадлежит только ему. Затем целует руку Оле, и та чуть не мурлычет от удовольствия.

— Моя дорогая, был рад вас повидать. Вы скрасили мой вечер. Но вынужден уйти, дела.

Кивает мне, пожимает руку крепко, с тем самым мужским посылом «я всё равно получу, чего хочу», и уходит.

Мы остаёмся вдвоём.

— Дим, ну как? — спрашивает она, подаваясь вперёд, её глаза блестят. — Тебе нравится такое предложение?

Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на неё долго, очень долго. Так, что её улыбка начинает медленно таять, а пальцы нервно теребят ножку бокала.

— Скажи, Оля, ты идиотка или прикидываешься?

Её губы распахиваются в немом удивлении. В зале играет тихая джазовая композиция, официант где-то сбоку роняет ложку, но в этот момент весь мир будто исчезает.

Глава 29 Дмитрий

— Ты почему так со мной разговариваешь? Я стараюсь действовать в твоих интересах, — обиженно опускает голову, ковыряя вилкой в недоеденном салате.

— Ты его слышала?

— Да. Твой проект не реализуется никогда, может. А тут реальный шанс получить деньги на то, чтобы баллотироваться в губернаторы. Ты хочешь упустить шанс? — непонимающе всматривается в моё лицо, будто ищет там одобрение или хотя бы крупицу сомнения.

— Знаешь, что самое страшное в том, когда кто-то причиняет добро, не спрашивая?

— Ты же всё равно скажешь.

— Скажу, конечно. В том, что ты совершенно не думала о последствиях. И так радовалась тому, что нашла этого Додонова, что забыла послушать, что он будет говорить. Он мне сейчас напрямую угрожал, если ты не заметила.

— Ты просто не так всё понял. Ему очень нравится тот участок, вот он и высказался неосторожно.

Господи, да что она понимает? Не её это, тягаться с мужчинами, которые привыкли решать вопросы через давление, угрозы и грязные методы. И хуже всего то, что она даже не осознаёт этого. Рано или поздно Филисову либо подставят, либо попросту уберут с дороги. Она достигла потолка своего влияния и не хочет этого признавать.