Сесилия Ахерн - Посмотри на меня
В обоих конвертах были дежурные поздравительные открытки от дальних родственников.
Плечи у нее опустились, сердце упало. Она повернулась к отцу и медленно покачала головой. Его лицо потемнело, и он сердито уставился вдаль. Их взгляды снова пересеклись, и на какое-то мгновение, редчайшее в их жизни, они почувствовали одно и то же, и Элизабет перестала ощущать себя такой одинокой. Она шагнула вперед, чтобы обнять его.
Но он повернулся и закрыл за собой дверь.
Нижняя губа Элизабет задрожала. В тот день не было ни волшебных пирожных, ни булочек. Розовые воздушные шары, плывущие к облакам, так и остались мечтами. А Элизабет поняла, что грезы и фантазии только разбивают сердце.
Глава одиннадцатая
Шипение кипящей воды, выливающейся на плиту, резко вернуло Элизабет к действительности. Она бросилась к плите, чтобы снять кастрюлю с конфорки и уменьшить огонь. Затем проверила готовность приготовленных на пару курицы и овощей, недоумевая, где она сегодня витает.
— Люк, иди ужинать! — крикнула она.
После работы она забрала Люка с фермы, хотя ей совсем не улыбалось ехать по той дороге после рыданий в офисе. Она уже сто лет не плакала и не понимала, что с ней происходит в последние дни. Мысли Элизабет все время уносились куда-то далеко, что было ей совершенно не свойственно. Она никогда не менялась, ее мысли были устойчивы и управляемы, как и она сама. Полная противоположность сегодняшнему поведению в офисе.
Волоча ноги, на кухню вошел Люк, уже переодевшийся в пижаму с Человеком-Пауком. Он грустно посмотрел на стол:
— Ты опять не поставила Айвену тарелку.
Элизабет уже открыла рот, чтобы начать возражать, но вовремя остановилась, вспомнив совет, который почерпнула в Интернете.
— Ой, правда?
Люк с удивлением посмотрел на нее.
— Извини, Айвен, — сказала она, доставая третью тарелку. «Пустая трата еды», — подумала она, кладя на тарелку брокколи, цветную капусту и картошку. — Я уверена, что он не любит курицу, так что этого хватит. — Она поставила тарелку с оставшимися овощами перед собой.
Люк покачал головой:
— Нет, Айвен сказал, что он очень любит курицу.
— Дай угадаю, — сказала Элизабет, отрезая от своего куска. — Курица — это его любимое?
Люк улыбнулся:
— Он говорит, что это его любимая птица.
— Хорошо. — Элизабет закатила глаза. Она смотрела на тарелку Айвена, не понимая, как Люку удастся съесть вторую порцию овощей, если даже то, что лежало у него на тарелке, он ел с большой неохотой.
— Айвен говорит, что сегодня хорошо повеселился у тебя в офисе, — сказал Люк и, положив в рот брокколи, стал поспешно жевать с гримасой отвращения. Он все быстро проглотил и запил молоком.
— Правда? — Элизабет улыбнулась. — Что же веселого было у меня в офисе?
— Ему понравилось крутиться в кресле, — ответил он, насаживая на вилку молодую картошку.
Элизабет перестала жевать и уставилась на Люка:
— Что ты имеешь в виду? Люк засунул картошку в рот.
— Он сказал, что больше всего ему понравилось крутиться в кресле Поппи.
На этот раз Элизабет оставила без внимания тот факт, что он разговаривает с набитым ртом.
— Ты сегодня говорил с Поппи?
Люку нравилась Поппи, и он иногда болтал с ней, когда Эдит звонила Элизабет на работу, чтобы что-нибудь уточнить. Он знал наизусть телефон офиса — она настояла на том, чтобы он запомнил его, как только выучил цифры, — так что вполне может быть, что он звонил сам, без Эдит, соскучившись по разговорам с Поппи. «Так, наверное, все и было», — подумала Элизабет, испытав огромное облегчение.
— Не-а.
— Ты говорил с Беккой?
— Не-а.
Неожиданно кусок курицы во рту стал напоминать картон. Она быстро проглотила его и отложила нож с вилкой. Погрузившись в раздумья, она смотрела, как Люк ест. Тарелка Айвена, как и ожидалось, оставалась нетронутой.
— Ты сегодня разговаривал с Сиршей? — Она изучающе смотрела на него и думала о том, имеет ли отношение маленькое представление, устроенное сегодня Сиршей у нее в кабинете, к новому увлечению Люка. Отлично зная сестру, Сирша стала бы дразнить ее, если бы узнала про воображаемого друга.
— Не-а.
Может быть, это просто совпадение. Может быть, Люк просто угадал про кресло. Может быть, может быть, может быть… Куда вдруг пропала вся ее уверенность?
— Не играй с овощами, Люк. Айвен просил передать, что они тебе полезны. — В конце концов, она имеет право извлечь выгоду из ситуации с Айвеном.
Люк рассмеялся.
— Что тут смешного?
— Айвен говорит, что все матери используют его, чтобы заставить детей есть овощи.
Элизабет удивленно вскинула брови и улыбнулась:
— Что ж, можешь сказать Айвену, что мамы знают лучше. — Ее улыбка поблекла. — Ну, по крайней мере, некоторые мамы.
— Сама ему и скажи, — хихикнул Люк.
— Ну, ладно. — Элизабет посмотрела на пустой стул перед собой. — Откуда ты приехал, Айвен? — Она наклонилась вперед и говорила так, будто перед ней был ребенок.
Люк начал смеяться, и она почувствовала себя очень глупо.
— Он из Яизатнафа.
Настала очередь Элизабет смеяться.
— Правда? И где это?
— Очень, очень далеко, — ответил Люк.
— Насколько далеко? Как до Донегола? — улыбнулась она.
Люк пожал плачами, ему наскучил этот разговор.
— Эй! — Элизабет посмотрела на Люка и засмеялась. — Как ты это сделал?
— Что сделал?
— Взял картофелину с тарелки Айвена.
— Я не брал, — нахмурился Люк. — Ее съел Айвен.
— Не будь глу… — Она оборвала себя.
Позже тем вечером Люк лежал на полу в гостиной, напевая ту самую песенку, пока Элизабет пила кофе и смотрела телевизор. Они уже давно этого не делали. Обычно после ужина они расходились по своим комнатам. Обычно так много не говорили за едой, но, опять же, обычно Элизабет не развлекала Люка, играя в глупые игры. Она начала жалеть о том, что пошла на это. Люк, лежа на полу, что-то раскрашивал. Она подстелила коврик, чтобы он не испачкал ковер, и, хотя ей не нравилось, когда он играл за пределами детской, она радовалась, что на этот раз он играет с тем, что она хотя бы видит. Нет худа без добра, и тому подобное. Она смотрела шоу про переделку домов.
— Элизабет. — Она почувствовала постукивание маленького пальца по плечу.
— Да, Люк?
— Я нарисовал это для тебя. — Он протянул ей ярко раскрашенный рисунок. — Это мы с Айвеном играем в саду.
Элизабет улыбнулась и стала рассматривать картинку. Люк подписал имена поверх двух спичкообразных мужских фигур, однако что ее удивило, так это рост Айвена. Он был в два раза выше Люка, одет в голубую футболку, вытертые джинсы, синие ботинки, и у него были черные волосы и огромные голубые глаза. Он казался слегка небритым, держал Люка за руку и широко улыбался. Она замерла, не зная, что сказать. Разве воображаемый друг не должен быть того же возраста, что и ребенок?
