Анонимные грешники (ЛП) - Скетчер Сомма

Он снова переключает свое внимание на Тора, и они начинают говорить о делах. Я стою там несколько мгновений, неловко сжимая свою сумку, ожидая перерыва в разговоре.

В конце концов, он случается.

— Эм, Тор? Тебе нужна была моя помощь в чем-нибудь?

Он бросает на меня раздраженный взгляд.

— Да, если ты знаешь, как штукатурить стены, это было бы здорово, — встретив мой непонимающий взгляд, он закатывает глаза и добавляет: — Я шучу. Исчезни ненадолго, но будь готова, когда я захочу уйти.

Прежде чем он успевает передумать, я несусь обратно по заваленным камнями коридорам и вылетаю на главную полосу Бухты Дьявола. Я вдыхаю соленый морской воздух, пытаясь унять сердцебиение, и поворачиваю направо, переходя на полушаг-полубег по набережной. Туристы выходят из изысканных ресторанов и баров, и я улавливаю беззаботный смех и анекдоты на иностранных языках, когда прохожу мимо, прижимая сумку к груди и уткнув подбородок в воротник куртки. Через несколько минут я добираюсь до места назначения.

Когда я переступаю порог, звенит дверной звонок, возвещая о моем прибытии.

Кроме названия над дверью, нет никаких намеков на то, что это тату-салон.

Она маленькая и выглядит как клиника высококлассного стоматолога. Встроенные белые светильники отражаются от блестящих полов, и все невероятно сияет. В середине Тейси сидит на стуле, склонившись над выпуклым бицепсом мужчины с татуировочным пистолетом в руке.

— Только по предварительной записи, — огрызается она, не поднимая глаз.

Её клиент поворачивается и хмуро смотрит на меня.

— Не отвлекай её. Я ждал этого три года.

— Не дергайся, Блейд.

Я шумно выдыхаю.

— Хорошо, но я и правда не смогу вернуться позже.

Жужжание тату-пистолета прекращается. Тейси вскидывает голову, и её глаза расширяются в тот момент, когда они останавливаются на мне.

— О боже, Рори! — выдыхает она, вскакивая со стула и подбегая, чтобы обнять меня.

Я крепко зажмуриваюсь, уткнувшись в изгиб её плеча, вдыхая знакомый запах моей подруги. Боже, если бы я когда-нибудь плакала, это было бы время, когда мои слезы потекли бы рекой. Она хватает меня за руки и делает шаг назад, изучая моё лицо.

— Ты в порядке? С тобой всё в порядке, не так ли?

Мой взгляд метнулся через её плечо к её клиенту. Каждый сантиметр его тела покрыт татуировками, от дракона, скользящего вверх по подбородку, вплоть до четок, вытатуированных вокруг лодыжки. Тейси — лучшая татуировщица на континенте. Кто-то мог бы поспорить, что во всём мире. Её список ожидания такой же длинный, как Библия, и люди лезут из кожи вон, чтобы попасть в него.

Включая членов самых могущественных мафиозных семей в мире.

Таких, у кого имена похожи на что-то по типу «Блейда».

Почувствовав моё беспокойство, Тейси поворачивает шею, чтобы посмотреть в лицо своему клиенту.

— Блейд, тебе нужно будет вернуться завтра.

— Ты издеваешься надо мной, да? Я был в списке ожидания целую вечность…

— Значит, «целая вечность» и «один день» тебя не убьют. Вон.

Он рычит. Сжимает кулаки. Но Тейси не переживает.

— Хочешь что-то сказать?

Он проглатывает свой ответ и качает головой. Затем он поднимается на ноги и, бросив в мою сторону затяжной хмурый взгляд, неохотно выходит из салона, на его бицепсе выгравирована половинка Ангела Смерти.

Тейси следует за ним к двери и запирает её за собой.

— О боже мой, Рори. Я так рада тебя видеть. Ты так и не позвонила, — она делает шаг вперед, облегчение в её глазах сменяется яростью. — Какого хрена ты не позвонила?

С тяжелым вздохом я опускаюсь на кушетку для татуировок, обволакивая всем телом свою сумку. Прошло два с половиной месяца с тех пор, как я ворвалась в двери тату-салона и сказала своей лучшей подруге, что выхожу замуж за Альберто Висконти.

