Даниэла Стил - Драгоценности
— Что случилось?
— Ничего. Мне свело спину.
— Неправда.
— Правда.
Несмотря на ее твердый тон, он все равно ей не верил.
— Не уверен. Просто вам что-то пришло в голову, что-то неприятное.
— Как вы догадались? — Как ему удалось так хорошо узнать ее за пару дней? Сара не переставала удивляться.
— Просто вы беспокоитесь по этому поводу больше, чем кто бы то ни был, с кем мне доводилось встречаться. Все это вздор. Если вы будете больше времени думать о том хорошем, что есть в вашей жизни, и меньше о плохом, вы проживете дольше и более счастливо. — Он говорил с ней почти как отец, и она кивнула, выслушав его.
— Благодарю, ваша светлость.
— Вы очень любезны, мисс Томпсон.
Они подъехали к отелю, и Вильям вышел из автомобиля, чтобы открыть дверцу и помочь ей. А Сара гадала, что он будет делать, попытается ли подняться наверх. Она помрачнела, поскольку решила, что пресечет его поползновения.
— Как вы полагаете, ваши родители позволят нам еще раз пообедать вместе? — спросил он почтительно. — Может быть, завтра вечером, если вы объясните вашему отцу, что вам необходимо поработать над танго?
Она нежно посмотрела на него. Его намерения были намного приличнее, чем она предполагала. Во всяком случае, они останутся друзьями, и она надеялась — навсегда.
— Возможно. Не хотели бы вы поехать с нами завтра утром в Вестминстерское аббатство?
— Нет, — честно признался он и усмехнулся, — но я поеду с большим удовольствием. — Он хотел видеть ее, а не собор. Но осмотр аббатства был небольшой ценой, которую приходилось платить за то, чтобы побыть с ней. — И возможно, этот уик-энд мы сможем провести за городом.
— С удовольствием, — улыбнулась она в ответ.
Вильям посмотрел на нее, медленно наклонился и поцеловал. Он обнял ее с удивительной силой и прижал к себе, стараясь не испугать. А когда наконец отпустил ее, у обоих перехватило дыхание.
— Думаю, что мы оба, вероятно, слишком стары для этого… — прошептал он. — Но мне понравилось. — Ему понравилась нежность поцелуя и обещание того, что может произойти позднее.
Потом Вильям проводил ее к лифту, и ему страстно хотелось поцеловать ее снова. Но он боялся привлечь внимание клерка.
— Увидимся завтра утром, — прошептал он ей, и она кивнула, когда он медленно наклонился к ней.
Она подняла на него удивленные глаза, и сердце ее замерло, когда она услышала: «Я люблю тебя, Сара».
Она хотела сказать, что тоже любит его, но он уже отступил назад, и двери лифта быстро закрылись.
Глава 7
На следующий день, как и было запланировано, они отправились в Вестминстерское аббатство, и старшие Томпсоны почувствовали, что между молодыми людьми что-то произошло. Сара казалась более покорной, чем прежде, и Вильям смотрел на нее иначе. Виктория Томпсон обеспокоено перешептывалась с мужем, когда они отошли в сторону.
— Ты полагаешь, что-то произошло? — спросила она с тревогой, понизив голос. — Кажется, Сара чем-то огорчена.
— Не имею представления, — сдержанно ответил Эдвард, в то время как Вильям принялся рассказывать им о некоторых деталях архитектуры. Как и в Тауэре, он потчевал их историями из личной жизни королей и интересными подробностями о разных монархах. Он коснулся коронации, состоявшейся в прошлом году, и сделал пару благожелательных замечаний о своем кузене Берти. Берти был теперь королем, несмотря на все его протесты. Никогда не готовившийся к этой роли, он пришел в ужас, когда его брат Дэвид отрекся от трона. Потом они бродили среди гробниц, и снова Виктория обратила внимание на необычайную задумчивость дочери. Старшие Томпсоны отстали, оставив молодых людей наедине, и увидели, что Сара и Вильям как будто погрузились в серьезный разговор.
Он выглядел встревоженным и испуганным.
— Мне не следовало говорить вам того, что я сказал, не так ли? — Прежде он никогда не испытывал такого чувства ни к кому. Он казался самому себе мальчишкой, по уши влюбленным в нее, и не мог удержаться от признания. — Простите, Сара… Я люблю вас… Я знаю, это выглядит как безумие, и вы, должно быть, считаете меня сумасшедшим. Но я полюбил вас с первого взгляда, ваши мысли, ваш ум и вашу красоту. И я не хочу потерять вас.
Она подняла на него печальные глаза, в них была мука, и по ее взгляду Вильям понял, что она тоже любит его, но борется со своим чувством.
— Как вы можете говорить, что не хотите меня потерять. Я никогда не принадлежала вам. Я разведенная женщина. А вы можете унаследовать трон. Все, что было между нами… дружба… или случайный флирт…
Вильям на мгновение отступил назад, и на его лице появился намек на улыбку:
— Моя дорогая девочка, если вы называете это случайным, мне было бы очень приятно, если бы вы объяснили мне, что вы считаете серьезным. Я никогда не был ни с кем так серьезен за всю свою жизнь, а мы только что встретились. Моя дорогая, для меня это не случайный флирт.
— Хорошо, хорошо. — Сара улыбнулась против своей воли и выглядела в этот момент еще красивее, чем всегда. — Вы знаете, что я имею в виду. Это ни к чему не приведет. Зачем нам понапрасну мучить друг друга? Давайте останемся просто друзьями. Я скоро вернусь домой, а у вас будет своя жизнь здесь, в Англии.
— А вы? К какой жизни вы вернетесь? — Его огорчили слова Сары. — Ваша жалкая ферма, где вы собираетесь доживать свои дни, как старуха? Не делайте глупостей!
— Вильям, я разведена! Вернее, скоро развожусь. Неразумно с вашей стороны продолжать это, даже если нас влечет друг к другу, — с трудом произнесла она.
— Я хочу, чтобы вы знали, что меня нисколько не волнует ваш развод, — горячился он. — Для меня этот развод ровным счетом ничего не значит. Ваш развод имеет для меня почти так же мало значения, как это право престолонаследия, о котором вы бесконечно тревожитесь. О чем здесь беспокоиться? Вас снова смущает та особа, на которой женился Дэвид. — Он, конечно, имел в виду герцога Виндзорского, они оба понимали это. И он был прав. Саре стало неловко за себя. Но она упорно отстаивала свое мнение.
— Это связано с традицией и ответственностью. Вы не можете так просто отвернуться от всего этого. Вы не можете не замечать этого или притвориться, что ничего не существует, и я тоже не могу. Это все равно что ехать на полной скорости в автомобиле и притворяться, что не замечаешь кирпичной стены на твоем пути. Она там, Вильям, хотите вы ее видеть или нет, и рано или поздно эта стена ранит очень сильно нас обоих, если мы не остановимся, пока еще не слишком поздно. — Она не хотела никому причинять боль. Ни ему, ни себе. Она не хотела влюбиться в него и потом потерять навсегда, потому что они не смогут быть вместе. В этом не было смысла, и не имело значения, что они уже любят друг друга.
