Девочка из прошлого (СИ) - Тоцка Тала

Никаких личных записей и записей с приема обнаружить не удалось, но мне хватило того, что есть.

Сказать, что я охуел, это ничего не сказать. Шок — вот более точное определение. Потому что первое обращение к психотерапевту было через три месяца после нашей последней встречи. А перед этим длинный список уже пройденных врачей и сданных анализов.

Значит, вся эта хуйня началась после моего отъезда?

Нет, не так. Не с того я захожу.

Не с моим ли отъездом связана болезнь Арины?

Или что ещё хуже. С приездом.

Распечатываю все данные, пересланные мне Уно, выхожу к машине.

— Едем по вот этому адресу, — протягиваю Андрею распечатку. Он молча садится за руль и забивает адрес в навигатор. А я ещё раз пробегаю глазами по бумагам.

Доктор-психотерапевт госпожа Интан. Здесь все просто, по именам, без всяких фамилий. Вероятность, что меня пошлют нахуй достаточно высокая, но мне есть чем приманить удачу. Трогаю внутренний карман пиджака, проверяю, на месте ли увесистый конверт и смотрю на дорогу.

Госпожа Интан говорит на пяти языках, в том числе на английском, поэтому переводчика с собой я не брал. Хотя ещё немного, и я сам заговорю на балийском, если это хоть как-то ускорит поиски.

Доктор Интан оказывается невысокой худощавой женщиной с милой улыбкой и абсолютно европейской внешностью. Навскидку ей можно дать лет сорок, что на деле о возрасте не дает никакого представления.

Она встречает меня на пороге дома, который выглядит очень прилично. Судя по дому и по ценнику за прием специалист госпожа Интан хороший.

— Добро пожаловать. Чем могу помочь? — спрашивает она на хорошем английском.

— Добрый вечер, госпожа Интан. Мое имя Демид Ольшанский. Меня интересует все, что связано с заболеванием одной вашей пациентки. Ее имя Арина Покровская, — отвечаю, с интересом наблюдая, как с лица женщины сходит приветливая улыбка.

— На каком основании вы думаете, что я стану разглашать информацию о своих пациентах? — ее голос звучит на тон холоднее.

— Я так не думаю, госпожа Интан. Но я на это надеюсь, — оглядываюсь по сторонам. На глаза попадается беседка в глубине густо засаженного сада. — Как считаете, может нам стоит подыскать более удачное место для приватной беседы? И ещё я не отказался бы от чашки чая.

Она отслеживает траекторию взгляда и возмущенно вскидывает голову.

— А вы не боитесь, что я обращусь в полицию? С чего вы взяли, что я стану с вами беседовать?

— Вы знаете, не боюсь. Если бы вы хотели вызвать полицию, вы бы уже это сделали. Но профессиональное чутье вам этого не позволяет, — доверительно понижаю голос, и женщина инстинктивно наклоняется ко мне. — Я не планирую никак эту информацию использовать. Я много читал об этом заболевании, госпожа Интан. Его невозможно вылечить, если не разобраться в первопричине. Вот я и хочу знать эту причину.

Женщина смотрит на меня пристально, не мигая, затем внезапно прищуривается.

— И зачем это вам? Раз уж вы решили, что убедите меня нарушить врачебную тайну?

Походу перспектива оказаться в балийской тюрьме несколько отодвигается. Главное, теперь не налажать.

— Я хочу ей помочь, — отвечаю предельно честно. — Мне не нужны ваши врачебные тайны, госпожа Интан. Мне нужна правда.

«И Арина...»

Да, блядь. Мне нужна та Арина, живая и теплая, а не холодная заледеневшая Ари. Только госпожу Интан не стоит в это посвящать.

Сказал и напрягся. В прищуренных глазах сверкает короткая вспышка. Женщина пристально смотрит, затем коротко кивает в сторону беседки.

— Проходите, господин Ольшанский. Тайны тайнами, а угостить гостя чаем это святое.

В беседке все говорит о том, что хозяйка дома собиралась пить чай и без меня. Она добавляет ещё одну чашку и указывает на мягкий диван.

— Присаживайтесь.

Садится напротив, наливает чай и складывает руки на коленях.

