Табу. Разбитые судьбы (СИ) - Сокольская Екатерина

— Если бы я мог всё исправить…

— Но ты не можешь, — я перехватила его пальцы, всё так же поглаживающие шрам. Сжала их, останавливая. — Уже ничего нельзя исправить. Это в прошлом.

— И в твоём будущем мне не место… — он на секунду сжал мои пальцы, всё ещё нависая надо мной.

— Не место, — я повторила его слова, словно только сейчас поняв их значимость. Словно где-то в глубине души я надеялась на эту встречу. Надеялась, что мы сможем всё преодолеть, что он поможет мне простить его. Но это были лишь наивные мечты той незрелой девчонки, которой я была когда-то.

— Надеюсь, ты сможешь когда-нибудь простить меня, Мань.

— Не называй меня так! — я оттолкнула его руку и отошла подальше.

В памяти вспыхнуло воспоминание, когда ещё мой Митька, задорно улыбаясь, щиплет меня за нос возле пруда. Вокруг щебечут птицы, а сердце разрывается от переполняющих чувств. Я не хотела возвращаться туда. Не хотела вновь погружаться в то счастливое время. Не хотела переживать снова невыносимую боль предательства.

— Извини…

— Твоё время прошло, — я говорила о тех двух минутах, выделенных для него, но он понял глубинный смысл.

— Ты права. Мне пора. Завтра Мишку выпишут, и ты нас больше не увидишь.

Дима не смотрел на меня, пытаясь спрятать грусть во взгляде. Лишь только голос его выдавал.

— Замечательно.

— Мы уйдём и не будем мешать строить счастье с этим хмырём, — его губы изогнулись в отвращении.

— Превосходно. Это именно то, чего я и хочу.

Он сдвинул брови, свирепо глядя на меня, но не проронил и слова. Я радовалась, что за истерическими нотками моего голоса он не заметил боль от расставания.

Как бы я ни ненавидела себя за это, но я не хотела, чтобы он снова уходил. Быть может послать гордость и самоуважение к чёрту и попросить остаться? Коснуться его губ, о которых мечтала когда-то. Прижаться к груди и надеяться, что прошлое останется в прошлом.

Глава 24. Маша

Дима повернулся ко мне спиной. Опущенные плечи и взгляд в пол постороннему могли бы показаться признаком терзаний. Но я-то знала его. Я знала, что это лишь очередное притворство. Он появился в моей жизни, чтобы в очередной раз окунуть в невыносимые страдания. Снова втоптать в грязь и оставить умирать от предательства.

Я не могла ему позволить это. Не могла, но грудь сдавило бетонными тисками. Голова кружилась от нехватки кислорода. Хотелось, чтобы он убрался к чертям из квартиры. Уехал настолько далеко, чтобы я не чувствовала его запах, не видела подрагивающих сжатых кулаков. Хотелось подойти и прижаться к напряжённой спине. Почувствовать щекой биение его сердца. Остаться навсегда рядом.

Мораль и принципы ушли на второй план.

Повинуясь сиюсекундному порыву, я сделала шаг к его замершей фигуре. Протянула дрожащую ладонь. Громкий стук сердца заглушал все звуки вокруг, может быть, поэтому я не сразу услышала писк телефонного звонка.

Дима тяжело вздохнул и вытащил трезвонящий гаджет из внутреннего кармана пальто. А я отскочила в сторону, как трусливый заяц, надеясь, он не заметил проявление моей слабости.

— Слушаю, — он ответил на звонок сухим голосом.

Я крепко сжала руки в замок, пытаясь привести себя в чувство. На месте сникшего и потерянного Димы стоял словно другой человек. Плечи его выпрямились, челюсти сжались, периодически двигаясь в бессильной ярости.

— Ты давно должна была это сделать! Время — не отговорка! Это не мои проблемы, — мужчина измерял шагами маленькую комнату. Три шага от кровати до стены. Четыре от стены до двери.

Ещё минуту назад спокойный низкий голос стал резким и угрожающим, отвечая собеседнику. По коже пробежались мурашки воспоминаний. Именно таким я видела его в последний раз десять лет назад. Только тогда этот гнев был направлен не на невидимого человека, а на меня.

— Мне плевать! — не сдержанный крик заставил меня вздрогнуть.

Хотелось заткнуть уши, зажмуриться и укрыться одеялом, чтобы отгородиться от этого. Именно таким я видела его в ночных кошмарах, в которых он сжимал руками моё горло и прожигал глазами. Сейчас же всё было наяву.

