Бросаешь мне вызов, Тихоня? (СИ) - Майер Кристина

— Прошу, — указывает на дверь аудитории, в которой у нас лекция. — Я не люблю, когда студенты опаздывают, а мои лекции лучше не пропускать…

Глава 29

Герман предельно серьезен, но я вижу лукавые искорки в его глазах. Не пойму, шутит он или нет. Перед глазами всплывает контакт, который я читала пару часов назад, но я не помню, было там имя Германа или нет. В любом случае я не собираюсь быть с ним милой, хотя вчера парень мне понравился. То, что он друг Демьяна меняет мое отношение к нему.

Из аудитории доносится стройный хор голосов студентов, а это значит, что преподавателя в аудитории нет. Осматриваю почти пустой коридор, преподаватель по истории государства и права зарубежных стран никогда не опаздывала на лекции, но сейчас ее нет.

Отмираю, и двигаюсь в сторону аудитории на нетвердых ногах. Прежде, чем войти в аудиторию поднимаю взгляд на Германа, он хмурится, смотрит на меня так, будто хочет решить сложную математическую задачу.

Отворачиваюсь и быстро иду к проходу, поднимаюсь в середину ряда и сажусь рядом с Никой. На Германа больше не смотрю, гораздо интереснее наблюдать за Никой, у которой от удивления вытягивается лицо.

— Что он здесь делает? — чуть громче, чем следовало. Появление гения в аудитории удивило не только нас, поэтому студенты как-то дружно разом притихли, голос подруги эхом пронесся по залу. Герман услышал, дернул краем губ, но не стал акцентировать на этом моменте внимания.

Однокурсники отмерли и зашептались. Девочек заинтересовал молодой парень, который сегодня замещал Светлану Харитоновну. Бросив папку на кафедру, обошел стол, прислонившись к нему бедрами, молча обводил взглядом аудиторию. Складывалась ощущение, что мы попадаем под гипноз. Голоса замолкали, будто кто-то отключал звук, когда Герман доходил до очередной парты.

— Добрый день, — расслаблено. — Каждый из вас, задается вопросом, кто я такой и что здесь делаю. Я являюсь аспирантом кафедры международного права. Кто не знает, зовут меня Ямпольский Герман Эдуардович. Светлана Харитоновна и Станислав Алексеевич вчера вечером попали в аварию, — удивленный стройный хор голосов пронесся по залу. — Их жизням ничего не угрожает, — продолжил ровным выдержанным тоном. — Возможно, вернуться к своим обязанностям они смогут еще до нового года, но чтобы вы были готовы к экзаменам, лекции вам буду читать я. О происшествии мне стало известно полтора часа назад, подготовиться к занятиям не было ни времени, ни возможности. Сегодня мы с вами познакомимся и пройдемся по материалу, который вы успели изучить, — обходит стол, достает планшет, пока входит в программу, студенты начинают робко шептаться. Герман резко поднимает взгляд и все дружно замолкают. Надо уметь так держать аудиторию.

— Кто староста? — интересуется Герман Эдуардович.

— Я, — поднимается из-за парты Скворцова.

— Список отсутствующих должен лежать на моем столе до начала лекции.

— Хорошо, — кивнула наша староста, мило улыбаясь новому преподавателю.

Я, еще сидя у него в машине отметила, что он мастер игнора. Арина ощутила его на себе. Девочка она красивая, привыкла к мужскому вниманию, но видимо, на Германа ее чары пока не подействовали. Почти уверена, что к следующей лекции она обрушит на него тяжелую артиллерию, как и другие студентки, у которых он будет читать лекции. Девушкам нравятся холодные умные красавцы.

Герман Эдуардович начал знакомство по списку, который, конечно же, был в электронном журнале.

— Власова Раяна, — устремил взгляд ко мне.

— Я, — начала подниматься из-за парты.

— Садитесь, — даже не дал встать.

Закончив перекличку, потому что запомнить такое количество студентов с первого раза невозможно, Герман отложил планшет и принялся задавать вопросы по пройденным темам.

Всем известно, что от сессии до сессии жить студентам весело. Мало кто обременяет себя зубрежкой материала, если нет семинарских занятий и контрольных. Я знала ответы на вопросы, но упрямо смотрела в раскрытую передо мной тетрадь.

Герман задавал вопросы, сам на них отвечал. Нет, у нас на курсе было немало умных ребят, которые тянули руки, чтобы блеснуть знаниями, вступить в полемику, выиграть спор. Эдуардович грамотно развернул дискуссию. Заставил почти всех студентов принять участие в разговоре, он поправлял каждый ответ, дополнял и точно раскрывал суть, приводил примеры. Наверное, все отметили, что аспирант более интересно ведет занятие, чем наш преподаватель.

