Нора Робертс - Драгоценности солнца
— И какой же?
— Любовь, — их глаза встретились. — Любовь независимо от времени, препятствий остается навсегда. Теперь они ждут, когда проклятие завершит свой круг, а после соединятся в его серебряном дворце, что прямо под Холмом Фей.
Ей необходимо дистанцироваться от истории и заняться рассуждениями и объяснениями. Анализом.
— Очень часто в таких легендах есть дополнения: задания, поиски, предметы. Даже в фольклоре награда редко достается просто так. Для таких историй традиционен символизм. Девушка без матери заботится о пожилом отце, молодой принц на белом коне, использование таких элементов, как солнце, луна, море. Очень мало говорится об ее муже, словно он — средство, используемое для того, чтобы влюбленные не могли быть вместе.
Деловито записывая, она глянула вверх и увидела, что Эйдан в задумчивости смотрит на нее.
— Что?
— Мне нравится, как ты переключаешься туда и обратно.
— Не понимаю, о чем ты.
— Когда я рассказывал эту историю, твой взгляд был мягким и мечтательным, а сейчас ты сидишь прямая и такая правильная, очень деловая и разбираешь очаровавшую тебя историю на составные элементы.
— Насчет последнего ты абсолютно прав. И у меня не было мечтательного взгляда.
— Мне лучше знать, ведь я смотрел на тебя, — в его голосе снова появилась обволакивающая теплота. — У тебя глаза морской богини, Джуд Франциска, огромные и туманно зеленые. Они постоянно у меня в голове, когда тебя нет рядом. Что ты на это скажешь?
— Я скажу, что у тебя хорошо подвешен язык, — она встала, не зная, за что схватиться, какое дело себе придумать. И больше ей ничего не пришло в голову, как поставить чайник на плиту. — И поэтому твоя история получилась такой занимательной. Я бы хотела услышать еще таких легенд, чтобы сравнить с теми, что рассказывала моя бабушка.
Она повернулась назад и подпрыгнула от неожиданности. Эйдан стоял прямо позади нее:
— Что ты делаешь?
— Сейчас — ничего. — Окружаю тебя со всех сторон, разве не так? Подумал Эйдан, но постарался придать голосу легкость. — Я счастлив тем, что рассказываю тебе сказки, — он осторожно оперся руками о газовую плиту у нее за спиной так, что Джуд оказалась в кольце его рук и тела.
— И если хочешь, ты можешь как-нибудь тихим вечерком прийти в паб и найти там много желающих рассказать какую-нибудь сказку.
— Хорошо, — паника, подобно летучей мыши, заметалась в ее животе. — Это хорошая идея и я обязательно…
— Тебе понравилось в пабе вчера? Музыка?
— Ну-у-у-у… — от него исходил запах дождя и мужчины, и она не знала, куда девать свои руки. — Да, музыка была замечательной.
— Ты такой раньше не слышала? — он был близко, совсем близко, и даже мог видеть тонкий янтарный ободок между шелковой чернотой ее зрачков и туманной зеленью радужки.
— Ну, я знаю некоторые из песен, что играли вчера. Еще чаю?
— Я не против еще чашечки. Тогда почему же ты не подпевала?
— Подпевала? — нервы осушили ее горло и превратили его в пустыню
— Я наблюдал за тобой большую часть времени. И ты ни разу не запела: ни припев, ни куплет.
— Ах, это. — Пусть он отодвинется, он забрал весь ее воздух. — Я не пою, только если нервничаю.
— Это на самом деле так? — глядя ей в глаза, он подвинулся еще ближе, и его тело, скользнув, изумительным образом вписалось во все изгибы тела Джуд.
Теперь она знала, что делать со своими руками. Она быстро подняла их вверх и уперлась в грудь Эйдана:
— Что ты делаешь?
— Хочу услышать, как ты поешь, и поэтому заставляю тебя нервничать.
Джуд подавила неуверенный смешок, но, попытавшись вывернуться, оказалась прижатой к нему еще сильнее.
— Эйдан…
— Совсем немного понервничать, — прошептал он и нежно куснул ее за подбородок. — Ты дрожишь, — еще одно прикосновение, нежное и дразнящее. — Не бойся, я просто хочу вызвать твой интерес, а не испугать до смерти.
Ему удавалось и то, и другое. Сердце бешено колотилось в груди, вызывая звон в ушах. Пока он медленно прокладывал на ее подбородке дорожку из легких покусываний, руки Джуд оказались зажаты в ловушке из твердой стены мужской груди. И она ощущала себя сказочно слабой и женственной.
— Эйдан, ты… Это… Я не думаю…
— Это прекрасная, очень хорошая идея. Давай не будем думать целую минуту.
Он поймал ее нижнюю губу — большую и изумительно мягкую — и легонько зажал зубами. Она приглушенно стонала, ее глаза подернулись дымкой и потемнели. Стрелы чистого безрассудного желания пронзили его естество.
— Господи, ты такая сладкая, — он оторвал руки от плиты, и его пальцы заскользили по плечам Джуд. Теперь, прикасаясь к ней там, где ему хотелось, он занялся ее ртом. Пробуя на вкус, смакуя и наслаждаясь
И хотя девушка уже была во власти своего завоевателя, целуя, он продолжал и дальше лишать ее дыхания. И зашел немного дальше, чем намеревался.
Она трепетала, вызывая в его сознании образы вулкана — вот-вот начнется извержение; шторма — еще секунда и на горизонте появится цунами. Ее руки все еще были прижаты к груди Эйдана, но пальцы, то отчаянно разжимали, то сжимали ткань его рубашки.
Она слышала его шепот, но не могла разобрать ни слова — ничего кроме голоса собственной страсти. Его рот, такой горячий, такой искусный, его тело, такое твердое, такое сильное. Его руки, словно бабочка, касалась ее лица своими легкими крылышками. И все, на что она была способна — отдавать, отдавать и еще раз отдавать, а новая, пугающая, неизвестная ее часть требовала — бери!
А когда он оторвался от нее, мир словно покачнулся и выплеснул ее на берег.
Он все еще держал руки на ее лице, ждал, когда она откроет глаза, придет в себя. Он хотел только попробовать, насладиться моментом. Увидеть. Понять. Но его намерения превратились в нечто, что он уже не мог контролировать:
— Ты позволишь мне взять тебя?
Ее огромные глаза были полны смущения и удовольствия, и он уже готов был опуститься перед ней на колени. И плевать ему на то, какое впечатление он произведет своими словами.
— Я…что?
— Поднимись со мной наверх и прими меня в свою постель.
— Я не могу. Нет. Это абсолютно безответственно.
— У тебя есть кто-то в Америке, с кем ты связана отношениями?
— Отношениями? — ее мозг отказывается работать. — О, нет, ничего такого, у меня нет никого, с кем бы я была связана отношениями. — Внезапный блеск глаз Эйдана вернул ушедшее было напряжение. — Но это не значит, что я буду… Я не сплю с едва знакомыми мужчинами.
— Сейчас мне показалось, что мы знаем друг друга очень хорошо.
