Изменяя правила (ЛП) - Люкс Сагара

Если такое возможно, — лицо Джуна становится ещё жёстче.

— Ты одна, Глория. — Я не хочу его слушать, но и противоречить не могу. — Рулз продал тебя, Джейк бросил. У тебя остался только я.

— Ты ничто.

— Так даже лучше. — Его самодовольная ухмылка ранит меня больше, чем любая пощёчина. — Как меня научила ты. Чувства и бизнес несовместимы. И ты здесь только по одной причине. Не забывай об этом.

ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД

На моей кровати сидит женщина.

У неё светлые волосы и самые голубые глаза, которые я когда-либо видел. Одета в лёгкое платье без рукавов. Она босиком и заметно навеселе. В одной руке сжимает босоножки, которые, должно быть, сняла, в другой — бутылку виски, украденную из моей частной коллекции. Она подносит горлышко к губам и делает длинный глоток, а затем с улыбкой предлагает мне.

Я закрываю за собой дверь, ничуть не удивляясь её присутствию. Уже не в первый раз, вернувшись, я обнаруживаю кого-то в своей постели. Обычно это девушки с таким же прошлым, как у меня. Им платят за то, чтобы они ублажали мужчин в моей семье, или красавицы стремятся кого-то обольстить.

Она другая. То, как её голубые глаза смотрят на меня, пока снимаю пиджак, вызывает… любопытство. Она не пытается меня соблазнить. Скорее, девушка пытается меня подставить.

Я делаю то же самое с ней.

Смотрю на неё, гадая, откуда она взялась и чего хочет.

Сделав ещё один глоток виски, она встаёт и приближается ко мне. С улыбкой протягивает мне бутылку.

— Ты выглядишь так, будто тебе нужно выпить.

Как бы ни было неприятно это признавать, но она права. За последние несколько недель Оябун облегчил мои обязанности, чтобы я мог проводить больше времени с мальчиком, которого привёз с собой Хитоши. Быть с ним… странно. Иногда приятно, иногда напрягает. Будь у меня сегодня с собой нож, я бы его убил. Медитировать, пока Брайан задавал мне вопросы, было утомительно.

Я расстёгиваю верхние пуговицы рубашки и принимаю её предложение. Всё это время я не свожу с неё глаз, гадая, знает ли она, что для меня единственный способ успокоиться — это не трахать женщину, а медленно её пытать.

Она проводит пальцем по декольте и улыбается.

— Я знаю, о чём ты думаешь, но я здесь не для того, чтобы ублажать тебя.

Я хмурюсь, в замешательстве.

— Тогда почему?

— Хочу предложить сделку, — облизнув губы, отвечает она.

Я ставлю бутылку виски на стол и скрещиваю на груди руки. Вечер обещает стать интересным.

— Не хочу портить тебе игру, но, прежде чем предлагать мне сделку, ты должна иметь, что предложить.

— Ох, но мне есть что тебе предложить. — Она приближается вплотную, осторожными шагами. Чувственно. Касается моего плеча, обходит вокруг меня. — Если подумаешь, я уверена, ты найдёшь о чём меня попросить.

Она вытаскивает мой ремень из петель.

И я не останавливаю её.

Расстёгивает мои брюки.

И я не останавливаю её.

Берёт член в руку.

И я не останавливаю её.

Незнакомка смотрит на меня потрясённо. Несмотря на её присутствие и провокации, член не твёрдый. Она крепко сжимает его, стимулирует, но ситуация не меняется.

Она не верит. Смущена.

Это подтверждение.

Если она не знает, что меня возбуждает, значит, её подослал не дядя и не кто-то из семьи. Я обхватываю пальцами её запястье и отдёргиваю от себя руку. Провожу большим пальцем по внутренней стороне, где кожа наиболее тонкая, и где более заметен бешеный стук её сердца. Она боится.

Я улыбаюсь, пока мой член пробуждается.

— Как тебя зовут?

Вместо ответа она прикусывает губу.

— Кто тебя впустил?

— Никто.

Я едва сгибаю большой палец, угрожая сломать ей запястье.

— Никто не входит в особняк Иноуэ без приглашения.

— Я… — Она задыхается. — Я здесь с Иноуэ-сама.

Я поднимаю бровь, не понимая. Никто не называет моего дядю «Иноуэ-сама». Но, возможно, она имеет в виду не его. Внезапно меня охватывает прозрение.