Её первым порывом было дать мне пощечину. Следующим было то, что она обняла меня и стала умолять передумать. Она хорошо знает семью Висконти, ни на одном сантиметре кожи Висконти нет татуировки, которая не была бы нанесена чернилами из её пистолета, и именно поэтому я не могла сказать ей, почему я отказываюсь от своей жизни. Я знала, что только потащу её и её бизнес за собой во тьму.

Но Тейси не стала выпытывать, потому что она знает цену секрету. Мы познакомились три года назад, когда я только отказалась от места в авиационной школе и устроилась на работу в закусочную в Яме. Она появилась дождливым днём в четверг, всё, что у неё было, это маленькая спортивная сумка и её Doc Martens. С её черными как смоль волосами, прилипшими ко лбу, и ярким макияжем, стекающим по щекам, она выглядела как девушка, которая только что оставила жизнь позади.

Я налила ей чашку за счет заведения и спросила, как её зовут. Она слишком долго молчала, прежде чем сказать, что её зовут Тейси, и когда я спросила, не приехала ли она погостить, её взгляд неловко переместился на дверь.

Я никогда не забуду, что она сказала мне тогда.

— Пожалуйста, не задавай мне никаких вопросов, потому что мне надоело лгать.

И поэтому именно это я и сделала. Перенесёмся на три года вперед, и у неё теперь есть собственный тату-салон, несмотря на то, что на её фарфоровой коже нет ни капли чернил. Пресса называет её татуировщицей без татуировок.

— Я не смогла позвонить, потому что Альберто забрал мой телефон, а я не доверяю записывающему устройству, которое он мне дал, — просто говорю я. Я двигаю челюстью, пытаясь не обращать внимания на боль в груди. О, мой гусь, как бы я хотела всё рассказать Тейси. Но что хорошего это принесет?

— Господи, Рори, ты дрожишь.

Бросив взгляд на часы над кассовым аппаратом, я пихаю свою сумку ей в грудь.

— Послушай, у меня не так много времени. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.

— Все, что угодно. Ты же знаешь, — она заглядывает внутрь сумки и прищуривает глаза. — Что это, блять, такое?

Это коллекция вещей, которые я украла у Висконти за последние несколько месяцев. Ожерелье Виттории, часы, которые мне удалось снять с запястья Альберто, пока он спал. Много столового серебра. Все ценное, что я могла бы заполучить в свои руки, не вызывая подозрений.

— Тейси, если со мной что-нибудь случится, мне нужно, чтобы ты продала всё это. Используй деньги, чтобы перевезти моего отца куда-нибудь, куда угодно, только не на побережье, — я встречаюсь с ней взглядом и проглатываю подступающее к горлу рыдание. — В дом престарелых.

Она с шипением выдыхает. Изучает меня с грустью в глазах.

— Могу я спросить почему?

Улыбка на моих губах кажется горько-сладкой.

— Нет, — тихо говорю я. — Потому что мне надоело лгать.

Её рот открывается, а затем так же быстро закрывается. Того, что я повторила её собственную просьбу трехлетней давности, достаточно, чтобы купить её сотрудничество.

— Даю тебе своё слово.

— Спасибо, — выдыхаю я, чувствуя, что, по крайней мере, часть груза упала с моей груди. Когда я поднимаюсь на ноги, Тейси делает отчаянный шаг ко мне.

— Ты не можешь остаться? Хотя бы ненадолго? У меня на заднем дворе есть бутылка водки. Мы могли бы поставить лучшие хиты Уитни и потанцевать по салону, как раньше, — почти шепчет она. — Помнишь, когда мы это делали? Я чертовски ненавижу Уитни, — добавляет она с горьким смехом.

Эмоции покалывают уголки моих глаз. Я не буду плакать. Я не буду плакать.

— Я не могу, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы как можно скорее навестить тебя.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Тейси хватает меня за руку.

— Подожди. А как насчет открытия клуба на Хэллоуин?

— Что?

— Тор был здесь несколько недель назад, чтобы освежить свои татуировки. Он пригласил меня на открытие своего нового клуба в следующие выходные. Скоро он станет твоим пасынком, — мы обе вздрагиваем при этой мысли. — Ну так, ты будешь там? Тогда я увижу тебя?

Мои мысли переносятся на несколько кварталов вниз по улице, к недостроенному клубу, все ещё поддерживаемому металлическими опорами. Будет чудом, если он откроется к следующим выходным, но я не говорю об этом Тейси. Вместо этого я киваю и натянуто улыбаюсь ей.