Дима, не попрощавшись, сбросил вызов и сжал мобильник. Я стояла тихо, стараясь не выдать своего присутствия. Это было глупо, но мне хотелось остаться для него не замеченной. Испариться, пока он вот так стоит и задумчиво смотрит в окно.

— Прости, — он всё же вспомнил обо мне и повернулся, глядя виновато. — Прости, что не сдержался.

— Бывает. Теперь, когда мы всё обсудили, ты должен выполнить своё обещание, — я указала кивком головы на входную дверь.

— Что? Ах да… — мужчина провёл рукой по волосам и отвёл глаза.

— В чём дело?

— Я не могу уйти.

— С какой это стати? — внутри росло раздражение. Снова обманул. Ну да. Чего я ещё могла от него ожидать?

— Мне нужна твоя помощь. Завтра Мишку выписывают, но у меня появились неотложные дела. Я бы хотел тебя попросить забрать его на пару часов.

— Ты издеваешься сейчас? — я ошарашенно смотрела на него, пытаясь осознать услышанное.

— Максимум три часа.

— Нет!

— Он не доставит тебе хлопот. Я не «отец года». В воспитании сына я допускал много ошибок, но ты единственный человек, которому я могу его доверить.

Дима умоляюще посмотрел на меня и сделал шаг навстречу. Я сделала ответный в сторону. Как я могла быть такой дурой, снова поверив этому человеку? Снова почувствовав то, что не должна, я дала слабину. А он лишь использовал в своих целях, не заботясь о моих чувствах.

— Чёрта с два, Дима! Я не нянька. Разбирайся сам. У ребёнка есть мать.

— Нет. У него кроме меня никого нет! — он злобно посмотрел на меня из-под сдвинутых бровей.

— У него есть бабушка.

— … которая подвергла его смертельному риску? — он отфутболивал все мои варианты, словно давно заготовил ответы.

— Другая бабушка!

— Не в городе.

— Я не мать Тереза! Найми няню, чёрт возьми!

Мне хотелось запустить в его голову чем-нибудь тяжёлым. Эмоции внутри бурлили. Словно я долгие годы сдерживала их, но они нашли лазейку и выплёскивались, грозясь смести всё на своём пути и даже мою спокойную и размеренную жизнь.

— Хорошо. Я нанимаю тебя. Пять тысяч в час устроит тебя?

— Что? — мой голос сел. Казалось, что он покупает меня, как портовую шлюху. — Засунь себе в задницу эти деньги, Сокольский! И хватит скалиться!

Его глупая улыбка вывела меня из равновесия. Это не честно! Это чертовски не честно с его стороны. Разве может человек одновременно сводить с ума от злости, переполняемой ярости, и от желания прикоснуться к нему, зарыться пальцами в волосы, прижаться в поцелуе?

— Прости. Больше не буду, — он сжал губы, стирая улыбку. — Это последнее, о чём я тебя прошу. Всего пару часов… У тебя же выходной завтра.

— Ты и это уже знаешь, — я обессиленно опустилась на стул. Казалось, что меня загнали в угол и затянули пеньковый галстук на шее.

— Прошу тебя, — его умоляющие глаза оказались напротив моих, когда он присел рядом. Он протянул руку, в желании прикоснуться к моей ладони, но передумал. — Ты очень понравилась Мишке. Только тебе я могу довериться.

— Ты понимаешь, что это не честно?

Сил спорить с ним не было. Хотелось просто остаться наедине со своими мечущимися мыслями и разрозненными чувствами.

— Я лучше всех это понимаю. Поверь, — Дима сел на пол, явно не торопясь по своим делам.

Звонок в дверь застал меня врасплох. Я удивлённо посмотрела на мужчину, сидящего рядом. За эти минуты, проведённые с ним, я словно выпала из реальности и забыла о жизни, что кипела за пределами квартиры. Возвращаться в неё совершенно не хотелось.

— Машка, я знаю, что ты дома, — весёлый голос Пашки из-за двери привёл меня в чувство.

— Проклятье! Это Пашка. Вставай! — я потянула Димку за руку, заставив подняться. — Как же так?..

Я заметалась по комнате, раздумывая над своим не завидным положением. Если Пашка увидит Диму, то что он может подумать? Измена? Предательство? А не предавала ли я себя? Была ли я честна с собой все долгие годы, уверяя себя, что в сердце не осталось чувств к Димке?