Молчали лишь отпетые пофигисты и мы с Никой. Несколько раз я с трудом сдержалась, чтобы не вставить свои пять копеек в обсуждение. У меня язык опух и болит, столько раз пришлось его прикусывать. На полях тетради я делала пометки, которые мне помогут лучше подготовиться к экзамену.

Наверное, неправильно переносить злость, которую я испытывала к Демьяну, на его друзей, но разум вступил в конфликт с эмоциями. Как бы круто не повел свою первую лекцию Герман, мне не хотелось с ним сталкиваться.

После звонка посыпались комплименты в адрес молодого преподавателя: «У вас явно талант…», «Это было очень круто… так интересно», «Мы согласны, чтобы лекции вы нам вели, а не Светлана…».

Ни один парень не высказал вслух своего восхищения. Забрав тетрадку, они потянулись на выход. Во время перемены курильщики бежали дымить, те, кто не успел позавтракать, спешили в буфет за булочкой, мы с Никой к кофеаппарату.

— Раяна, задержитесь, пожалуйста, у меня есть к вам пару вопросов, — сбиваюсь с шага. Мне почти удалось покинуть аудиторию, несколько шагов и я в коридоре. Появляется мысль, сделать вид, что я не услышала и уйти, но слишком большое внимание привлек его окрик.

Разворачиваюсь, ловлю на себе недовольные взгляды девушек, любопытные парней. Конечно, всем хочется знать, что за вопросы мне решил задать новый преподаватель.

Талант у Германа управлять студентами без слов. Выгнул бровь, нахмурил лоб, посмотрел из-под бровей и вуаля, аудитория опустела. Ника прислонившись к стене у двери, переплела руки на груди и всем своим видом демонстрировала, что не сдвинется с места. Герман не обратил внимание на молчаливый протест. Встав из-за стола, подошел ко мне. Его вторжение в личное пространство вызывало дискомфорт. А ведь вчера в машине все было относительно хорошо. Я переношу на него негативное отношение к Демону.

— Раяна, объяснишь, чем я тебя обидел? — спокойным голосом, но специально его не понижает. Ника прекрасно слышит наш разговор.

— Все хорошо, что могло произойти? — вздернув подбородок, смотрю прямо в глаза. Становлюсь в закрытую позу. Скрещиваю руки и ноги. Так мне комфортнее, не чувствую себя беззащитной.

— Демьян предложил тебе подписать контракт?..

Глава 30

— Демьян предложил тебе подписать контракт? — хмуря лоб, неожиданно прямо в лоб задает вопрос Герман. Его взгляд становится ледяным и колючим, как и его парфюм, который вызывает у меня на коже морозец. Он злится и не скрывает этого.

— Можешь не отвечать, я уже прочел ответ в твоих глазах, — мотает головой, играет скулами. Странный он какой-то. Разворачивается, отходит, останавливается возле стола и бьет раскрытыми ладонями по столешнице. Мы с Никой подскакиваем. Сердце заходится в тахикардии. Удивительно, что столешница не переломилась. Хотя таким ударом руки Герман должен был отбить, гул до сих пор гуляет под потолком.

Мы с Никой испуганно переглядываемся. Герман витиевато матерится, но получается это не совсем грубо, я бы даже сказала интеллигентно. Давлю порыв улыбнуться.

— Я к этому не имею никакого отношения, — прикрывает глаза, слышу, как скрипят его зубы. Его злость осязаема.

— Хочешь сказать, что не заключал контракт с проститутками? — ухмыляется подруга, делая несколько шагов вперед.

— Ты сама ответила на свой вопрос, Вера-Ника. С проститутками заключал, но ты ведь не станешь оскорблять подругу? — выгибает бровь, надменно усмехнувшись. Ника возмущенно хватает ртом воздух, сжимает кулаки, будто готовится напасть на преподавателя. — Только дебил не поймет, что Раяна не та девушка, что станет торговать собой ради легкой жизни, — мне его слова греют душу, прям до слез. Прячу свои эмоции, не время для них. — Демьян не слепец и не дебил, смотрит перед собой на темный экран интерактивной доски. — Не пойму, какую игру он ведет! — ни к кому не обращаясь. Бьет еще раз по столешнице, но уже не так сильно. — Я разберусь, а ты держись от него подальше, — не называет мое имя, но его взгляд переводит на меня, выразительно его задержав. Забота? Верится с трудом. Не исключено, что после сегодняшнего «прекрасного» утра я не склона доверять мужчинам.