— Ты та женщина, которую двоюродный брат привёз с собой.

Рывком отпускаю её и отхожу на шаг. Застёгиваю брюки, не сводя глаз с двери и стараясь видеть и её. Возвращение Хитоши внесло напряжённость в семью. Слухи о том, что Оябун слабеет, становятся всё более настойчивыми. Мой двоюродный брат наживается на них. По всей вероятности, он только и ждёт удобного случая, чтобы восстать и сокрушить отца, уверенный, что сможет завладеть его бизнесом.

Хитоши ещё не понял, что в нашем мире власть не передаётся по наследству, а завоёвывается, но не путём закулисных сделок или союзов. Власть, которая приходит в результате насилия, коренится в насилии. Чтобы стать Оябуном, моему дяде пришлось отказаться от всех, кто был ему дорог, включая жену и брата.

Хитоши не из тех, кто от чего-то отказывается. Женщина передо мной — лишь один из примеров его неспособности поставить семью выше собственных желаний. С другой стороны, он всегда умел манипулировать людьми.

В голове мелькает мысль, столь же безумная, сколь и неприличная. Я подношу руку к ножу.

— Тебя ко мне послал он?

В последние недели мне говорили, что Хитоши обращался к различным людям, умоляя их о поддержке. Если он надеется включить меня в свой план, предложив свои объедки, то брат сильно ошибается.

Отступая, чужеземка касается своего горла. Она поняла, что я вооружён. Если думает, что я пожалею её, потому что она не мужчина, то жестоко ошибается. Я делаю шаг вперёд, заставляя её подскочить на месте.

Она вытягивает руки вперёд, как бы защищаясь от меня.

Когда я уже почти дотянулся до неё, она выкрикивает.

— Иноуэ-сама не знает, что я здесь!

Я останавливаюсь.

— Он не знает, что ты здесь?

Её глаза беспокойно впиваются в меня. Она переводит взгляд с меня на дверь, потом обратно на меня.

— Если узнает, он меня убьёт.

«А потом он убьёт меня», — думаю я.

Хотя они не женаты, Хитоши показал, что она ему дороже, чем наша семья. Меньше всего мне хочется создавать проблемы для Оябуна или быть обвинённым в соблазнении занятой женщины.

Я снова вытаскиваю нож.

— Тебе лучше уйти.

Я чувствую её страх. Уверен, она предпочла бы быть где угодно, только не здесь, но она не двигается с места.

— Ты ведь тоже ненавидишь Иноуэ-сама, верно?

Я бросаю на неё предостерегающий взгляд. Вместо того чтобы убежать, она подходит ближе. В её голубых глазах вспыхивает безумие.

— Последние несколько дней я долго наблюдала за тобой.

— Это была ты, — понимаю я.

Я заметил, что за мной кто-то шпионит, но не мог понять, кто именно.

— Прежде чем подойти к тебе с этим предложением, я должна была выяснить, какие отношения связывают тебя с Иноуэ-сама.

Я набрасываюсь на неё. Прижимаю её лицом к стене и заламываю руку за спину. Она тяжело дышит, но не кричит.

Я чувствую, как во мне поднимается гнев, разжигая вены.

Она не должна быть здесь.

Она не должна привлекать мой взгляд.

Но главное, она не должна знать, что я ненавижу своего двоюродного брата.

— Чего ты хочешь? — рычу на неё.

Она не сопротивляется и не дрожит. Из глаз исчез страх. Теперь я читаю в них только железную решимость.

— Хочу предложить тебе сделку. — У неё хрупкое тело, но дух стальной. Я удивлён и заинтригован. Именно поэтому продолжаю слушать. — Ты хочешь, чтобы Хитоши ушёл, а я хочу снова стать свободной.

На самом деле, это не точно. Я не хочу, чтобы Хитоши ушёл: я хочу, чтобы он умер, но ей не обязательно об этом знать.

— Мы оба можем получить то, чего хотим, — намекает она.

— Как?

— Сотрудничая.

Я немного опускаю голову и касаюсь губами её уха. Дрожь, сотрясающая её, отдаётся в член, делая его твёрже.

— Если ты шпионила за мной, то знаешь, на что я способен. — Когда впервые заметил на себе взгляд, я только что пытал человека. Прежде чем я убил его, он закричал так громко, что потерял голос. Я знаю, она его слышала, потому что была там. Среди вишнёвых деревьев. — Ты знаешь, что говорят обо мне люди… Как они меня называют?