— У моей пациентки расстройство, которое имеет психосоматический характер. Как психотерапевт я убеждена, что любое заболевание сначала возникает в подсознании и только потом проявляется физически. Развитие психосоматических расстройств напрямую связано с невысказанностью и подавлением негативных эмоций. Вы улавливаете суть, господин Ольшанский?

— Безусловно. Мой вопрос остается неизменным. Вы нашли причину? Арина вам рассказала?

Она берет чашку и снова садится ровно.

— Я не ошиблась, это вы тот самый мужчина, после отношений с которым моя пациентка сбежала на другую часть света?

Отрицать очевидное не имеет смысла, потому отвечаю коротко:

— Да.

— Что ж, Демид, — она коротко вздыхает и отпивает из чашки, — вы и сами всё знаете. Моя пациентка слишком тяжело пережила потерю отца и ваш разрыв. Что касается остального, думаю, вам все же лучше спросить у неё.

Достаю из внутреннего кармана пиджака конверт и кладу на стол.

— Вы правда верите, что я не пытался это сделать?

Взгляд напротив темнеет, женщина и не пытается скрыть, что едва сдерживает гнев.

— А вы правда верите, что я вам вот так все расскажу? Немедленно уберите деньги, иначе я действительно вызову полицию!

Она возмущенно двигает конверт по столу обратно. Выдержка окончательно мне изменяет, с силой бахаю ладонями о стол. Интан от неожиданности вздрагивает.

— Она ничего не говорит, — цежу сквозь зубы. — А я не умею телепатировать, как вы уже успели убедиться.

Доктор Интан окидывает меня внимательным задумчивым взглядом.

— Знаете, о чем я подумала, Демид? Если бы мой стол имел нервную систему, у него после вашего посещения вполне могло развиться психосоматическое расстройство. Вы не думали о том, чтобы перестать разрушать?

Застываю, будто в меня попала молния.

Сука, а она права. Недаром столько денег берет за свои сеансы.

И следом меня осеняет.

Сеанс! Точно, ебаный ты гений, Ольшанский!

Снова пододвигаю конверт на ее сторону стола и откидываюсь на спинку дивана.

— В таком случае у меня есть к вам предложение, госпожа Интан. Один сеанс психотерапии. А это, — указываю глазами на конверт, — плата за то, что сеанс проводится в нерабочее время.

Она заинтересованно смотрит, но ничего не отвечает. Чувствую, что попал в нужную струю и продолжаю качать.

— Что же вы молчите, госпожа Интан? Где ваш профессиональный интерес? Вы начали говорить о разрушении? Так продолжайте. У вас появилась уникальная возможность изучить проблему с обеих сторон.

Глаза напротив медленно разгораются.

Да! Да, блядь! Сработало! Она повелась. И не на деньги.

Мне дико повезло, деньги это то, что интересует ее в последнюю очередь.

— Кто вы по профессии, господин Ольшанский?

— Ликвидатор. Не смотрите так, я не киллер. Я помогаю ликвидировать предприятия, которые закрыть законным путем долго и муторно. К примеру, если с владельцами случился несчастный случай, тогда процесс закрытия может длиться годами. И я помогаю придать ему ускорение. Но иногда ко мне обращаются с просьбой ликвидировать предприятие, владельцы которого чувствуют себя лучше всех. И там я смотрю по обстоятельствам.

Ее следующий вопрос полностью выбивает почву из-под ног.

— Следовательно, с людьми вы привыкли действовать так же?

— Возможно, — отвечаю нехотя.

— И Арина не стала исключением, — здесь она не спрашивает. Она констатирует.

И снова в точку. Чертова мозгоправша. Прицельно бьет с прямым попаданием.

Ведь это я сломал Арину. Сломал, заморозил и вышвырнул.

Разрушил все, что было между нами. Оно и так было тонкое и хрупкое. А я по нему ногами...

Да, Арина меня подставила. Но она же хотела все исправить. Сначала предлагала деньги, полученные с продажи машины. Для меня копейки, но это было все, что у неё осталось. Вернула Феликсу остров на условии, что он вернет все, что забрал у меня.

— И что же вы сделали, Демид?

Что я сделал? Я блядь это думал или говорил?

Пожимаю плечами. Да нихуя не сделал. Жил в свое удовольствие. Только весь пиздец в том, что удовольствия никакого не было. Мне даже вспомнить нечего за эти три года, что я жил без неё.